Озарение Фаруха не смутило Юти. Сейчас ее вообще вряд ли что-то могло смутить. Разорвись небо наполовину и выгляни из прорехи Аншара, Одаренная бы восприняла это как должное. Поэтому Юти не испугалась, не дрогнула. Лишь умерила атакующий пыл, теперь пристальнее присматриваясь к противнику.
Генерал воспринял это по-своему и стал наступать размашистыми шагами. Было в нем что-то от техники «дровосека» и элементы «одинокого путника». Он держал полуторный меч двумя руками, агрессивно наступая вперед, не слишком заботясь о своей защите. Так сражались те, кто не боялся пропустить лишний удар, потому что тело всегда было прикрыто броней.
Кольцо разума горело, не переставая добывать всю нужную для Юти информацию. Техники генерала были отличительными от того, что показывал девочке учитель. Оно и понятно, каждый воин примеряет существующий метод ведения боя исключительно под себя, однако Одаренной виделось здесь что-то еще. Ускользающее при первом взгляде.
Ей пришлось уклониться пять или шесть раз, взбираясь обратно на холм, прежде, чем она поняла. Земля вспучивалась сырыми комьями после ударов меча. Пусть на стороне Юти и оказалась природная ловкость и молодая прыть, однако приходилось попросту отступать, без надежды провести удачную контратаку. Почему генерал целится исключительно в ноги, тогда как техника «дровосека» подразумевала под собой размашистые удары от груди противника? Отчего поняв, как раз за разом уходит девочка, не стал ловить ее обманными выпадами?
Осознание пронзило разум ослепительной вспышкой. Генерал просто не может поднять высоко правую руку, оттого и его выпады направлены в ноги. Юти не могла знать, что причиной тому огромный камень, сброшенный на Фаруха при штурме крохотной крепости меж трех ручьев в Миелских землях. Однако подметила все правильно.
Ранение и последующее восстановление уменьшили возможности генерала в сражении на мечах. Но как человек, разумно подходящий к умениям, Фарух попросту перестроил всю свою технику ведения боя. И Юти первая за многие годы, кто заметила уязвимость Одаренного.
Девочка подсела, уходя под правую руку противника. Она наблюдала, как генерал с некоторым запозданием пытается достать ее мечом. Попробовала еще несколько раз, а после сделала быстрый выпад. Клинок лязгнул по наплечнику плашмя, несильно, да Юти и не стремилась вложить в удар всю мощь. Учитывая стоимость брони генерала, скорее уж ее меч разлетится на части. Зато оказалась удовлетворена проделанной атакой. Потому присела, заведя правую руку за спину, почти касаясь земли. Единственное кольцо на правой при этом горело не переставая.
Юти еще какое-то время танцевала возле Фаруха, то попросту уходя назад после размашистых атак генерала, то ныряя под больную руку, выжидая удобного момента. И наконец тот настал.
Обманный выпад заставил противника отступить, поднимая клинок для защиты, а Юти тем временем нанесла сокрушительный удар каменным кулаком. Так сильно, что по телу генерала прошла мощная дрожь, а сам он глухо застонал. Девочка тут же отскочила, уворачиваясь от полуторного меча, чтобы следующим выпадом завершить начатое. Однако Фарух удивил Одаренную.
Опытный воин выпустил из правой руки меч и теперь держал его исключительно левой. И первая же атака Юти встретила яростное сопротивление. Фарух владел левой рукой разве что чуть хуже, чем девочка правой. Для Юти было невдомек, что как раз после штурма крепости, ранения и долгого восстановления, от скуки генерал стал учиться бою на другой руке. И достиг в этом определенных успехов.
Вновь все пришлось начинать заново. Изучать противника, следить за его движениями, предугадывать действия. Потому что Фарух-Сокрушитель, так Юти назвала манеру генерала постоянно наступать, применяя меч, как двуручное оружие, был не чета Фаруху-Фехтовальщику. Последний использовал клинок подобное разъяренной осе, применяющей жало для защиты. Короткие выпады он чередовал с резкими отступлениями.
Юти не обращала внимания на происходившее вокруг, сконцентрировавшись лишь на закованным в сталь генерале. Несмотря на затянувшийся бой, обремененный броней противник, не думал уставать. Его дыхание было все таким же ровным, а движения уверенными и четкими.
Юти не видела, что сражение вокруг них прекратилось. Наемники, еще несколько раз попытавшиеся взять старика нахрапом, окружили холм кольцом, однако новых атак не предпринимали. Их внимание оказалось приковано в вихрю звенящих мечей, яростной пляске двух озаренных, едва уловимым па, призрачным фондю и быстрым рондам. Наемники надеялись, что их предводитель сейчас закончит с крохотным пареньком и наконец поможет им.
Ерикан и сам неотрывно глядел на схватку, разворачивающуюся всего в десяти шагах от него. Лицо наставника напоминало каменную скалу, выщербленную ручьями дождевой воды. Старик не реагировал на неудачные атаки Юти, и не радовался успешному натиску девочки. Хотя бы потому, что таковых не было. Ерикан видел лишь бой двух равных воинов, которые подходили друг к другу, как две части разбитой, но вместе с тем когда-то единой мозаики.
Казалось, сырой лес сам изумленно застыл, глядя на двух таких разных воинов, сражающихся на холме. Как застыли несколько десятков человек, пытающиеся жадными взглядами хоть на мгновение ухватить резкие, вырывающиеся из картины привычной реальности, движения крохотного мальчишки в простой рубахе и крупного генерала.
На первый, неопытный взгляд рядового Одаренного, все было просто. Мальчишка быстрый, но его редкие укусы походили на попытку муравья сожрать лошадь. Генерал медленнее, однако выносливый и каждый его удар мог стать последним.
И тем неожиданнее стало, когда оба противника остановились. Они не устали. Могут ли устать озаренные? Не были ранены. Как уже правильно отметили наемники, Юти оказалась слишком быстрой, чтобы по ней попасть, а броня генерала гарантировала хорошую защиту.
Законоотступник и тот, кто этот самый закон вызвался нести волей и мечом, попросту поняли, что эта схватка не может привести к чье-то победе. Они могли сражаться здесь, пока оба бы не обессилели, однако и тогда вряд ли кто-то добился существенного перевеса.
Два истинных воина смотрели друга на друга. Дождевые капли робко текли по их лицам, будто проверяя, живы ли застывшие в неподвижных позах бойцы? Но ни Юти, ни Нишир Фарух Гаран Победитель не знали, как выпутываться из сложившейся ситуации. Никогда прежде два воина не оказывались равны. Один всегда рано или поздно одерживал вверх на другим.
Решение пришло само. Благочестивая Аншара смилостивилась над двумя верными ей детьми и прибегла к помощи своего любовника при жизни, и самого заклятого врага после смерти.
Звук мерзких когтистых лап, ранящих землю своим прикосновением, первым услышал Ерикан. Учитель прижал руку к боку, где находилось серое пятно, нервно сглотнул подкатывающий к горлу ком и отвернулся от застывших на холме воинов, вглядываясь в темный мокрый лес.
Чуть позже вздрогнул Фарух Победитель, оторвав взгляд от длительного поединка взоров. Он посмотрел поверх головы своего противника, и его лицо приобрело такое ожесточение, которого не было, когда генерал вступил в бой с этим крохотным пареньком.
Юти поняла, что это не уловка почти сразу. Будь она в обычном, не озаренном состоянии, возможно, подобного бы не произошло. Однако теперь девочка сделала два шага назад, коротко обернулась, оценивая ситуацию и вновь поглядела на врага, уже представляя, что происходит за спиной.
Стая. Самая крупная, которую видела Одаренная за все время. Возможно, сотня, а, может и больше оскверненных существ, названия которым Юти не знала. Массивное туловище, покрытое сверху острыми наростами, напоминающими шипы. Длинные пасти с засохшей чужой кровью, крепкие задние лапы и вытянутые передние. Но самое страшное в тварях — глаза. Глубоко посаженные, крохотные, горящие цветом Скверны.
Не будь сейчас Юти озарена, она бы испугалась. Хотя скорее бы даже запаниковала. И ей на мгновение показалось, что страху поддался сам Фарух.
