— Это годы, Ульф, годы. Даже при ее способностях.
— Что произойдет с Лидом за эти годы?
— Он может погибнуть. А может выжить. Может сам найти дорогу обратно. А может войти в иной мир и остаться жить там. Для него могут пройти как дни, так и столетия, ведь время на мосту-между-мирами иллюзорно.
— Хальвард, — голос Черного Волка дрогнул, а обычное чуть насмешливое выражение лица сменилось на непривычно-серьезное. — Послушай меня. Я был отчасти на ее месте. Искал единственного родного человека. Без надежды, слепо веря в удачу. Годами оплакивал Виалу и цеплялся за крохи воспоминаний о ней. Если бы мне сказали, что я мог найти ее раньше на год, месяц, даже день, я бы бросил все и отправился искать. Прошу, скажи Йорунн обо всем сейчас. Иначе, когда она узнает правду, то возненавидит тебя.
— Пусть так. Я не могу ею рисковать. Мой ответ — нет.
— Ты рискуешь постоянно и всеми нами. Почему именно сейчас — нет?
Хальвард неожиданно резко встал и отвернулся, воздух вокруг него дрогнул, сгущаясь в темную дымку, выдавая крайнюю степень волнения.
— Ты боишься за нее. Не как за ученицу или наследницу, верно? — тихо спросил Ульф, чувствуя, как становятся на свои места отдельные элементы сложного узора.
Правитель не ответил, не повернулся, только плечи напряглись еще сильнее. А потом заговорил, и голос его был глухим от плохо скрываемых эмоций.
— Я не хочу класть на одну чашу весов ее жизнь, а на другую — жизнь ее брата. Тем более ставить Йорунн перед подобным выбором. Окажись я сам на ее месте, тоже бы кинулся в бой, очертя голову. Если в этом мире и найдется что-то, стоящее жизни, то это желание спасти тех, кто тебе дорог.
— А она тебе дорога.
— Да, но об этом ей тоже знать не стоит, — тени растаяли, правитель взял себя в руки.
— А об этом-то почему? — спросил Черный Волк устало.
— Она пленница здесь, Ульф, как ты не понимаешь? Пусть границы ее тюрьмы растянуты до размеров герцогства, но никуда не делись. Она смирилась, приняла свою судьбу и то, что я ей навязал. Это ли прочная основа для чего-то большего? Мы все делаем вид, что добровольно надели эти маски и играем отведенные роли, но, говоря начистоту, это ложь.
— Ты ворошишь прошлое в тот момент, когда в этом нет нужды. И, если спросить ее саму, что она ответит?
— Я не хочу спрашивать. И знать тоже не хочу.
— Безумие, — припечатал Ульф. — Чего ты вообще хочешь?
— Сделать ее сильной. Выполнить свое обещание, данное в тот зимний день в доме Агвида. Вернуть ей все, что смогу. И позволить самой выбрать свою судьбу.
— Ты осознаешь, что возможно Йорунн — шанс, которого ты ждал так долго и который может не повториться? Преврати эти странные узы, что вас связывают, в человеческие отношения. Без расчета, боли и жертвенности.
— И решить за нее?
— С ней вместе.
— Это будет иллюзией. Красивой, сказочно красивой, но иллюзией.
— Ты не можешь этого знать.
— Могу, — правитель грустно улыбнулся и налил себе полный бокал вина. — Знаю наверняка.
В комнате повисло недоброе молчание. Ульф нервничал, хотел что-то сказать — и не решался. Хальвард, похоже, погрузился в свои невеселые мысли.
— А это что? — наконец прервал тишину Черный Волк, указывая на свиток. — Еще одна мрачная тайна, о которой не следует упоминать вслух? — шутка вышла кривой и совсем невеселой.
— Прочти сам.
Ульф развернул свиток, пробежал глазами, внимательно изучил подписи и печати внизу. И отложил в сторону со вздохом.
— Два года назад, значит.
— Перед вторжением в Великую Степь.
— Ну, я все равно подозревал об чем-то подобном. Даже с Йорунн говорил. Мое мнение спросить не хочешь? Ты, кто так рьяно отстаивал право свободного выбора еще пять минут назад.
— Хочу, потому показываю. Что ты думаешь?
— Что это поразительно расчетливое, выверенное и разумное решение, как для правителя огромных земель. И абсолютная чушь с точки зрения живого человека.
— Если до этого дойдет, ты оспоришь мой приказ или выполнишь его?
Ульф прищурился, изучая Хальварда, ища в его лице хоть слабый отблеск того, что маг шутит. Но нет, вопрос был задан серьезно, и ответить надо было так же.
— Выполню, — со вздохом подтвердил воин. — Любой твой приказ, даже тот, который мне поперек горла. Но это, — он покосился на сверток, — ошибка. И я уже озвучил, почему.
— Поверь, я услышал. И — спасибо, что согласился, — на лице правителя отразилось облегчение.
— Но у меня есть условия, — Ульф подался вперед и взгляд его был холоден, как зимняя буря. — Ты поклянешься, что скажешь Йорунн о брате как только поймешь, что это не повлечет за собой ее неминуемую гибель. Ты поклянешься, что однажды скажешь ей правду о себе и не станешь отвергать ее решение в угоду своим страхам. И поклянешься, что доживешь до этого дня.
— Немалые условия. Ты дерзок, Ульф Ньерд, — в глазах правителя заплясали искорки.
— Могу себе позволить, — он улыбнулся снисходительно. — Если не согласен — сжигай свой приказ прямо тут.
— Ты приносил мне присягу.
— Она не относилась к наследованию ни твоих земель, ни твоего титула.
— Два из трех условий.
— Нет. Все три.
— Ну что ж, — правитель чуть расслабился. — Я согласен. Клянусь выполнить их настолько, насколько это вообще возможно.
Ульф поднялся на ноги, Хальвард за ним. Их руки сомкнулись в крепком пожатии. На минуту запястья мужчин обвила двойная полоса из переплетенных Тьмы и Огня, сжалась, оставляя на коже отпечаток тепла, и осыпалась на пол пеплом и искрами.
— Клятва принята.
Бледный лунный свет прокрался в комнату, лег на подоконник и пол, подбираясь к двери. И, наверное, только он один заметил, как скользнуло вон длинное тело полудракона-полузмеи.
Конец
