— Конечно, я! Откуда ты здесь? Я когда увидел тебя, подумал, что с недосыпа галлюцинации начались, — смеясь, ответил он, голос тоже изменился, впрочем, как и положено взрослому мужчине. А этот мужчина вполне мог считать себя очень привлекательным.
— Я? Ты же меня нанял, — я глупо захлопала ресницами.
— В смысле? — кажется, не одна я оказалась в радостно-глупом состоянии.
— Я твой дизайнер.
— Аааааа, ну так бы сразу и сказала. Я так рад тебя видеть, — но тут он нахмурился, и наконец выпустил из объятий, — жалко только, что я на секундочку, забыл документы дома, пришлось вернуться, как оказалось на зря!
— Да я, в общем-то, тоже в город собиралась, не подбросишь? — я собрала в кучу разбросанные по столу каталоги.
— Конечно, как раз по дороге успеем поговорить, — на его слова я только кивнула и пошла одеваться.
Сев в машину мы некоторое время молчали, каждый, думая о своем, а я все никак не могла найти слова, чтобы начать разговор. Вовка выглядел задумчивым, бездумно перебирал бумаги в папке, а потом неожиданно спросил:
— Тебя Татьяна попросила поговорить со мной? — он нервно взъерошил темные короткие волосы.
Я закусила нижнюю губу, облизала пересохшие губы.
— Я не хотела, сказала, что ты большой мальчик, но эту женщину тяжело остановить, проще пообещать, — тяжело вздохнув, продолжила, — но мне бы и без ее просьб, очень хотелось поговорить с тобой, все же такая дружбы была.
— Это да. А ты в столице, какими судьбами? — спросил Вовка, звонко захлопнув папку.
— Как тебе сказать, решила сменить обстановку, попробовать начать новую жизнь с чистого лица.
— Значит, не у меня одного все не сладко сложилось, — полувопросительно сказал Вовка, и горько усмехнулся.
— Да, Вов. Но я справилась, как видишь, осталось только убедить в этом остальных.
— А у меня Аль, все хреново! Поганая нынче жизнь пошла…
— Ты друг эту песню заканчивай. Бороться тебе надо, а не сопли на кулак наматывать, подурит твоя Наташка, да и надоест, — прямо и очень грубо сказала я.
Вывести Вовку из такой тоскливой меланхолии, в которую перешло его отчаянье, могли только очень сильные слова, сказанные уверенно, без тени сомнения.
— Ты так думаешь? — он поднял на меня глаза побитой собаки, сердце больно защемило.
— Конечно, да и дочка будет к тебе проситься. Так что никуда она не денется.
Не знаю, насколько убедительно прозвучали мои слова, но мне очень хотелось надеяться, что я права и не зря обнадеживаю человека.
— Ладно, не будем о грустном…
— Не будем так не будем, хочешь, расскажу тебе о планах на комнату?
Но к моему удивлению, Вовка не проявил интереса к моим творческим порывам, и довольно вяло поддакивал в нужных местах, соглашаясь абсолютно со всем.
— А здесь мы поместим террариум с аллигатором, — мстительно вставила я, ожидая еще одного механического…
— Ага.
— Что ага? — вспылила я, — ты хоть слышал, что я сказала?
— Ты говорила про террариум для…стоп, ты что издеваешься? — удивился Вовка, озадаченно оглядев меня.
— А ты все равно не слушаешь, так почему бы не разводить у тебя милых зубастых земноводных? Знаешь, когда мне втирала Татьяна про твою неадекватность, я думала она преувеличивает, но теперь вижу, насколько это добрая женщина, приуменьшила!
Мужчина пребывал в состоянии, мягко говоря, шока. Но я здраво рассудила, что такая встряска ему не помещает, а еще…в голове мелькнула довольно глупая идея. Которая прочно засела в моей бедовой голове. Я окинула мужчину изучающим взглядом, оценила свои шансы быть битой, но все же решила рискнуть на свой страх.
— Вов, — позвала я отрешенно взирающего друга, он не откликнулся, — Вов!
— Что? — он повернул ко мне голову.
Наши взгляды встретились, и я не к месту вспомнила, как мы когда-то с Ксюхой по очереди переболели детской влюбленностью в нашего черноглазого друга. Мне захотелось улыбнуться, но я сдержалась. Подавшись вперед, так что наши лица разделяло ничтожно малое расстояние, я замерла, настороженно разглядывая посветлевшее лицо Вовки, с запозданием понимая, что определенно зря затеяла эту игру, потому что охотник и жертва вот-вот поменяются местами.
Его губы легко коснулась моих, вызвав совершенно необоснованный приступ паники. Я отстранилась, во все глаза, рассматривая Вовку.
— Что с тобой происходит? — тихо спросила я.
— А с тобой? — в его голосе послышалось раздражение, — ты появляешься из ниоткуда, начинаешь учить меня! Мне вовсе не нужно ничье утешение!
От его слов у меня запылали щеки, захотелось провалиться сквозь землю. Но, не смотря на стыд, я понимала, что он прав на все сто.
— Прости. По поводу работы над квартирой, — я отвернулась к окну, — думаю я смогу закончить через пару недель, там некоторые предметы только на заказ, а еще мне нужно будет поработать с одной из стен, там будет кое-что авторское так сказать… Пересекаться мы не будем, так что все нормально.
Господи, как же неприятно, ему и так несладко, а тут я еще со своими "все будет хорошо". Оставшуюся дорогу мы провели молча: я ругала себя на все лады, за излишнюю самоуверенность, за что и получила по заслугам. Вся эта ситуация казалась мне страшным фарсом.
Расставаясь, Вовка довольно сухо со мной попрощался, чем окончательно выбил из-под меня и без того нестабильную опору. Но жизнь и до того не баловавшая меня, решила добавить новых красочных ощущений.
Встретила меня Людмила, по ней сразу можно было понять, что в агентстве сучилось явно что-то из ряда вон выходящее. Глаза как-то странно блестели, а губы постоянно расползались в глупую улыбку.
— Что случилось? Ты какая-то загадочная, — спросила я, устав от ее таинственного молчания.
— У нас новый клиент, — сказала она, как будто это объясняло ее поведение.
— Новый клиент! Мне уже страшно! Люд, ну скажи прямо, — горячая кружка с кофе приятно согрела замерзшие руки, а все из-за моего упрямства. Почему-то мне захотелось выйти насколько раньше, чтобы прогуляться по нескольким улицам.
— Он такой… — Людмила блаженно закатила глаза, — высокий, широкоплечий, сероглазый. Его зовут Виктор Лужин, — что-то знакомое промелькнуло в ее словах, но ломать голову еще и из-за этого… ну его.
— Ммм…и что? — я равнодушно пожала плечами, подхватила кружку с кофе и направилась к себе в кабинет.
Собственно до согласования с шефом заняться мне было нечем, а Мичалыча сейчас лучше не беспокоить, как я поняла, он занят этим Лужиным.
Зазвонил внутренний телефон.
— Да.
— Саша, зайди ко мне, — сказал помянутый секунду назад шеф.
