- Ну, это-то у тебя получилось.
- Осуждаешь?
Я отрицательно дернул головой. Нет, не осуждаю - не понимаю. Для того чтобы осуждать во мне недостаточно наглости. Сложно обвинять в чем-то существо, зная, что оно самолично отказалось от всего, что для него было важно.
- Значит, не простишь? - привычная насмешка смешалась с какой-то усталой обреченностью. Простить? За что, danell? За то, что вы предпочли нести этот груз в одиночку? За то, что все эти годы я сам обманывал себя, даже не желая что-либо менять? Мне не в чем винить вас… но и отцом я назвать вас не смогу. Не сейчас.
- А позже? Смею ли я рассчитывать на это в будущем?
Бездна! Он же читает меня! И так легко, словно не видит тонкой грани, навеки ставшей моим проклятием. Я живу одновременно и здесь - и на изнанке, в каждый момент времени я существую в двух местах, у меня всегда два противоположных взгляда на ситуацию… я сплошное противоречие. Но, кажется, от взгляда этого существа мне укрыться не дано, ибо он сам сочетает в себе не меньше граней этого мира…
На этот раз Вейрин не стал комментировать мои мысли, но тронувшая его губы улыбка не ускользнула от моего внимания.
- Не знаю, - честно ответил я. - У меня не было семьи, когда она была мне нужна. Теперь? Теперь мне это уже не нужно. Прошло. Отпустило. Забылось. Я смирился. И сейчас очень жестоко с вашей стороны, danell, бередить старые раны.
- Алесан…
- Не надо. Я все понимаю, но менять что-либо уже поздно, вам так не кажется?
Вейрин промолчал, но его взгляд многое мне поведал. Наверно, я слишком жесток. Мелкая месть - но какая есть. У меня никогда не было отца, так с чего это у него должен появиться сын? Особенными родственными чувствами я никогда не страдал.
- Я понял - можешь не продолжать.
- Вы ведь позвали меня не для того, чтобы говорить о наших с вами взаимоотношениях, верно?
- Да, ты прав, - Вейрин мгновенно подобрался. Из его взгляда вновь исчезла вся боль, словно и не было последних минут. - В общем, помни, Нурнаил для тебя опасен. Он действительно любил Таму и до сих пор не может простить ей твоего рождения. Как и тебе - ее смерти.
- А я здесь причем? Она сама захотела уйти.
- Она не хотела, малыш, но она должна была. Вряд ли ты знаешь, но в Совете достаточно одного голоса, чтобы признать новорожденного ущербным и потребовать его смерти. Нурнаил так и сделал. Тама не могла этого допустить, поэтому выкупила твою жизнь. Жизнь - за жизнь, это же справедливо, верно? - он грустно улыбнулся.
Бездна! Как они могли ничего не сказать мне об этом?! Неужели они не понимали, что делали?! Они же разрушили мою жизнь! Они позволили мне ненавидеть ее!…
Ничего не говоря, я молча встал и направился к дверям. Довольно! С меня хватит. И все-таки на пороге я остановился и, не оборачиваясь, задал вопрос, внезапно вынырнувший из глубины сознания:
- А как же Альбьер?
- Это была последняя ее просьба. Она не хотела, чтобы я замыкался только на ней.
Вот и все. Теперь сказано все.
Спиной чувствуя на себе взгляд Вейрина, я не торопливо открыл дверь и вышел. Мне надо было подумать. И переболеть.
Заснуть я так и не смог. То и дело вспоминались слова Вейрина… Бездна! За что они так со мной?! Ну что я им сделал, что они раз за разом бередят едва затянувшиеся раны?
В дверь неуверенно поскреблись. Говорить с кем-либо не хотелось, но сейчас не то время, чтобы привередничать.
Выбравшись из кресла, я не спеша подошел к двери и открыл. На пороге стояла немного смущенная Амина.
- Что-то случилось? - спросил я, невольно разглядывая свою позднюю гостью. Хотя сейчас уже, наверно, раннюю… По крайней мере, выглядела она заметно уставшей, из-за чего казалась еще бледнее чем обычно.
- Случилось. У тебя дочь родилась, Князь. Или поглощенный своими проблемами ты совсем забыл о своей наследнице?
Теперь настала пора смутиться мне. Не то, чтобы я забыл о Марисе и ее дочери, но… просто, как выяснилось, старые обиды оказались весьма живучи. И я слишком легко в них погрузился.
Амина, заставив меня посторониться, вошла в комнату. Несколько долгих секунд она не сводила с меня пронзительного взгляда серых глаз. Казалось, Сияющая, без труда преодолев все блоки, проникла в самое сердце моего "я".
- Алесан, - внезапно произнесла она, заинтересованно склонив голову к плечу, - А на кого ты злишься? На него? Или все-таки на себя?
Я раздраженно глянул на Ами и смолчал. Я не знал ответа на этот вопрос. Меня раздражала та легкость, с которой Вейрин отрекся от меня. Но еще больше меня злила собственная недогадливость. Ведь Каратель ни разу не показывал мне свою ненависть - безразличие да, но ненависти не было. А еще была странная забота… да, тогда я не понимал этого, но Вейрин всегда предвосхищал события и поэтому то, что всем казалось очередным проявлением недовольства на деле оказывалось защитой… Сколько себя помню, он всегда оказывался незримым щитом между мной и миром.
Впрочем, главного не изменят даже все его заслуги.
- Он бросил меня, когда был так необходим, - невольно произнес я. Знаю, что лелею глупую детскую обиду, но перешагнуть через нее не могу. Это выше меня. Я, может, и двуцветный, но не святой же! Понять могу - для этого моих способностей хватает. Простить? Нет. Пока - нет.
- Алесан, Алесан, - Ами улыбнулась как-то грустно, почти болезненно. - Он был с тобой, он признал тебя. Нужно ли что-то больше? Моя семья вычеркнула меня из своей жизни задолго до моего рождения. Но я все равно всегда рядом, защищая, наставляя, исполняя их волю, как свою.
- Семья? - я удивился, вспомнив о том, что она говорила прежде. Ведь всего несколько часов назад она настаивала на том, что у нее нет родных.
- Да, мой отец и сестра…
Внезапная догадка озарила сознание… Нет, ведь не может так быть! Или - может?…
- Ты дочь Нурнаила?!
- Заметил? Можешь гордиться собой: обеих дочерей своего злейшего врага соблазнил, - она произнесла это таким особенным тоном, что я не смог сдержать улыбки. Действительно, любопытная ситуация складывается… Пресветлый Князь меня убьет. Лично. Впрочем, я приложу все усилия, чтобы он как можно быстрее покинул занимаемый им трон. И его драгоценные дочки мне в этом помогут. Обе.
- Алесан? - из размышлений меня вывел негромкий голос Амины.
- Да, родная, - рефлекторно ответил я.
- Ты завтра будешь присутствовать на обряде слияния с сущностью?
- Разумеется. Зачем же еще я мог появиться в этом месте? Поверь мне, меньше всего на свете я хотел видеть лица своих дражайших родственников.
Амина промолчала, но вот ее взгляд… ее глаза сказали много больше, чем я хотел бы знать.
Впрочем, у каждого из нас своя правда. И не мне судить чья верней.
