Наконец я вернулся к письму сестры. И, прочитав его, выругался. Мари сожалела о том образе жизни, что я веду и сопутствующих ему расходах. Мне предлагалось тщательно пересмотреть необходимость всех покупок. Более того, словно издеваясь, она предлагала направлять список с пожеланиями ей, чтобы бухгалтер мог рассмотреть целесообразность трат. Но хуже всего было урезание личных денег вдвое. Последнее почти лишало меня возможности откладывать золото на собственные нужды. В конце письма Мари сообщала, что обязательно навестит меня вместе с Ивейной на новогодних каникулах, привезя дорогой подарок. Кнут и пряник в исполнении сестрички.
Зря я решил читать письма именно сегодня. Стерпеть все это в другой день было бы проще. Стерпеть, улыбнуться, согласиться с сестрой и искать дальше способы действовать в обход семьи. Но для подобного нужна холодная голова. Которой я не имел. И не хотел иметь. Хотя и мог бы использовать для этого свои способности отключения эмоций. Вместо этого я собирался совершить глупость. Скорее всего, я пожалею об этом, но мне очень хотелось огрызнуться. Цапнуть сестру в ответ. Больно цапнуть. Я освободил место на столе, взял чистый лист бумаги и начал писать: "Здравствуй, мама".
Ли Кристина Денова - Абель, ты чего сегодня такой задумчивый? Прямо сам на себя не похож, - Кристина пересела ближе к Гнецу, согнав брата с его стула.
- Разве? - удивился юноша. - По-моему, все как всегда.
- У тебя выражение лица сосредоточенное. А не расслабленное, как обычно. Но при этом ты все время молчишь. Кроме "привет", за пару лекций ни слова не сказал, - Кристина торжествующе улыбнулась, гордясь проявленной наблюдательностью. - Рассказывай, о чем задумался.
- О всяких глупостях, - Абель поморщился. - Мелисанда предпочла мне другого мужчину.
- Не может быть! - выдохнул Кристофер. - Когда дуэль?
- Не будет дуэли, - тихо сказал Гнец.
- Почему? - только и смог спросить глупо хлопающий глазами Крис.
Кристина раздраженно посмотрела на брата. Ему бы только драться. Неужели он не понимает, что Абель не мастер боевых искусств. Проиграть на дуэли из-за девушки это еще хуже, чем совсем не сражаться.
- Потому, что она так хотела, - Гнец по-прежнему говорил тихо, словно для себя одного.
Кристофер выглядел донельзя удивленным. Штефан откинулся на спинку стула и стал что-то насвистывать, глядя в совершенно другую сторону. Даже Марта отвела глаза. Кристина внезапно почувствовала себя неуютно. Ей показалось, что именно она виновата в состоянии Абеля. Она знала, что рано или поздно ему придется расстаться с Мелисандой, но никогда не представляла, что это будет для него так тяжело.
- Ты не хочешь вернуть ее? - Кристина сама не знала, почему спросила это.
- Хочу. Но не буду.
- Почему? - уже произнеся вопрос, она поняла, что тот звучит также глупо, как и заданный братом.
- Это ее выбор. И я собираюсь дать ей возможность им воспользоваться. Не хочу быть похожим на свою родню.
- Так что же ты собираешься делать? - непонимающе спросил Кристофер.
- Жить без нее. Я придумаю, куда потратить появившееся свободное время, - Абель попытался казаться беззаботным.
- А можно мы тоже поучаствуем? - поддержала его легкомысленный тон Кристина. - Приходи к нам завтра в гости. Как раз обсудим.
- Эй, эй! - воскликнул Кристофер. - Почему завтра? Я как раз обещал Ладе прогуляться вместе с ней.
- Вот и иди, - ласково напутствовала брата Кристина. - Мы же не виноваты, что ты предпочитаешь "прогуливаться" с ней с утра и до... следующего утра.
- Ну, я, наверное, мог бы задержаться, - неуверенно выдавил из себя тот.
- Никто не требует от тебя таких жертв, братец. Мы и вдвоем с Абелем отлично проведем время. Правда, Абель?
- Конечно, - со вздохом подтвердил Гнец.
Превратившись в обычную перепалку между Крисом и Крис, этот разговор так больше и не вернулся к своей первоначальной теме.
Ла Абель Гнец Обычные ежедневные занятия в академии оказали на меня явно положительное воздействие. Они стали той рутиной, которая помогла мне упорядочить собственное мышление, практически вернувшись к норме. Настолько, что даже захотелось вернуть назад письмо, которое я написал матери. К сожалению, было уже поздно пытаться что-либо сделать - почтовое отделение в Солиано работало слишком хорошо.
Нанятая карета доставила меня на Ясеневую аллею - большинство центральных улиц Солиано имели "древесные" или "цветочные" названия. Мне оставалось нанести сегодня один визит, и можно будет отправляться домой. За последние дни я слишком мало спал. И хотя мое тело могло выдержать еще как минимум такой же период бодрствования, не подавая особых признаков усталости, но разум был с ним не согласен. Потому, еще только стуча в дверь, я уже предвкушал свое скорое отбытие.
- Добрый день, господин, - открыла мне двери седовласая горничная. - Проходите, пожалуйста. Как мне о Вас доложить.
- Ла Абель Гнец, - я постарался сразу отгородиться титулом. Мне вообще не хотелось задерживаться здесь дольше необходимого.
Служанка поклонилась мне в пояс, и я тут же пожалел о своих намерениях. Эта женщина ничем не провинилась передо мной, и не стоило заставлять ее поступать подобным образом лишь из-за нежелания общаться с ее хозяйкой. Но извиняться я все же не стал. Горничная провела меня в гостиную и оставила одного.
Аврелия вышла ко мне только через полчаса, когда я уже подумывал отправиться на поиски кого-нибудь из прислуги с целью попрощаться. В красном платье, непрозрачная часть которого, начиналась в нижней части ее груди и заканчивалась на середине бедер, с пышной гривой вьющихся каштановых волос, падающих на обнаженные плечи, она была чудо как хороша. Наверное, другие мужчины, за один только этот вид были готовы простить получасовое ожидание. Проняло даже меня, только полчаса назад не желающего иметь с женским полом ничего общего. Проняло так, что задрожали пальцы. К счастью, я сидел достаточно далеко, чтобы она это заметила.
- Доброго дня, Ла Абель. Как прекрасно, что Вы посетили меня. А то я уже отчаялась дождаться Вашего визита, - она опустилась в кресло напротив меня, закинув ногу на ногу.
Ее юбка от этого движения собралась складками и поднялась выше, обнажая бедра Аврелии почти полностью. Разделяющий нас столик словно специально был ниже кресел, абсолютно не мешая обзору. Девушка чуть поерзала, устраиваясь в кресле, и юбка поднялась еще на пару сантиметров. Я внезапно понял, что пялюсь на ее бедра. И только на них, хотя еще утром страдал по совсем другой женщине. Мне стало стыдно.
