Проклятие Деш-Тира губительно сказывалось на диком зверье. И не только на нем. Когда стемнело, Асандир, видимо желая уберечь спутников от промозглого холода, согласился остановиться на ночлег в кособоком придорожном трактире с постоялым двором. В лучшие времена здесь помещалась община служителей Эта.
— Что сталось с ними? — спросил Лизаэр.
— А что происходит с любым духовным орденом, когда его связи с непостижимыми тайнами ослабевают? — вопросом ответил Асандир.
Не желая доверять своего вороного жеребца подозрительного вида конюху, маг сам расседлал коня.
— Тьма Деш-Тира лишила этот мир не только солнца. Она оборвала охранительную нить, связывавшую людей с риатанскими паравианцами.
Едва сдерживаемая горечь, звучавшая в его словах, не поощряла к дальнейшим вопросам. Если резные ворота постоялого двора вполне сохранились, то красиво исполненные обереги утратили всякую защитную силу. Неудивительно, что чердак кишел ийятами. Скорее всего, этим и объяснялось отсутствие постояльцев.
До позднего вечера маг изгонял эту нечисть. Наконец он решил, что можно заходить внутрь. В просторном общем зале, сумрак которого усугубляли громадные закопченные потолочные балки, было пусто. Видно, здесь привыкли к разным постояльцам, и речь путников не привела хозяина в ярость. Но этот сморщенный старик с шаркающей походкой все же отнесся к ним настороженно и старался не поворачиваться спиной. Гостям он прислуживал молча. Жена хозяина за все время ни разу не высунула носа из кухни. Еда была невкусной и отдавала прогорклым жиром. Едва притронувшись к своей порции, Лизаэр брезгливо отодвинул тарелку. Аритон не стал капризничать; в морских скитаниях ему приходилось питаться и совсем откровенной тухлятиной. Дакар, повздыхав и позакатывав глаза, предусмотрительно отказался от пива и выбрал подогретый сидр с пряностями и миску пресного жаркого. Не обнаружив в хлебе тараканов, он проглотил свой кусок, а заодно и порцию Лизаэра. Затем Безумный Пророк отправился в постель, бормоча, что их всех наверняка ожидают заплесневелые и завшивленные одеяла. Асандир тем не менее напрочь запретил ему спать на сеновале и даже, дабы пресечь его попытки, всю ночь просидел в темном зале, привалившись спиной к стене.
— Непоколебимый, как грешник после раскаяния, — подмигнул Аритону Дакар.
То ли Асандир действительно намеревался не пропускать своего ученика на сеновал, то ли хотел предотвратить возможную ночную прогулку Повелителя Теней, а может, просто решил побыть наедине с собственными мыслями. Безумный Пророк счел за благо не лезть с вопросами. Вместо этого он повалился на пыльную подстилку, и вскоре чиханье его сменилось громким храпом.
Скалывая корочку льда, покрывшую воду в глиняном кувшине, Лизаэр глядел на уснувшего пророка. Ему было и смешно, и противно.
— Не будь Дакар учеником мага, из него бы получился великолепный королевский шут.
— Представляю, каким несчастьем это обернулось бы для короля, — отозвался Аритон.
Оставшись в одних штанах, он постелил себе прямо на полу. Какой-то дерзкий таракан выполз из щели и едва не задел усами его ногу. Аритон уже собирался было раздавить непрошеного соседа, но передумал, и таракан юркнул под плинтус.
— Не говоря уже о том, что всем благородным дамам в округе пришлось бы замазывать синяки от его щипков, — добавил Аритон.
Лизаэр плеснул себе на лицо студеной воды и потянулся за рубахой — прижимистый хозяин не дал им полотенец.
— Похоже, что воспитание у магов сделало тебя циником, — с усмешкой бросил он.
Аритон, успевший завернуться в одеяла, без тени шутки ответил:
— Маги тут ни при чем.
Лизаэр уперся подбородком в кулаки, скрытые под влажной и мятой рубахой. Он был достаточно искушен в придворных интригах, чтобы понимать: отнюдь не маги, а злополучная участь наследного принца Картана сделала Аритона таким. Лизаэру не нравилось и то, что теперь брат направлял свои хитрости и уловки на борьбу с Асандиром. Но сейчас было не время и не место говорить об этом, и Лизаэр дипломатично переменил тему.
— Думаю, изгнание не слишком-то тебя печалит.
Уголок рта Аритона дрогнул, и вскоре на лице его появилась улыбка.
— Чтобы убедить тебя в обратном, мне придется кое-что рассказать. Там осталась одна девушка. Мы с ней не были обручены. Даркарон меня побери, я ее и поцеловать-то толком не сумел. Думаю, мы с ней оказались в равной степени напуганными. Ее испугали мои тени, а меня — необходимость признаться в своих чувствах.
— Может, ты еще сумеешь вернуться к ней.
Сквозь щели в ставнях пробивался жалобно воющий ветер, наполняя комнатушку своим холодным дыханием. Лизаэр зябко передернул плечами.
— Когда мы покончим с Деш-Тиром, можно будет попросить Асандира вернуть нас назад.
— Нет, — возразил Аритон, отворачиваясь к стене. — Он не согласится.
— Просто ты кого-то нашел в Эрдане, так ведь? — осторожно спросил Лизаэр, воспользовавшись долгожданным поводом разведать что-нибудь у брата.
Аритон молчал. Лизаэр вновь почувствовал себя в положении мальчишки, пристающего к взрослым с вопросами. Он ненавидел свою участь. Наследный принц — и вынужден подчиняться прихотям какого-то мага, ехать неведомо куда и ночевать в гнусном трактире. Лизаэр сердито встряхнул мокрой рубахой и задул свечу.
Через два дня Асандир и его спутники достигли Высоких Ворот — естественной арки, воздвигнутой природой. Ее гранитные уступы возвышались по обе стороны дороги, словно колонны. В далекие времена кентавры вытесали из этих каменных глыб статуи братьев-близнецов — основателей двух кентаврийских королевских династий. Века и природная стихия были не властны над гранитом, и людям казалось, что статуи королей Адона и Хальмина высились здесь всегда. Кентавры стояли на задних ногах, а могучие передние ноги скрывались в тумане. Бороды и гривы гранитных королей были покрыты патиной, словно отлитые из бронзы. Во многих местах голубоватые и зеленоватые полосы перемежались белесо-серым налетом лишайников.
Едва ли не каждого проезжавшего под аркой ворот охватывал благоговейный трепет. Здесь в цокоте копыт слышались отзвуки иных эпох, когда Этера процветала, а паравианцы чтили древние тайны. За Высокими Воротами начинался Орланский перевал — единственный проход через Тальдейнские горы, ведущий в Атанию и дальше на восток.
После падения верховных королей у Высоких Ворот появилась еще одна особенность: никто из проезжавших под ними не оставался незамеченным. В этих местах за дорогой наблюдали всегда, и близившиеся зимние холода не являлись помехой для наблюдавших. Вскоре Асандир и его спутники убедились в этом.
