— Сабрина, — неуверенно позвала Надя, захлопнув за собой дверь.
В гостиной царил порядок с привкусом увядания. Слой тополиного пуха покрывал расчёски и флаконы духов, расставленные под зеркалом. Надя машинально поправила покосившуюся ключницу — на ней была только её собственная связка с брелоком в виде летучей мыши, ключей Сабрины не было.
У неё не хватило сил, чтобы обыскивать второй этаж. Не раздеваясь, Надя упала на диван и мгновенно выключилась, как перегоревшая лампа.
— Ты вернулась.
Когда Надя открыла глаза, за окнами висела антрацитовая ночь, непривычно слепая без света фонарей. Сабрина сидела на полу — силуэт, напоминающий статуэтку восточного божка. Она потянулась к Наде и обняла её, обдавая привычным запахом арабских духов.
— Нас завалило в штольне, но я проросла из земли. Не помню, сколько прошло времени, — объяснила она. Человеческий голос плохо подчинялся — она забыла, когда в последний раз им пользовалась.
Сабрина одним движением поднялась.
— Идём. Одеяло можешь взять с собой.
Они спустились в подвал. Пламя электрической свечи подкрашивало белокирпичные стены в рыжий. Сабрина задержалась, чтобы запереть люк на засов — его раньше не было. В дереве люка блестели свежевкрученные шурупы.
— Блокпосты пока что держат оборону, но по ночам лучше прятаться и не подходить к окнам, — сказала Сабрина. Её собранные в хвост волосы покачивались — Надя с болезненным вниманием наблюдала за тенями, скачущими по стенам. От их мельтешения ей становилось ещё тревожнее. — В подвале есть всё, чтобы продержаться несколько дней. Извини, что смеялась над тобой, когда ты делала запасы на случай войны.
Надя обошла подвал, как будто видела его впервые, потрогала стеллажи в дальнем конце комнаты. Ни единого провода здесь не было — даже лампу под потолком Сабрина убрала.
На белых стенах теням было вольготно и безопасно — Надя сложила ладони, переплетя большие пальцы, и изобразила большого чёрного орла, потом лающую собачью голову. Тень Сабрины на мгновение замерла.
Надя смущённо опустила голову и села на матрас, наблюдая, как нагревается вода в старом чайнике на керосиновой плитке.
— Что случилось после взрыва?
Сабрина на мгновение закрыла глаза. Её тень снова привлекла внимание Нади — плавное движение Сабрины тень сделала рваным, некрасивым.
— Когда город тряхнуло в первый раз, с электричеством начались перебои, телефонная связь оборвалась. Дома на проломах разрушились, а потом отовсюду полезли провода. Жуть, что началось. Думаю, что нарочно они никого не убивали, но оплетали всё подряд, душили людей, ломали дома, машины. Началась паника, люди стали убегать — пешком, потому что машины провода сбивали с дороги. Пешком далеко не убежишь. Конечно, вначале было страшнее всего — провода в каждой квартире как будто озверели. Потом мы стали от них избавляться. Сжигали, что сжигалось, вырывали из стен. Входы в метро пришлось запечатать, и они как будто отступили, попрятались. Потом явились поисковики и регулярная армия. Они объявили военное положение, приказали всем покинуть центр и начали разрушать высотки.
Надя прерывисто вздохнула.
— Они не дают ему забраться на самое высокое здание в городе.
— Совсем недавно появились эти — с виду люди, но без голоса, с водой вместо крови. Я слышала, они лезут из разломов, из-под земли. Воевать с ними бесполезно, только сжигать целиком. После пары таких нашествий многие бежали из города, кое-кто пошёл в ополчение. Благодаря баррикадам, волнорезам и шинам мы до сих пор и держимся.
— А что поисковики? Что они будут делать теперь? Разрушить здания — прекрасная идея. Положим, они задержали Скрипача. Но как они собираются его уничтожить?
— Каждый раз — обещания, слова-слова-слова. — Сабрина поморщилась. — Знаешь, выяснилось, что они ушли за день до того, как мы спустились в подземку. Значит, знали, сволочи. Знали, и могли хотя бы эвакуировать мирных жителей. Сейчас-то они прячутся на безопасном расстоянии, бомбят город и рекомендуют сохранять спокойствие. С такого расстояния легко рекомендовать. Какое спокойствие, ко всем демонам! Вчера в третий раз оповещали, что операция по освобождению города вот-вот начнётся. И снова — тишина.
Надя молчала. Поисковики сбежали первыми, потому что знали — со Скрипачом они не справятся. Уже пытались.
— У тебя есть телефон?
Сабрина странно посмотрела на неё, будто бы решая, соврать или сказать правду.
— Есть.
Надя требовательно протянула руку, ей в ладонь легко чёрное невесомое тельце телефона. Сеть едва пробивалась через стены подвала, но номер она помнила наизусть и быстро набрала, только раз ошибившись кнопкой.
— Кому ты звонишь? — тревожно спросила Сабрина.
Долго лились длинные гудки, потом вызов оборвался. Надя набрала ещё раз, трубка отозвалась сухим треском. Исчезла сеть. Всё.
— Сабрина, как ты думаешь, она успела уйти? Мама не берёт трубку. Она ведь ушла, да?
Скрипач убивал тех, кто учился в злосчастном восьмом «А».
— Ушла? — Надя повысила голос и испугалась собственного крика.
Из-за полумрака глаза Сабрины казались совершенно чёрными, в них не отражался даже рыжий огонёк электрической свечи. Сабрина уверенно кивнула.
— Да. И связь пошаливает. Наверное, она ушла. Многие ведь ушли.
Телефон лёг на стол, безжизненный и холодный.
Вода закипела, Сабрина разлила её по чашкам — множество пузырьков тёмно-янтарного цвета. Достала из сумки запечатанное в полиэтилен печенье, тушёнку и хлеб.
— Надя, — произнесла она изменившимся тоном. — Съешь хоть что-то. Ты сейчас так сильно похожа на этих, что у меня мурашки по коже. Ты ведь знаешь, что если твоё тело умрёт от голода, ты больше не сможешь стать человеком.
Надя знала. И она не хотела расстраивать Сабрину. Под её взглядом Надя сунула в рот печенье целиком и попыталась пережевать. Нахлынули подзабытые ощущения человеческого тела — сразу заломило мышцы, словно она долго сидела, свернувшись в комок. Но она торопилась, потому заговорила, ещё не прожевав.
— Что теперь делать? Меня возьмут в ополчение?
— Надя, не смеши меня. Я боюсь выпускать тебя из подвала. Что, если тебя примут за сущность? Ты так похожа. Вряд ли они станут разбираться. Давай уйдём? Есть ещё дороги. Я знаю, как выйти из города, чтобы не проходить блокпосты. Сегодня я проверяла, мы можем уйти незамеченными.
Надя уткнулась взглядом в стол — лакированная поверхность отражала пламя электрической свечи. Раньше он стоял в прихожей, но об него слишком часто запинались, и в конце концов Надя оттащила его в подвал. По субботам она спускалась, чтобы протереть пыль — с него и с верхних полок стеллажей, поднимая одну за другой упаковки со спичками, батарейками и аптечкой.
