– Значит, после огня — снег, и даже драконам когда-нибудь приходит конец, — сказал Бильбо, поворачиваясь спиной к своим приключениям. Его туковская половинка очень устала, а бэггинсовская крепла день ото дня. — Теперь я хочу одного — поскорее оказаться в собственном кресле!
Глава 19
Счастливое завершение
Был первый день мая, когда они наконец выехали к обрыву, под которым лежал Ривенделл и Последний (или первый) Приветный дом. Снова вечерело, пони устали с дороги, особенно вьючный, и все мысли были только об отдыхе. Едва они въехали на крутой спуск, Бильбо услышал эльфийские голоса в кронах дерев, словно они не смолкали все это время; как только путники оказались на поляне, лес наполнился песней, очень похожей на старую, примерно такой:
Дракон уничтожен,
Весь край содрогнулся,
Меч вышел из ножен
И в ножны вернулся.
Но меч заржавеет,
Рудник истощится,
И мощь ослабеет,
И клад расточится.
Лишь здесь неизменно
Сквозь веток сплетенье —
Зеленые тени,
Утешное пенье:
Забудьте тревоги,
Сойдите с дороги,
В долине — покой!
Тут яркие звезды
Над ветками вязов
Мерцают, как гроздья
Лучистых алмазов;
Костер на поляне
Сверкает светлей,
Чем золото граней
В короне царей.
К чему же скитанья? —
Скорее, скорей!
О, тра-ляли-ляли!
Вы, верно, устали?
Куда вам спешить?
Вы и так опоздали.
Развьючьте лошадок,
Пускай отдохнут,
Отраден и сладок
В долине уют.
Пускай вам эльфийские
Девы споют:
О, тра-ляли-ляли!
О, фа-ляли-ляли!
Останемся тут!
Тут эльфы выступили из-за деревьев, и приветствовали путников, и повели через реку к дому Эльронда. Здесь их ждали теплый прием и множество заинтересованных слушателей. Всем не терпелось узнать о приключениях. Говорил Гандальф, Бильбо сидел притихший и сонный. Большая часть рассказа была ему знакома — он сам участвовал в событиях и многое поведал волшебнику по дороге и в доме Беорна. Тем не менее он время от времени приоткрывал один глаз, когда слышал о чем-то новом. Из разговора волшебника с Эльрондом хоббит узнал, где был Гандальф — на совете всех белых волшебников, владеющих искусством доброго колдовства, и они наконец изгнали Некроманта из черной крепости на юге Мирквуда.
– Вскоре и сам лес станет светлее, — говорил Гандальф. — Надеюсь, север на долгие годы забудет страх. Если бы удалось и вовсе изгнать его из мира!
– Да, — сказал Эльронд, — но, боюсь, тому не бывать ни в эту эпоху, ни во многие следующие.
Когда закончился рассказ о путешествии, начались другие, а за ними еще — рассказы о давних временах, и о новых, и о тех, которых вовсе не было. Бильбо уронил голову на грудь и уютно захрапел в уголке.
Он проснулся в белоснежной постели, сквозь открытое окно сияла луна. На берегу реки эльфы громкими чистыми голосами выводили:
Затянемте песню — дружнее, всем хором!
Над вереском ветер, и ветер над бором;
Луна — как лампада, и звезды — как плошки,
У ночи на башне горят все окошки.
Станцуем все вместе — дружнее, всем кругом!
Пусть легче пушинки летать вам над лугом!
Река серебрится, и роща вздыхает:
Чудеснее майской поры не бывает!
Теперь — приутихнем! Споем, но другую
Чуть слышную песню свою колдовскую,
Чтоб странник уставший проснулся счастливый,
Ольхой убаюкан и вещею Ивой!
Умолкните, ели, хотя б до утра вы!
Погасни, Луна, озарявшая травы!
Укутайся в сумрак, речная долина!
Колдуйте, колдуйте, Дуб, Терн и Рябина!
– Эй, веселый народ! — крикнул Бильбо, выглядывая. — Какой нынче час ночи? Ваша колыбельная разбудила бы и пьяного гоблина! Но все равно спасибо.
– А твой храп разбудил бы каменного дракона — но все равно спасибо! — со смехом отвечали они. — Час предрассветный, ты проспал почти всю ночь. Завтра, возможно, излечишься от усталости.
– Даже краткий сон целителен в доме Эльронда, — сказал Бильбо, — однако не следует пренебрегать лекарством. Еще раз доброй ночи, милые друзья! — С этими словами он вернулся в кровать и проспал до утра.
Усталость его вскоре совсем прошла, и он много дурачился и танцевал с эльфами в долине, утром и по ночам. Но даже этот дивный край не мог его удержать, из головы не шли мысли о собственном доме. Через неделю хоббит простился с Эльрондом, вручил те скромные дары, которые тот согласился принять, и вместе с Гандальфом тронулся в путь. Когда они выезжали из долины, небо впереди потемнело, задул ветер с дождем.
– Чудеснее майской поры не бывает! — воскликнул Бильбо, когда капли ударили ему в лицо. — Легенды позади, мы возвращаемся. Полагаю, это и есть запах дома.
– Ехать еще долго, — заметил Гандальф.
– И все же это последняя часть пути, — сказал Бильбо.
Они выехали к реке, отмечающей границу Дикого края, — к броду под обрывистым берегом, который вы, может быть, помните. Река вздулась от дождей и весеннего таяния снегов, однако путники преодолели ее, хоть и не без труда, и поспешили вперед. Все было почти как по дороге туда, только отряд стал меньше и тише; и в этот раз обошлось без троллей. На каждом шагу Бильбо припоминал слова и события годичной — ему казалось, что десятилетней — давности и, разумеется, сразу узнал место, где пони свалился в реку и откуда они свернули навстречу неприятному приключению с Томом, Бертом и Биллом. Недалеко от дороги отыскалось золото троллей, по-прежнему спрятанное.
— Мне уже и так на всю жизнь хватит, — сказал Бильбо, когда они откопали клад. — Возьми его себе, Гандальф. Ручаюсь, ты найдешь ему применение!.
– Еще бы! — сказал волшебник. — Но, как говорится, делись и дели по честному! Возможно, тебе предстоят траты, о которых ты и не помышляешь.
Так что они сложили золото в мешки и навьючили на пони, которым это совершенно не понравилось. Дальше пришлось по большей части идти пешком, что, разумеется, замедлило путь. Впрочем, все зеленело, и хоббит с удовольствием шагал по мягкой траве. Он утирал лицо красным шелковым носовым платком — нет! ни один из его собственных не дожил до конца странствия, этот ему подарил Эльронд, — с началом лета погода установилось, и вновь стало тепло.
Все когда-нибудь кончается, даже наш рассказ. Наступил день, когда открылась местность, в которой Бильбо родился и вырос, и где каждая кочка и каждое деревце были знакомы, как пальцы на руках и ногах. С пригорка он увидел свой родимый Холм и, внезапно остановившись, произнес:
