Второй
С нашим решением идти только своей группой староста спорить не стал: время бесед закончилось, а в бою приказы не обсуждаются. Просто так же, как и сержант в форте, заглянул каждому в глаза, так же буркнул: 'Возвращайтесь! — и увёл своих назад, а мы подожгли запасённые факелы и начали спуск. Партнёр слегка нервничал, но держался. Ну и хорошо. Начнётся драка — совсем успокоится. А пока можно и поговорить немного, отвлечься…
Первый
Поговорили… Недолго. Потому что через тридцать ступеней лестница закончилась и перешла в довольно широкий — шагов пять — наклонный коридор с редкими короткими ответвлениями, идущими то вправо, то влево и заканчивающимися тупиками. В каждом таком ответвлении было по одной-две пустых на первый взгляд комнаты без дверей. Поскольку следилка по-прежнему ничего не показывала, заниматься подробным осмотром мы не стали — так, глянули мельком и продолжили спуск, не отвлекаясь больше на 'достопримечательности'.
Примерно через сорок шагов коридор резко — под прямым углом — свернул вправо. Ещё через сорок — опять. После четвёртого поворота спуск прекратился и появилась засветка. Одна-единственная. Зато яркая. Жрец.
Взгляд со стороны
После того как в распахнутые двустворчатые двери, ведущие в большой зал, влетел десятый горящий факел, Казус осторожно шагнул вперёд и осмотрелся. Вдоль стен редкими кучками лежали кости и какое-то тряпьё, у дальней виднелась фигура лича, а в центре на большом тёмном камне стояла широкая золотая чаша на короткой толстой ножке. В магическом зрении всё выглядело даже красиво: светящийся от разлитой Силы воздух, более густая, чем в коридоре, сеть, покрывающая пол, стены и потолок зала, и пылающая тёмным пламенем приманка…
Полюбовавшись немного этой волшебной картиной, Людоед слегка повернул голову и скомандовал:
— Шер, Чуска, бегом наверх. Всем быстро отойти ещё на пятьдесят шагов. Потом не спускайтесь. Ждите наверху. Краб, Бегун, за поворот, укройтесь в ближайшем ответвлении.
— Командир, что ты задумал? — голос орка хрипел от волнения.
— Может быть, и ничего, парни. А может — общую могилу для нас всех, — усмехнулся Кас, — но если хотите, выбирайтесь наверх, я подожду.
— Нет, командир, — тоже хрипло отозвался Краб. — Мы лучше за поворотом побудем, а то потом внукам рассказывать будет нечего.
— Тогда шевелите задницами. Через сто счётов я начну веселиться, — молодой человек опять посмотрел на лича и улыбнулся. 'Пока я жив, я временно бессмертен! — мелькнула в голове фраза из когда-то давно прочитанной книги…[10]
Второй
В себя мы пришли оттого, что кто-то пытался напоить нас какой-то гадостью. Помотав головой и открыв глаза, мы обнаружили десяток склонившихся над нами физиономий с нарисованной на них вселенской скорбью. 'Ага, увидели, что мы живы, и теперь жалеют', - съехидничал партнёр.
— Людоед, ты как? — спросило лицо старосты.
Мы проглотили то, что успело попасть в рот, и прохрипели:
— Не дождётесь! — после чего попытались сесть.
Двое
— Партнёр, вот скажи, пожалуйста…
— Пожалуйста.
— Что?
— Ты хотел, чтобы я сказал 'пожалуйста'. Я и сказал.
— Угу… Значит, живой. А я уж беспокоиться начал…
— Тебе повторить то, что я сказал этой толпе?
— Не, не надо. Это я давно понял.
— Так что ты хотел?
— Да так… Интересно стало, какому идиоту пришла мысль швырять в эту чашу огненным шаром?
Первый
Сесть нам помогли. И даже под спину что-то подсунули. Правда, в глазах поплыло и голова закружилась, но это довольно быстро прошло. Н-да… Однозначно сотрясение. Хотя, принимая во внимание явное отсутствие головного мозга… Партнёр совершенно прав: запустить шариком в переполненный энергией артефакт мог только придурок. Интересно, жрец уцелел? Мы-то явно со стеной встретились. С коридорной. А до неё шагов двадцать было… свободного полёта… Н-да… А переломов, похоже, нет… Выводы?.. Хреновые выводы. Этот лич явно ещё 'жив'. И сейчас, вполне возможно, восстанавливается… Ч-чёрт! Как же мне не хочется туда лезть!
Второй
Сначала брать нас вниз не хотели. Окружающие дружно упирали на то, что раненым полагается лежать, а воевать — дело здоровых. В конце концов партнёр опять озверел и выдал:
— Да, мамочки! Хорошо, мамочки! Я так и сделаю, мамочки!.. Только можно я вас потом поцелую, а? А то при всех неудобно!
Местные от такой тирады охренели, а наши принялись ржать. Правда, быстро успокоились, соорудили носилки и выдвинули условие, что до самого зала мы будем лежать молча. Мы даже кивать не стали в знак согласия — тошнило страшно. Просто улеглись и показали глазами: мол, двигайте…
Первый
Впереди шёл Краб, держа в левой руке щит, а в правой факел. Следом — наша тушка, а за ней, ухватив нас одной рукой за шиворот — Бегун. Ещё чуть дальше назад топали 'тэйсинтай'[11] в полном составе. Шли медленно — после устроенного нами бабаха пыль в зале ещё не улеглась, и видимость была откровенно хреновой. Хорошо ещё, стены и потолок выдержали. Но мы всё равно спотыкались на ровном месте и не падали только благодаря дружеской поддержке капрала.
Второй
Выглядел лич страшно: бесформенная шевелящаяся груда тряпья, поверх которой устроился треснувший череп без нижней челюсти. Эта куча хрипела, скрипела и пыталась что-то сказать, пока мы стояли рядом и смотрели. Потом мы достали из ножен меч, и жрец замер — для него всё было кончено.
В следующий раз мы пришли в сознание в своей комнате в деревне. Шер, который сидел рядом, увидев, что мы открыли глаза, куда-то убежал, и через две минуты в номер ввалилась толпа рыл в ...надцать. Хорошо, что топчаны здесь крепкие, иначе нас просто размазали бы по стене…
Первый
Когда шум немного стих и появилась возможность задавать вопросы, выяснилось, что в подземелье мы аккуратно разрезали 'живую' кучку на две части, вернули меч в ножны и тут же вырубились. Бегун сначала думал, что мы встанем, и даже приподнял повыше, но потом, сообразив, что дело нечисто, рявкнул на Краба и уже с его помощью аккуратно поволок к носилкам. Отставники после этого решили в зале не задерживаться и тоже подались на выход, не забыв, правда, пробежаться по отноркам и прихватить кое-какую найденную там мелочь. Она теперь нас в соседней комнате дожидается. Стены не простукивали и тайники не искали. Книг не находили. Выбравшись наружу, собрали молодёжь и отправили заваливать дыру камнями, а сами отконвоировали наше бренное тело в деревню. Облом, короче… Очередной и уже почти привычный.
