ничего не увижу, так хоть согреюсь…»
Жрец поглубже натянул шапку и побрел прочь от башни. Ветер сдул сугробы с пологого склона холма, подниматься будет несложно. Едва ли в этом есть смысл, но вдруг? Если это Змеиный Язык — тут могут оказаться мохначи. Их тропы часто пролегают вдоль рек…
«Все лучше, чем торчать у этой башни и замерзать…»
— Анил, — прошептал Хаста немеющими губами. — Вспомни обо мне!
* * *
Анил стащил шлем и зажмурился, пытаясь прийти в себя. Голова шла кругом, перед глазами плавали золотые пятна. Странно, но то ли шлем стал тяжелее, то ли голова увеличилась, но шлем никак не хотел слезать… Правда, когда юноша осознал, что шлем не снимается, он струхнул и рванул его так, что едва не оторвал вместе с ним половину волос.
И теперь стоял со шлемом в руках, изумленно оглядываясь и пытаясь осознать, что произошло. Кажется, сперва Метта воскликнул: «Смотрите, это же башня!» — а потом тело само приняло решение за юного ария. Руки водрузили на голову шлем Исвархи, ноги понесли его прямо к куполу, торчащему из разлома. Позади раздавались крики Хасты: что-то там про трещины и «вернись»… Метта дергал его за руку и тараторил… А купол был все ближе. Он сиял в зимнем сумраке, словно золотой слиток; кажется, он сам был соткан из света. И Анил без колебаний шагнул в этот свет.
И вот теперь…
— Святое Солнце! Где я?!
Юноша обнаружил, что находится в просторном круглом зале. Пространство заполняло рассеянное свечение, но источника видно не было. Анил поднял взгляд к внутренней поверхности купола, покрытой искусным узором в виде ночного звездного неба. В середине милостиво улыбался солнечный лик Исвархи. Анил поглядел вниз. Под ногами, на мозаичном полу, была выложена карта Аратты, со всеми ее лесами, горами, степями и реками, городами и омывающими границы морями…
А на карте лежал Метта — то ли без чувств, то ли мертвый…
Анилу мгновенно стало не до подробностей карты. Он опустился на колени возле подростка, тормоша его, окликая… Но Метта его не слышал. Он лежал спокойно, с улыбкой на лице. И кажется, даже не дышал…
Что с ним могло произойти?!
Анил поднял голову и застыл, ошеломленный. Весь пол башни был завален человеческими телами. Опознать их было несложно: луковые жрецы, храмовая стража…
«Все, кто успел затвориться в главной башне во время бунта… Прежде чем она взлетела… Это что же — они все погибли?»
Но почему? Что их убило? Удар, когда башня рухнула на ледник? Или сам полет, или что-то еще? Тела валялись в беспорядке, словно упали там, где стояли, но лица большинства были безмятежно-спокойны…
Юноша встал и медленно пошел через зал, обходя тела, глядя под ноги.
О, вот и знакомое лицо…
«Бедный Метта! Вот ты и нашел своего отца! Гордись, он был со Светочем до конца…»
Анил вдруг застыл на полушаге. Он кое-что сообразил.
Башня улетела из Белазоры больше месяца назад. Мертвецы же выглядели так, словно погибли вчера!
«Они не мертвы! Здесь творятся какие-то чары, — подумал охваченный волнением юноша. — Без жрецов не разобраться… Может, Хаста поймет? Нет — если приведу его сюда, он упадет бездыханный, как и все прочие… Нет, надо понять самому… Где же Светоч? Не вижу Светоча!»
В самом деле, верховного жреца нигде не было. Обойдя зал, Анил обнаружил небольшую дверь и за ней винтовую лестницу, ведущую куда-то вверх. Сунув шлем подмышку, он без колебаний начал подъем.
Узкая лестница привела юношу в чертог, расположенный под самой макушкой купола. Здесь не было спящих колдовским сном людей. Тут вообще никого не было. Только тот же непонятный рассеянный свет… И нечто вроде лодки с высокой кормой, стоящей посередине зала.
Анил осторожно подкрался поближе и увидел, что это не лодка вовсе, а ложе.
«А вот и Светоч!»
Да, в «лодке» несомненно находился Светоч — не живой и не мертвый. Он не дышал, но казалось — вот сейчас откроет глаза.
«Совсем как Замара в гробнице», — подумалось Анилу.
Верховный жрец Белазоры был весь опутан чем-то вроде слабо светящейся сети. Внутри прожилок, мерцая, тек золотистый свет, который Анил сперва принял за свечение тела. Кажется, эта сеть вырастала из самого ложа. Часть волокон была оборвана и свисала бесцветными мертвыми клочьями.
«Эге, старику тоже пришлось несладко…»
Рассматривая верховного жреца, Анил заметил следы крови на лице и шее. Похоже, кровь текла из ушей и глаз…
«Верно, волшебное ложе помогло Светочу выжить, — раздумывал Анил. — А сеть порвана оттого, что башня со всей дури грянулась об лед… Жив, нет — главное, очнется ли. Не шутка — с неба упасть…»
Внезапно Светоч открыл глаза.
Анил аж отпрянул. И от неожиданности — и от того, что предстало его взгляду. Прежде Светоч был золотоглазым, как и дед Анила, как весь царский дом Аратты. Но сейчас глаза верховного жреца были красными, словно налитыми кровью.
Кажется, Светоч ослеп…
— Аюр? — прохрипел он, протягивая к Анилу трясущуюся руку.
— Ты не узнаешь меня, Светоч Исвархи? — спросил Анил, пожимая холодную сухую кисть. — Перед тобой Анил, сын Аршалая, из свиты государя Аюра. Вспомни, мы виделись прошедшей зимой у ведуньи Линты…
— Аюр… Я звал тебя, и ты пришел… Поистине, связь между детьми Солнца прочнее ткани этого мира…
Анил тяжело вздохнул:
— Я не Аюр, святейший! Я нашел твою башню с помощью вот этого шлема. — Анил достал шлем из-под мышки и показал старику. — Почему храм улетел из Белазоры? Это ты приказал ему?
Светоч улыбнулся, силясь приподнять голову. В углах рта выступила кровь.
— Башня Тысячи Звезд, — прошептал он. — Сейчас ты узнаешь…
Жрец шевельнул рукой, что-то шепнул — и в тот же миг стены и купол исчезли. Это произошло так внезапно, что Анил пошатнулся, хватаясь за край ложа, борясь с головокружением. Как Светоч это сделал?! Только что их окружали плотные стены и свод — и тут вместо них только черное, усыпанное звездами небо.
Совладав с дурнотой, Анил выпрямился и огляделся. Повсюду, куда достигал взор, поднимались укрытые снегами горы и сияющие голубоватым светом ледники. Над ними сияли звезды.
«Хаста там, внизу», — промелькнуло в памяти.
Но тут Светоч заговорил снова:
— Твоих предков именовали Идущие по звездам?
— Да, святейший, — изумленно ответил Анил. — Откуда ты знаешь?
— Мне ли не знать, — усмехнулся Светоч, устремив пустой взгляд кровавых глаз в темные небеса. — Если я — Видящий путь! — Он вдруг захихикал: — Видящий путь знает тропы небожителей и не видит лица сородича… Ложе Кормчего сохранило
