— Прости, — пробормотала она, впуская его. — Я не могла найти халат.
Браяр со знающим видом улыбнулся ей, и бросил взгляд в открытую дверь ей спальни. Там, обматываясь простынёй, стояла Ризу. Её длинные локоны, освобождённые от заколок, свисали до пояса. Простыня лишь подчёркивала её пышную фигуру.
Браяр поднял брови, глядя на Ризу, затем посмотрел на Даджу, ковырявшую пол босым пальцем.
— Ну, это многое объясняет, — заметил Браяр.
Про себя же он подумал: «Теперь я знаю, почему я был уверен в том, что Ризу не интересую ни я сам, ни мужчины вообще».
— Даджа, почему ты просто не сказала нам, что ты — нисамо́хи? — спросил он, используя слово из языка Торговцев, означавшее женщину, которая любит других женщин. — Учитывая Ларк и Розторн, думаешь, нас бы это волновало?
— Я не знала, что была нисамохи, — прошептала Даджа, по-прежнему глядя в пол.
Она пожала плечами:
— Я всегда была слишком занята, и никогда не было никого…
Она оглянулась на Ризу, та улыбнулась, глядя на неё сияющим взглядом.
— Я потороплюсь прочь, если у тебя есть немного той толстой медной проволоки, — сказал Браяр. — Той, которую едва удаётся загнуть вокруг запястья.
Даджа подошла к своему набору мага, и порылась в нём, пока не вытащила моток толстой медной проволоки.
— Она не заколдована, так что будет вести себя так, как ты хочешь, — сказала она, одной рукой протягивая проволоку Браяру, а другой толкая его к двери. — Пожалуйста, не говори пока Сэндри или Трис, — добавила она, выпуская его за дверь. — Это просто… так ново.
— Я и мечтать об этом не смел, — сказал Браяр, но она уже захлопнула и закрыла дверь.
Широко улыбаясь и качая головой, он пошёл вниз по коридору к двери в сад, подкидывая и ловя медную проволоку на ходу. «Значит, только одному из нас чуждо человеческое, учитывая то, как Сэндри поглядывает на Шана, когда думает, что никто этого не видит», — задорно подумал он. «И я дрожу от мысли о том, кто может понравиться Трис. Этот человек должен быть одет в молнии и дождь, чтобы она хотя бы удостоила его взглядом, это уж точно!»
Насвистывая мелодию, которую их приёмная мать Ларк запретила ему насвистывать в её доме, Браяр открыл дверь в коридоре и вышел на свет весеннего дня.
* * *После потрясений на приёме, Сэндри была рада последовавшему за ним тихому дню. Императрица с избранными придворными отправилась в плаванье на своём личном корабле. Это значило, что никто из ухажёров Сэндри не мог загнать её в угол, хотя её поражало то, как, даже на столь маленьком судне, она никогда не оказывалась рядом с Шаном. Она оставила попытки, и стала держаться ближе к Дадже и Ризу — с друзьями было безопаснее, и её радовали яркие взгляды и прикосновения, которыми те обменивались.
Судно донесло их в бухту на восточном берегу, где они встали на якорь, и сошла на берег, чтобы замечательно пообедать. На обратном пути все уговаривали Трис, пока та не выпустила бриз, наполнивший их паруса. Пока он нёс их вперёд, Трис отворачивала в сторону превалирующие ветра, чтобы те не мешали их продвижению, заработав не один странный взгляд от капитана и команды. Чайм развлекала как дворян, так и экипаж. Трис взяла с собой красители для стекла. Чайм с радостью их поедала, а потом выплёвывала разноцветные языки пламени, поэтому в конце дня у каждого было по одному стеклянному сувениру. Затем Чайм наворачивала круги и спирали вокруг судна, и солнце отбрасывало от её крыльев радужные блики. Пока большая часть двора наблюдала за ней, Сэндри заметила, что Ишабал отвела Трис в сторону, усадив рядом с собой и Кэном.
«У этих двоих определённо есть много слов для Трис», — подумала Сэндри, наблюдая за ними. «И почему у Трис такое вежливое выражение лица? Большинство хороших придворных учатся этой маске, чтобы никого не оскорбить, если им становится скучно, или они злятся на произнесённые слова».
Она повернула голову, и увидела Браяра, облокотившегося на фальшборт рядом с Берэнин. Та смеялась. Приглядевшись, Сэндри увидела, почему. Он вызвал к жизни из доски прямо под фальшбортом маленькие ростки, создав там крошечный лес. Браяр поднял голову, и поймал взгляд Сэндри. Он подмигнул, и ростки уменьшились, вернувшись обратно в древесину.
— Вот. Ну как же ты можешь сказать «нет» в ответ на моё предложение? — услышала Сэндри вопрос Берэнин.
Сэндри поморщилась, и отвернулась. «Она не только меня хочет оставить здесь», — подумала Сэндри. «Браяра и Трис — тоже». Она бросила взгляд на Даджу и Ризу. Ризу шептала что-то Дадже на ухо, заставляя Даджу смеяться. «И, может быть, даже Даджу Берэнин хочет удержать здесь. Почему нет? Даже по сравнению с другими окружающими магами, они совершали необычные, выдающиеся дела. Шакканы и творения из живого металла сделала Браяра и Даджу богатыми и знаменитыми. Трис могла бы быть таковой, если бы согласилась заниматься боевой магией. Даже в качестве погодного мага она заставила бы людей призадуматься».
Сэндри опустила взгляд, разглядывая парчовый узор её верхнего платья, чтобы скрыть лицо от окружавших её людей. «Если всё будет так, как хочет моя кузина, то мне, возможно, придётся остаться просто ради того, чтобы не разлучаться с сёстрами и братом. Что мне делать? Что я сделаю, если придётся выбирать между ними и Дедушкой Ведрисом?»
На парчу упала слезинка.
Поскольку двор разморило после проведённого на солнцепёке дня, на вечер они оказались предоставлены самим себе. Сэндри пригласила сестёр и брата на ужин в изящную маленькую столовую, входившую в число предоставленных ей комнат. Она и Ризу бы пригласила, но та пошла на встречу вместе с Берэнин. Сэндри не была уверена, знают ли Браяр и Трис о том, что происходит, и примут ли они присутствие Ризу на ужине, ограниченном их маленькой семьёй.
Когда явился Браяр, Гудруни всё ещё накрывала на стол. С собой он нёс свой набор мага и шаккан из имперской оранжереи.
— Я подумал, что позже поработаю над ним, — сказал он Сэндри, ставя шаккан на столик. — Дарова, Гудруни. Видела ребятишек и Жэгорза?
Служанка кивнула:
— Жэгорз попросил меня сказать вам с Вимэйси Трис, что он до конца прослушал сегодня на рынке один единственный разговор. Говорит, что разговор был настоящим — продавец вишен и гончар торговались друг с другом. Он сказал, что сделал это, взяв лишь одну ушную бусину — что бы это ни означало. И я думаю, что Уэнура балует моих детей.
Браяр тихо засмеялся:
— Хорошие повара — они такие. Если тебя беспокоят такие вещи, то когда мы доберёмся до Саммерси, держи детей подальше от Горса из Спирального Круга. Иначе они будут не ходить, а перекатываться.
Сэндри рассматривала его миниатюрную иву, пока Браяр говорил с её служанкой.
— Что с ней не так? — спросила она, когда выдалась возможность.
Браяр поморщился:
— Видишь, какая у неё форма — согнутая почти под прямым углом? Болван, придавший этой красотке форму, на самом деле думал, что это дерево следует вырастить в стиле «Каскад». Но ей нужен стиль «Дерево-На-Ветру», с более прямо растущим стволом. Это же любому видно. Императрица это заметила, хотя у неё и не было времени на то, чтобы поработать с этим деревом.
Он погладил тонкие ветви дерева, которые нежно обвились вокруг его ладони.
— Никто никогда не спрашивает само дерево, а, Красотка?
Сэндри покачала головой:
— Если бы ты только нашёл женщину, которую бы любил достаточно сильно, чтобы так с ней разговаривать.
— Разве нам мало того, что один из нас влюбился? — спросил Браяр.
Сэндри свела брови вместе:
— Значит, ты знаешь. Про Даджу. И Ризу.
— Трудно не заметить, — ответил Браяр, отщипывая новые листочки.
Он бросил взгляд на Сэндри:
— А ты-то как узнала?
Сэндри покраснела, и опустила взгляд:
— Мы с Даджей не так давно заново раскрыли наши узы.
— Весьма своеобразный способ получить новости, — пробормотал Браяр, снова сосредоточившись на дереве. — Только не жди, что я в покаянии упаду на колени, моля вас двоих присоединить меня ко всей этой радости.
— Я и не собиралась, — парировала Сэндри, сверкнув глазами. — Из всех эгоистичных, грубых, нахальных мальчишек…
Браяр осклабился:
— Ну, мы ж всё-таки родня.
Сэндри не могла удержаться. Когда Гудруни провела в комнату Трис и Чайм, Сэндри смеялась.
— Приятно видеть, что вы двое ладите, — заметила рыжая.
Она подошла посмотреть на миниатюрную иву.
— Меняешь ей форму? — спросила она Браяра.
Чайм вытянулась у Трис на плече, повернув голову под тем же углом, что и Трис, поглядывая на дерево.
Браяр кивнул:
— Никакая ива не сгибается так сильно. А ты сегодня хорошо поступила, облегчив ношу тех моряков.
