— А где Хим? — спросил висевший на Варре Нэйл.
— Вы же вместе пили! — проворчала экзотка.
— Да… Он сказал: "Я на минуточку", — и не вернулся. Ты его видела?
Кавалерист заинтересовался разговором:
— Куда он мог деться?
Варра пожала плечами, будто на них не лежал тяжелый полуфардв.
— Я объявлю розыск.
— Объявляйте.
Когдаа лекарка донесла Нэйла до дверей гостиницы, а кавалерист, предлагавший помощь в переноске, наконец отстал, доложили, что Хима нигде нет.
— Вот, — сказал кавалерист, — это твердый подозреваемый. Он мне сразу не понравился.
— Когда? — Варра скинула Нэйла в лошадиную кормушку с сеном.
— Поак-к-куратнее… — проворчал тот, не просыпаясь.
— Когда мы приехали. Стоял тут на дороге, как будто самый важный…
— Это не причина для подозрений, — отбрила Варра и, зачерпнув из колодца во дворе, умылась.
— Но он исчез как раз тогда, когда пропал из комнаты лидиец. Он мог его убить и вынести, то есть выкинуть из окна.
— Мог — еще не означает, что сделал, — Варра засмотрелась на уходящий в ночное небо дирижабль, — Хим не смог бы вот так, как я, унести труп.
— А вы уверены, что лидиец мертв?
— Нет, я же его не видела.
К начальнику кавалеристов подошел военный из отряда и доложил:
— Мы обнаружили труп. По описанию похож на сбежавшего.
— Где он?
— В компостной яме, был накрыт сеном.
Они побежали на задний двор гостиницы. Мертвеца уже вытащили из компоста. Варра остановилась рядом с телом Хлавина. В переносице того зияло ровное круглое отверстие.
— Вы можете так убить человека? — спросила Варра кавалериста.
— Как — так?
— В переносицу, чем-то круглым и острым.
— Похоже на кастет или стилет, — сказал полицейский-нэреит, весьма кстати оказавшийся рядом, и добавил: — Неделю назад приходил запрос из Управления о похожих убийствах. Я обязан доложить об этом случае.
Варра кивнула. Ей это все уже опротивело. Слишком много смертей…
— Нам завтра выезжать, — сказала она мужчинам, — пойду, посплю.
Нэреит пошел рядом и заговорил:
— Вы знаете, я, возможно, не согрешу перед Безутешной, все-таки уже новые порядки и традиции…
Варра остановилась:
— В чем дело?
— Я поглядел в летописях. Мне не понятно, кому могло понадобиться раскапывать "храм Кровавой Луны".
Варра похолодела, а рыжая грива на затылке и темени поднялась дыбом:
— Сколько ж ему лет?
— Много, — ответил нэреит, — я думаю, больше десяти тысяч. В те годы тут еще не было Рипена.
— Пожалуй, я задержу отъезд, — задумчиво сказала Варра. — И отряд тоже задержится.
Орингаст поднялся по лестнице в гондолу дирижабля. Атрелла пробралась туда еще во время погрузки-выгрузки. Воздушный кораблик не относился к классу пассажирских перевозчиков. Чистый почтарь, гондола завалена мешками и коробками, только в передней части по четыре сиденья у каждого борта. Погрузка закончилась через пятнадцать минут. Дирижабль качнулся и пошел вверх, одновременно добавляя оборотов, поплыл над ночным лесом в быстро темневшем небе на север.
Видел Орингаст девушку или нет, она не поняла: забравшись в гондолу, она не выбрала местечко у окошка, а залезла в самый хвост и устроилась на мешках с чем-то мягким. Ори уселся на свободное место с остекленевшим взглядом, достал из-за пазухи, как показалось Атрелле, медальон Лита, пошевелил расквашенными губами, видимо, помолился — и замер. Похоже, заснул.
Атрелла затаилась среди мешков, словно мышка. Она видела, как сел Орингаст, но решила, что навязывать ему сейчас свое общества не стоит. Некоторое время она смотрела на него, а потом глаза закрылись. Под несильное покачивание и разговоры пилотов она задремала.
Проснулась она в первый раз, когда дирижабль завибрировал от набиравшего обороты парового двигателя. Атрелла чуть-чуть раздвинула коробки и поглядела в салон. Кроме Орингаста в столицу летели еще двое. По отблеску на плечах и воротниках она поняла — какие-то военные дядьки. В салоне было темно. Свет пробивался через щель в люке моторного отсека под полом салона и через иллюминатор от освещенной причальной мачты.
Какое-то время девушка смотрела на Орингаста. Тот сидел скрючившись, то ли глядел в окно напротив, то ли дремал. Сон незаметно сморил и Атреллу. Почему она не подошла? Девушка попыталась ответить сама себе, и никакой иной мысли в голову не пришло — он сейчас не думал о ней, а навязывать свое внимание и общение Атрелла посчитала просто неприличным. С другой стороны, Орингаст явно нуждался в помощи — и если в первый момент он от нее отказался, то, добравшись до советника, он освободится, вот тогда она сможет залечить все его раны.
На этот раз сон ее перемежался короткими пробуждениями, поэтому Атрелла потеряла чувство реальности — где явь, а где сон?..
Ей опять снились теплое лето, зеленое поле и опушка леса. И ее загадочный гость, которого она приняла за бога. Как он назвался? Баррг… из старинных легенд она знала, что так звали демона огня. По сказкам, он любил являться девушкам в образе красивого парня в белых или оранжевых одеждах. А запрещенные легенды — апокрифы — рассказывали, будто у Баррга были дети от обычных женщин, и за это Бог Лит его наказал. Как наказал? Тут мнения сочинителей мифов расходились. В одной сказке Баррга залили водой, и он развоплотился. В другой — он был запрятан в огромный кристалл. На деле оказалось, что некий пророк Ану заточил Баррга в желтые скалы.
Атрелла брела по полю, и огромные, очень яркие цветы осыпали ее босые ноги пыльцой. Девушка принялась срывать цветы и плести из них венок. Чувство абсолютной защищенности ласкало сердце. Может быть, так и выглядит царство небесное?
— Может быть, — сказал кто-то. — Каждому свое.
Атрелла узнала голос, улыбнулась:
— Баррг?
— Ну, я, — в голосе послышался смешок, но не обидный.
— Надо мной смеешься? Я глупая? — руки девушки сами собой продолжали вплетать цветок за цветком.
— Я на тебя радуюсь, — сказал Баррг. — Вот этот возьми, красненький, — цветок сам прыгнул в руки Атреллы. — Ты не глупая. Просто неопытная еще.
— Я большая грешница, — сказала девушка, — я тебя освободила. Это же нарушение воли Лита…
— А вот и нет! — рассмеялся Баррг. — Он Сам меня освободил, с твоей помощью. Хотя это не совсем свобода, — добавил он.
Атрелла не видела собеседника. Она приложила венок к голове, померить, и продолжила плетение.
— Значит, все было подстроено?
