Сквилл придушенно засипел и с отвращением уставился на бесчувственную тушу.
– Все, кореш, я спекся. Ничего лучше мой котелок не сварит.
Импровизировал, покуда не охрип.
Он с шумом втянул едкий ночной воздух.
– Не то что протрезвить, – пробормотал обескураженный юноша, – даже разбудить не удалось.
Он повернулся к купцу.
– Граджелут, я думаю, это конец. Без Снуга нам не справиться.
Граджелут вытаращил глаза, но не на Банкана. И не на Снугенхатта.
Чаропевческий дуэт обернулся.
– Я бы не сказал, что это конец, – заявил необыкновенно глубокий голос.
Говорил Виз. Но клещеед больше не порхал в воздухе, а стоял на земле. И он изменился. Подрос. Даже не подрос – вымахал. Когда он раскинул претерпевшие метаморфозу крылья, они отбросили широченную тень. Испуганные олени зарылись в солому и выглядывали оттуда, дрожа.
Из таверны на шум вышел главный бармен, деловитый койот, глянул на гигантский пернатый призрак, придушенно взвизгнул и исчез.
Сквилл сдвинул на затылок кепи и уставился на тяжелоклювый, пышно разукрашенный перьями череп.
– Так-так, кореша… Значица, с чарами ошибки нет, тока с объектом ихнего приложения.
Виз поочередно оглядел каждое крыло, затем огромные, оснащенные внушительными когтями ноги и в последнюю очередь – широкий лопатовидный хвост.
– Так ведь это чудесно!
– По крайней мере, необыкновенно.
Ошеломленный Граджелут резко пригнулся. Птица пролетела над его головой и неторопливо описала круг, мимоходом сбив дымовую трубу на противоположной стороне улицы.
– И неизвестно, сколько продержится, – завороженно поговорил Банкан. – Не все наши чары долговечны. И мы в этот раз колдовали без Ниины. Я не гарантирую стойкость волшебства.
– Коли так, не стоит канителиться, – изрек исполинский клещеед.
– Шеф, ты на че намекаешь? – Сквилл настороженно смотрел на птицу.
– Вы же сами говорили, времени в обрез. А ну-ка, забирайтесь ко мне на спину.
Громадное крыло коснулось земли.
Банкан колебался, но виду не подал. Он вскарабкался по пернатому пандусу, уселся на гладкую птичью спину. Граджелут не спешил последовать его примеру.
– Залезайте, – поторопил купца юноша.
– Я… даже не знаю… – Ленивец нервно облизал морду. – Я не привык к столь авантюрным предприятиям. Я всего лишь скромный коммерсант…
Банкан устроился на широченной, как колонна, шее птицы.
– Не бойтесь. Вон у вас какие когти, гораздо легче удержаться, чем любому из нас.
– Гм… – Граджелут посмотрел на свои сильные пальцы. – Я всегда считал себя существом земным, но, полагаю, будет весьма поучительно испытать полет.
– Сквилл, а ты чего ждешь? – окликнул юноша.
– Кореш, мы, выдры, рождены без крыльев. Мы тоже предпочитаем жить на земле, а то и под землей.
– Но ведь твоя сестра в беде! – сердито напомнил Банкан.
– Ну, давай, терзай мою совесть. – Выдр неохотно двинулся вперед. – Но учти, кореш. Можа, когда я окажусь у Виза на спине, этого хватит, чтобы разрушить чары.
– Их что угодно может разрушить. Шевелись.
Банкан наклонился и подал выдру руку.
– Берите все, что понадобится в бою. – Виз горделиво выпятил могучую радужную грудь. – Для меня это не тяжесть. Я же столько лет с ним прожил.
Он показал на приятеля, закованного в цепи летаргического сна.
По воздуху ударили великанские крылья и загнали струхнувших оленей еще дальше в стойло. Вернулся койот, ведя с собой раздраженных друзей, однако порывы ветра, поднятого крыльями Виза, унесли их обратно в таверну.
К храпящему Снугенхатту потянулись два комплекта мощных когтей и выхватили его из стойла. Даже для зачарованного клещееда это был изрядный груз, однако Виз мобилизовал все силы, рванулся кверху и взмыл со своей ношей в ночное небо.
Гигантская птица летела прямо на запад, едва не задевая башни славного города Камриоки. Жители, совершавшие вечерний моцион и случайно посмотревшие вверх, так потом и не поняли, кого же им довелось увидеть.
Виз летел над блестящей лентой реки, затем над сушей. Вскоре на западе показалось укрепленное поместье барона. Месяц, игравший в прятки с облаками, вполне сносно освещал путь. Банкан глубже зарылся пальцами в перья, и вовремя – через несколько секунд Виз сорвался в дикое пике. Он оглянулся на юношу и со страхом произнес:
– Я слабею! Я это чувствую!
– Так и знал, что наши чары – скоропортящиеся.
Сквилл прикинул расстояние до деревьев и зажмурился.
Граджелут смотрел вниз.
– Я не вижу охраны. Но над главными воротами наблюдается один или два часовых.
– Дотяни до крепости, – попросил Банкан птицу. – Высади нас на крыше.
– Заметят, – сказал Виз. – Надо чем-нибудь отвлечь их внимание.
– Что предложишь?
Казалось, перья вибрировали в пальцах Банкана. Он знал, что клещеед может в любую секунду съежиться до обычных размеров, и тогда все наездники камнем полетят вниз. В нормальном состоянии Виз едва ли в состоянии поднять кого-нибудь тяжелее упитанного червяка.
– Положитесь на меня. И держитесь.
С этими словами Виз распахнул огромные крылья и спикировал прямиком на главные ворота. Вдоль кромки крыльев зловеще сгущался серебристый туман.
Заслышав свист этого ветра – не ветра, один из часовых обернулся, увидел летучий призрак и взвизгнул от страха. Этого было достаточно, чтобы внизу насторожился патруль. Миг спустя раздался общий вопль ужаса, и был он достаточно громок, чтобы достичь большого зала, где барон Красвин планировал решающий штурм библиотеки.
Он посмотрел на советников и озабоченно спросил:
– Что за шум?
– Сейчас выясню, господин.
Лесной сурок нахлобучил шляпу с обвисшими полями и выскочил за дверь.
Красвин поморщился.
– А теперь запомните: идем тихо. В библиотеке всем рассредоточиться вдоль стен. Мы с Нейсвиком первыми заберемся наверх. Как только отнимем лампу, сразу сбросим девку к вам. И тут не теряйте ни секунды, она очень проворна. И не вздумайте искалечить. – С отвратительной ухмылкой он добавил:
– Это удовольствие я приберегу для себя.
– Больше не могу! – закричал, теряя высоту, Виз. – Я уже превращаюсь!
– Так снижайся, чтоб тебя! – визгливо потребовал Сквилл.
– Надо приземлиться в крепости. – Банкан пытался на глазок измерить оставшееся расстояние. – Любой ценой!
И в этот миг раздался неземной вопль. Рвался он не из глотки птицы или седоков, а непосредственно снизу. Едва ли стоило удивляться, что Банкан не узнал его. Он еще ни разу не слыхал, как ревет обезумевший от страха носорог. Снугенхатт не нашел более подходящего времени, чтобы проснуться.
