— В иного я мог бы ненадолго вселиться, — ответил тот. — Но только не в него.
— Почему? — Тьяго сдвинул брови.
— Еще на заре своей карьеры, Дюваль заключил со мной сделку. Он обещал мне душу своего первенца. Он был уверен, что никогда не женится. Поэтому не боялся предлагать то, чего у него не было. Пока однажды не влюбился. С людьми такое бывает.
— Моя мать, — догадался Тьяго.
— И как ты знаешь, от любви рождаются дети. Дюваль испугался, что именно это и произойдет. Он поручил Кальдере загнать меня обратно в Бездну. Тот с заданием справился. А для защиты использовал заклинание, из-за которого я и не могу в него вселиться.
— И за это Дюваль даровал ему привелегии, — заключил Тьяго.
— Я обещал, что однажды вернусь, — не без гордости в голосе добавил бог. — И обещал, что первенец Дюваля все же станет моим. Церковник бросил твою мать, думая, что защищает ее. Но было уже поздно. Ты уже существовал.
— И все же, зачем тебе нужно было мое согласие? — спросил Тьяго. — Ты ведь мог просто сделать меня одержимым.
— Без согласия твое тело рано или поздно отторгнет меня. А сейчас мы вместе. Единый, так сказать, организм. И я хотел бы продолжить наше сотрудничество, а не бороться с тобой каждую минуту.
Тьяго показалось, что он услышал вдалеке шаги.
— Ты можешь сделать меня сильнее? — спросил он. — Чтобы я легко его вынес?
— Ну, разумеется.
Парень подошел к телу Кальдеры и действительно довольно легко поднял его на руки. Водрузив себе за спину, вернулся в коридор. Стражник так и лежал без сознания, а рядом с его головой уже растеклась бордовая лужа.
Думать об этом сейчас было некогда. Как и об отце и всей этой истории. Тьяго чуть поменял положение рук, чтобы было легче нести раненого, и в быстром темпе пошел обратно по коридору.
Звук шагов ему не послышался. Кто-то из стражников все же обнаружил плохо спрятанное тело наверху, и теперь вся охрана монастыря сбежалась вниз. С занятыми руками, Тьяго не представлял, как с ними сражаться.
— Ты хочешь, чтобы я нас отсюда вытащил? — спросил голос в его голове.
Выбора не было.
— Хочу.
Дальше все перед глазами стало черным.
Тьяго очнулся, когда небо уже посветлело. Вместо каменных стен монастыря, вокруг были оранжевые сосны. Совсем близко журчал ручей, и паслась Сомбра.
В голове у Тьяго было гулко, а во рту сухо. Он не сразу понял, что лежит. А когда приподнялся, его тут же вывернуло.
— Что? — прохрипел он. — Что происходит?
— Я вытащил нас, — ответил голос в голове.
— Как?
— Лучше тебе не знать.
Тьяго посмотрел на свои руки и ноги. Одежда была испачкана кровью.
— Это не твоя, — добавил бог.
— Догадываюсь.
Несмотря на головокружение, он все же встал и размял затекшие ноги. Сеньора нигде не было видно.
— Где Кальдера?
Забытый бог усмехнулся:
— Пошёл за дровами.
— Он пришел в себя? — обрадовался Тьяго.
Из чащи и впрямь показалась высокая фигура его наставника. Он был одет в вещи, который Тьяго еще до похода сложил в седельные сумки, а в руках нес увесистую охапку хвороста. Через мгновение она полетела под ноги, потому что Кальдера заключил подбежавшего Тьяго в объятья.
— Что ж ты натворил, — прошептал он.
— Я вас вытащил.
— Но какой ценой? — Кальдера чуть отстранился и посмотрел вопросительно.
— Единственной доступной.
— Сантьяго…
Парень отвел взгляд.
— Сейчас не лучшее время для этого разговора. Как вы себя чувствуете?
— Как будто заново родился.
— Тогда нам лучше позавтракать.
Костер развели молча. Кальдера принялся варить в котелке овсянку, а Тьяго нарезать копченую колбасу. Он не помнил, как именно выбрался из монастыря, но за ночь хватало и других событий. Произошедшее между ним и Анжеликой, новости о том, кто его настоящий отец…
— Вы знали, что Дюваль мой отец? — вслух спросил Тьяго и тут же прикусил себе язык.
Зря он эту тему поднял, зря. Но было поздно. Кальдера вскинул голову, как почуявший добычу зверь.
— Знаешь, что подозрительно, Сантьяго? — начал он. — На моем теле ни царапины, а на тебе чужая кровь. И твой вопрос… У всего этого может быть только одно объяснение.
Кальдера посмотрел ему в глаза. Тьяго и без того чувствовал себя неуютно. От ночной прогулки его все еще слегка мутило. И он не хотел бы говорить сеньору, что нарушил все его заповеди. При этом не только заключил сделку с тенью, но и переспал с его женщиной. А план по зачатию ребенка с душой забытого бога и вовсе не хотелось проговорить вслух. Тьяго не знал, до какой степени Талан мог читать его мысли, и предпочитал не рисковать.
— Вы не ответили, — упрямо проговорил он.
— Хорошо, — Кальдера качнул головой. — Когда мы только познакомились, я об этом даже не догадывался. Дюваль бросил твою мать, чтобы избежать твоего рождения. Мы были уверены, что так оно и случилось. Когда ты влез в мой дом, я оценил и твою смелость, и живучесть. Мне нужен был помощник, поэтому я предложил тебе работу.
— Предложил, пожалуй, не то слово, — усмехнулся Тьяго. — Вы не оставили мне выбора.
— Почему же. Ты сам вернулся тогда в полдень, — напомнил Кальдера. — Чем и доказал, что твоему слову можно верить.
— Когда вы поняли, что я сын Дюваля?
— Когда ты рассказал о словах Крайта. Для совпадения это было слишком.
— Но мне предпочли не говорить, — в словах Тьяго послышался упрек.
— А чем бы это тебе помогло? Ты бы бросился в приемную к Андрэсу с обвинениями? Или наоборот, ожидал бы привилегий? Что бы ты сделал?
— Не знаю, — честно ответил он. — Но я предпочел бы узнать это от вас.
— Что возвращает нас уже к моему вопросу, — Кальдера снова посмотрел ему в глаза. — Скажи, что это неправда и мои подозрения беспочвенны.
— Я знаю, что делаю, — уклончиво ответил Тьяго.
Долгую минуту они молчали, сверля друг друг взглядами.
— Ты подумал о последствиях? — голос Кальдеры стал жестче. — Даже не для своей жизни. Для всех окружающих.
— Я знаю, что делаю, — повторил Тьяго.
Взгляд Кальдеры на мгновение смягчился, оставляя надежду, что он его понял.
— Ладно, надо придумать дальнейший план, — он повернулся к котелку и помешал уже готовую овсянку. — Мне в город, понятно, возвращаться нельзя. И тебе тоже, если тебя видели…
Забытый бог, до того молчавший, ответил в голове Тьяго:
— Свидетелей не осталось, поверь.
О мысли о том, чем закончился визит в монастырь, по спине пошли мурашки. Тьяго торопливо сказал вслух:
— Никто меня не видел. Я уверен.
— Но если ты внезапно пропадешь, то станешь подозреваемым номер один, — резонно заметил Кальдера.
— Поэтому я вернусь в Сиригард. Сразу после завтрака. Только потом мне хотелось бы вас найти.
— Это небезопасно, — возразил Кальдера. — Когда придет время, я найду тебя сам.
— Но…
— Если ты действительно знаешь, что делаешь… — добавил сеньор.
Тьяго хотел бы снова заверить его, но слова застряли в горле. Кто мог гарантировать, что план Анжелики сработает? Вряд ли даже сама Анжелика.
Глава тридцатая — Ученик
— Ну что, мы вытащили твоего Кальдеру, — заметил голос в голове уже на пути обратном в Сиригард.
— Хочу убедиться, что Элоиза вернулась домой, — ответил Тьяго.
— Я, конечно, бог терпеливый. В Бездне вон сколько маялся, но бесконечно ждать тоже не буду. Дам тебе три дня завершить все дела. Потом займемся моими.
— А что у тебя в планах? — поинтересовался Тьяго.
— Захват мира, конечно, — бог усмехнулся. — Но если не будешь пытаться меня изгнать, то сам все увидишь.
Перспектива, конечно, так себе. Быть свидетелем конца света, не будучи в силах ничего предотвратить. И все же оно того стоило. Кальдера был жив и на свободе. Даже если сеньор сам на такую цену не был согласен, Тьяго не раскаивался.
Он поехал вдоль стены верхнего города прямо в нижний. Пересек Сиригу по злосчастному мосту и добрался до матушкиного дома.
