Но долго поспать ему не удалось. С отвратительным скрежетом и лязгом заскрипели засовы на двери, ведущей в каменный мешок. Костяная дверь, издав еще более мерзкий звук, распахнулась настежь. На пороге возник огромный весь заросший белой шерстью троглодит.
Ткнув когтистым пальцем, выглядевшим как сарделька с вделанным в него кривым лезвием ножа, он на чистом русском языке, просипел простуженным голосом:
- Ты, встань! Иди за мной!
- Ни фига себе, ты оказывается говорящий! - восхитился Сенсей, продирая заспанные глаза. - Это что у вас кротов уже вечер наступил что ли? Вообще, сколько сейчас времени?
- Не знаю! - безразлично ответил стражник, который, судя по всему, не уловил сути вопроса. - Встань, иди за мной!
- Дебил гребаный! - проворчал Сенсей с трудом поднимаясь с земли и отряхивая с голого зада пыль. - Ну, веди Сусанин!
- Я не Сусанин, я Никита! - сказал стражник совершено без всякого выражения. - Будешь дразниться, я тебя сильно побью!
Сенсей удивленно посмотрел на его, потом вдруг неожиданно улыбнулся и сказал:
- Ладно, ты не обижайся! Ничего личного!
- Когда я с четырьмя братьями буду убивать тебя во время поединка, тоже ничего личного! Чужак, будешь умирать, не обижайся, ничего личного! Ты просто мясо для кухни!- неожиданно выдал звероподобный троглодит совершенно немыслимую для его пещерного облика фразу.
- Ни фига себе! - восхищенно повертел головой Сенсей. - А вы оказывается здесь ребята не промах! За вами глаз да глаз нужен!
Вместо ответа Никита хрюкнул нечто нечленораздельное и, повернувшись к Сенсею спиной, тем самым продемонстрировав ему свое полное пренебрежение, не торопясь понес свое огромное тело вдоль по коридору. У Сенсея мелькнула было мысль попытаться вышибить из его глупой пещерной башки куцые мозги и освободив друзей попытаться бежать из этого подземелья. Но он тут, же отмел эту мысль как бесперспективную.
Поединок должен был проходить в огромной пещере, куда вслед за Сенсеем привели и Некра с Иннокентием Павловичем. Их поместили в некое подобие клетки или вернее огромного паланкина представляющего собой поистине убойную комбинацию из человеческих костей и человеческих же шкур. Впрочем, это были не совсем человеческие останки, все сырье было получено из подданных Ольги, которые не являлись людьми в полном смысле этого слова.
Сенсей был далек от мысли, что все эти кости и кожа стали доступны для переработки в результате естественного ухода мутантов из жизни, ну скажем в результате смерти от старости или несчастных случаев. Скорее всего, хитроумная Мама Ольга сама создавала ситуации, при которых ее люди вроде бы на вполне законных основаниях теряли свою жизнь и соответственно свою плоть. Видимо у них в Столице с незапамятных времен существовала жестокая система штрафов за самые незначительные провинности. Вся эта система, в конечном счете, видимо была необходима лишь для одного - попросту говоря, она обслуживала Кухню, то есть обеспечивала население Столицы полноценной едой.
Все эти предположения вяло вертелись в голове у Сенсея, когда он через дырку между двумя берцовыми костями оглядывал пещеру, в которую их привели. Освещение было устроено максимально мощное. Создавалось впечатление что гирлянды головешек которые нескончаемым потоком подтаскивали мелкие троглодиты и развешивали по стенам и потолку пещеры они поснимали со всей Столицы для того чтобы сделать предстоящее событие максимально праздничным и запоминающимся. Мама готовилась дать своим верноподданным и спортивное состязание и своего рода фейерверк одновременно. То есть два в одном.
Посередине высокого каменного свода в самом центре пещеры зияла огромная дыра удивительно правильной круглой формы. Ее стенки, насколько мог судить Сенсей со своего места, тускло блестели словно стекло. Интересно, не ведет ли эта дыра наверх?
В это время полчища мутантов уже фактически заполнили собой все пространство пещеры и, судя по всему все еще продолжали пребывать. Несколько отрядов мутантов переростков на голову, а иногда и на две, выше основной массы своих соотечественников довольно бесцеремонно отжимали толпу от центра пещеры для того чтобы те ненароком не залезли на импровизированный ринг. Он был образован все теми же костями воткнутыми вертикально в пол пещеры. Видимо для этой цели там были специально просверлены дыры в камне, в которые и были вставлены кости. Что самое любопытное верхний конец этих немудреных деталей ограждения был специально заострен, так что на него можно было вполне серьезно напороться. Сделано это было для того чтобы придать предстоящему поединку дополнительную остроту.
- Мама! Мама! - начали скандировать толпы мутантов заполнивших собой все свободное пространство пещеры.
Сенсей заметил, что местная полиция в мгновение ока проделала в беснующейся толпе широкий коридор в самом начале, которого показалась Ольга в сопровождении многочисленной свиты. Царице ее народом была устроена шумная овация по поводу ее царственного появления в знак изъявления своих верноподданнических чувств, которые судя по всему, переполняли их всех.
- Ладно, все это очень хорошо, - пробормотал Сенсей, - Но, пожалуй, надо и к драке готовиться! Слушайте, орлы! Вы бы не сидели сиднями, а! Ну-ка давайте растяните мне связки по-человечески, а то я чего-то здесь совсем застоялся!
- Давай! - кивнул Иннокентий Павлович и подошел к Сенсею. - Только тебя сначала разогреть надо, прежде чем тянуть!
- Ну, давай если тебе не лень! - проворчал Сенсей и улегся на пол.
Антиквар присел над ним, на корточки и принялся со знанием дела массировать мышцы ног Сенсея. Он захватывал его плоть одной рукой, а ребром другой обрубал ее словно ножом.
Сенсей недовольно поморщился:
- Слышь, ты массажист, хренов! Кончай меня щипать! Ты же мне синяков сейчас наставишь по всему телу!
- А ты не скули как проститутка в фитнесс клубе! - сердито рявкнул на него Иннокентий Павлович.
- И потом не нужно массировать мои бедра слишком высоко, а то у меня встает! - давясь от смеха, потребовал Сенсей.
- Да, ну тебя идиот несчастный! - возмущенно воскликнул Сергей Васильевич и поднявшись с корточек сказал, - Давай поднимайся нечего разлеживаться! Вот грохнут тебя сейчас тогда, и належишься в свое полное удовольствие, в желудках у этих уродов!
Сенсей промолчал, затем подошел к Некра и вдруг легко и свободно закинул тому на плечо свою ногу. Пораженный египтянин, молча, стоял. А в это время подоспевший Иннокентий Павлович принялся, громко кряхтя ритмично надавливать на колено Сенсеевой ноги растягивая связки его длиной конечности.
