class="p1">Наконец, наступил предел терпению девушки! Она ждала объяснений жениха сколько смогла, а потом решила получить их во что бы то ни стало!
Поэтому этой ночью девушка пробралась по широкому карнизу в комнату Хилберта почти через весь третий этаж. Когда она ступила на подоконник в комнате жениха, он вскочил с кровати, как ужаленный!
— Как ты?! Ах ты ж!!! А если бы ты упала?! Да я тебе сейчас так задницу надеру! Третий этаж! Бездна! Филиппа!!! — он рывком стащил её с подоконника и крепко прижимая к себе девичье тельце, высунул голову из окна и посмотрел на карниз.
— Боги… да я тебе сейчас… ненормальная… дурная… безголовая! — он решил, что задницу всё же надрать нужно и срочно, пока голова снова не придумала что-то подобное.
С чем и двинулся с Филиппой к кровати. Зная суровый и скорый на расправу нрав аштуга, девушка быстро затараторила:
— Давай уедем отсюда, а? Я только это хотела попросить, Хилберт!
Он не слышал, мужчина всё ещё в ужасе представлял, как девчонка шла по тонкому карнизу и его всего трясло от страха перед тем, что могло произойти, если бы она сорвалась, и гнева за то, что так рисковала собой.
— Я тут больше не могу! Давай уедем! — хныкающим голосом просила Филиппа, пока Хилберт перекидывал её через колени.
— Ай!!! Больно!!! — один разок он всё же шлёпнул по упругим ягодицам, прежде, чем начал их гладить, а потом и вовсе забыл обо всём.
Филиппа была в одной короткой тонкой рубашечке, которая сейчас задралась так, что кружево ручной работы красиво прикрывало, покрасневшие от сильного удара половинки.
Хилберт потерял голову.
Куда-то канули все благородные договорённости с Хлодвигом о том, чтобы дать девочке выбор, позволить узнать другие возможности, понять, чего ей захочется больше и где ей будет лучше.
Ничего этого он ей уже не даст: ни узнавать, ни понимать… Она — его. Он просто сделает так, чтобы с ним ей было лучше всего.
Хилберт много думал о разговоре с другом. Одним из аргументов Хлодвига было то, что жизнь Филиппы будет очень одинокой, так как Хилберт, как аштуг, будет пропадать в расположении отряда, где нельзя жить жёнам, или в походе, а он, ашварси, сможет часто брать любимую жену с собой в поездки.
Хилберт подумал и решил уйти в отставку. Он отдал двенадцать лет службе в императорской армии. Достаточно. Теперь займётся делами клана.
Также, Хлодвиг говорил о своём положении и богатстве. Что ж, Хилберт тоже очень богат. А что касается положения… Его давно приглашают в императорский совет кланов. Значит, пришло время ответить согласием.
Внезапно Хилберт убрал руки от Филиппы и спросил, чуть откинувшись на кровати назад:
— Ты… Кто тебе больше нравится? Я или Хлодвиг?
Филиппа вывернулась и села. Обиженно потирая попу, посмотрела на напряжённое лицо мужчины. Он, с замиранием в сердце, смотрел на сидящую у него на коленях прекрасную девушку.
— С чего бы мне сравнивать? Я кроме тебя никого не вижу. Твой Хлодвиг мне вообще не нравится! Тошнит уже, когда вижу его рож… лицо!
Девушка вздохнула и нерешительно потянулась губами к Хилберту, в надежде, что её, наконец, обнимут.
И он обнял.
Как перекресток четырех дорог И неожиданно, нежданноСудьба- печальный скоморохВмешалась в нашу жизнь лукаво. Не помышлял я о любвиИ повстречать тебя не долженКак так могло произойтиЧто стала Ты всего дороже. И я рискнул загнать коняЛишь одному мне ведомой дорогойИ в мыслях: "примешь ли меня?" Погибнет сердце коль не встречу на пороге…
(Александра Блек)
Уходя в отставку, Хилберт рекомендовал ашварси передать его отряд наследному принцу, который отлично себя зарекомендовал в последнем походе. Ашварси принял рекомендацию и, надо признать, Фредерик был бесконечно рад весомому предлогу сбежать из дворца и заняться военными делами, связанными с полученной должностью аштуга. Его первая и, пока, единственная жена, таранская принцесса, мало того, что оказалась невероятно кривоногой, будто круп лошади с рождения ногами обнимала, да так и выросла, так ещё, таранка оказалась очень навязчивой и весьма изобретательной в способах достижения внимания молодого мужа.
Хилберт был растерян слишком крутыми переменами в свой жизни, но твёрд в принятых решениях. После всего случившегося, он просто не мог находиться под началом Хлодвига.
Аштуг ещё перед отъездом из замка ашварси, на следующее утро после того, как Филиппа гуляла по карнизам, сообщил Хлодвигу, что оставляет военную службу и далее будет заниматься делами клана и службой в императорском совете.
Ашварси принял отставку друга и понял её. Несмотря на то, что женщина превратила друзей в соперников, в их военной жизни были такие моменты, которые соединяют мужчин в дружеский сплав до последнего вздоха. Поэтому Хлодвиг и Хилберт по-прежнему остались друзьями, хотя виделись нечасто и Хилберт никогда не приглашал ашварси к себе.
Как-то, когда мужчины сидели за бокалом рома в уютной таверне, ашварси сказал Хилберту:
— Знаешь, дружище, я благодарен тебе за то, что ты дал мне шанс побороться за сердце твоей синеглазой красавицы, но, поглоти меня бездна, я так и не понял… Почему из нас двоих она выбрала тебя?
Хилберт довольно улыбнулся и молча наполнил бокалы по новой.
А Хлодвиг, меж тем, задумчиво продолжил:
— Я, некуда правду девать, намного красивее тебя, богаче, овеян славой многих побед, занимаю более высокое положение. Это не бахвальство. Это так и есть…
Хлодвиг помолчал, сделал ещё глоток обжигающей горло жидкости, и, вдруг, с просящим выражением на лице, которое в этой жизни мало кто видел у ашварси, попросил друга:
— Ты не подпускаешь меня к ней… Спроси как-нибудь сам, а? Почему — ты? Я так часто думаю об этом…
— Почему это, не подпускаю. Просто некогда ей. Как-нибудь потом сам спросишь, — буркнул Хилберт, не желая сообщать другу, что это Филиппа категорически не желает видеть ашварси у них дома.
— Ты не понимаешь. Я стараюсь принять Мишель. Она принцесса и моя жена, к тому же очень старается угодить, делает всё, что я… Но… если бы синеглазая только захотела, ей бы можно было всё… В бездну все правила! А она не захотела… Почему? Как бы я хотел узнать… — ашварси снова наполнил бокал.
— Просто она выбрала и полюбила меня раньше, чем познакомилась с тобой, — успокаивающе солгал бывший аштуг.
А Филиппа не пожалела о своём выборе ни на мгновение! После свадьбы Хилберта не прошло и года, как он выдал неугомонную сестру замуж за какого-то члена клана из очень дальних земель, и муж увёз Генриетту из столицы, уже навсегда.
