«Нашлась красавица!» - с ожесточением подумала Лисена, вкладывая в прическу выбившийся локон. Вспомнила, как хорош был Эмитрий рядом с белокурой принцессой, и чуть не выдрала прядку. Сдержалась, преувеличенно аккуратно вколола шпильку. Сейчас возвращаться в «курятник» нельзя: не сдержится Элинка, надерзит, если кто пристанет. Но и стоять на месте казалось невозможным. Лисена пошла по коридору, все ускоряя и ускоряя шаги, точно и вправду могла убежать от боли.
Темка отчаянно завидовал Марку, который вот уже в третий раз кружил в танце экзотичную смуглянку. Сам он больше не смел подойти к принцессе. Можно ли? Или и вправду доставит сплетницам радость? Прав Митька - Темке проще управиться с армейскими делами, чем сориентироваться в сложном мире этикета и традиций, негласных правил и переменчивых настроений. Можно было, конечно, просто спросить у княжича Дина, который вырос при дворе. Но именно к Митьке идти не хотелось, и нежелание говорить с побратимом еще больше усиливало досаду. Шакал паршивый! Ведь понимает, что нет Митькиной вины, и вообще ничьей и никакой быть не может в том, что Виктолия подвела к княжичу Дину принцессу. Понимает, а все равно стоит в нише, спрятавшись от взглядов за высоким вазоном, и злится: на Митьку, на себя, на судьбу. Тьфу, мерзость какая!
Княжич выбрался из укрытия, стараясь держаться как можно непринужденнее. Вежливая улыбка приклеилась к губам, и Темка подозревал, что выглядит донельзя глупо. Молодой наследник известного рода, получивший золотую ленту, приближенный к королю - он был слишком завидным женихом, и не мог избежать внимания девиц и их матерей. В одну ловушку Темка уже попался, наступив на непонятно откуда взявшуюся юбку, пришлось извиняться перед княжной и приглашать на танец. Так что шел Темка по залу, как по полю боя. Нет, в другое время он был бы не против жарких девичьих взглядов, но не тогда, когда все мысли заняты Анхелиной. И уж точно не под придирчивыми взглядами матрон, от которых язык присыхает к небу и забываются простейшие фигуры танца.
Митьку он нашел с трудом, едва не заблудившись среди бело-пурпурных мундиров. Побратим стоял между колоннами, и собеседника его Темка разглядел, лишь когда подошел ближе: король Эдвин, вот уж принесла нелегкая. Княжич мягко отступил, он бы ушел совсем, если бы не услышал:
– Ты всегда был очень дружен с Анной, я этому рад. Митька чуть склонил голову и не ответил.
– Я видел, как вы танцевали. Красивая пара.
– Анхелина выросла красавицей, с ней любой будет смотреться принцем, - Митька произнес это с легкой улыбкой.
– Не любой, - голос короля, напротив, был серьезен. - Не место и не время, но я все-таки хочу напомнить тебе, кого бы я желал видеть рядом с дочерью. Ты же понимаешь, мне нужно иметь весомый повод отказывать сватам. Для иноземных принцев единственная наследница Иллара…
– И вы предпочтете помолвку Анны со мной? - перебил короля Митька.
– Да.
Темка до хруста, неслышного за музыкой, стиснул пальцы.
– Я бы хотел сделать Анну счастливой, ваше величество.
Гнев и боль. Ничего больше, разве что желание крикнуть в лицо побратиму: «Предатель!» Темка отскочил от колонны и быстро пошел вон из зала. Успеть спрятаться от внимательных глаз, пока окончательно не пожрет душу чудовище, имя которому гнев и боль.
…Митьке показалось, что он услышал шаги. Оглянулся, но никого не увидел.
– Да, хотел бы - как любой брат желает счастья сестре. Да, я знаю, дерзость говорить такое о королевской дочери, но Анна как сестра мне. Ни я, ни она не любим друг друга, как нужно для брака.
– Для принцессы дружба с избранником - уже счастье. Все это княжич Дин понимал.
– Ваше величество, как вы можете желать для дочери брака с тем, кто сражался против вас? Я был мятежником и старался честно служить князю Кроху. Я предал корону.
– Тот, кто обжегся единожды, будет осторожнее. Ты уже знаешь цену предательству. А я знаю, какой ценой ты готов заплатить за верность Иллару - даже отцом и своей честью.
– И вы считаете, что такой человек достоин принцессы? - с горьким изумлением вырвалось у Митьки.
– Человек, ставящий преданность Иллару выше всего остального, - да! - Эдвин жестом остановил Митьку: - Мы поговорим об этом не здесь. А сейчас найдем Анхели-ну, и ты пригласишь ее на танец.
Митька оглядел зал, сказал с улыбкой:
– Принцессы нет.
Заблудилась. Ну и кто тут курица? Элинка с отвращением скривила губы. А еще дочь капитана! В двух лестницах и трех переходах заплутала. Вот куда ее шакал завел? Музыка еле слышна, шаги отдаются эхом. Правая стена сплошь в арочных окнах, за ними беснуется гроза. Вода подтекает и капает на пол, Лисена уже намочила в луже подол. Как есть курица! Полыхнула молния, высветила бесконечный коридор. Накатил гром, заставил звякнуть стекла в частых переплетах. Элинка испуганно зашептала:
– Матерь-заступница, милостива будь к дочери своей, да ниспошли ей благоволение, да помоги… ой, мамочка! - Лисена зажала рот ладошкой.
Потусторонний скрип, громыхнуло железо. В полумраке возникло светящееся пятно, поплыло навстречу Элинке. Обрисовалась тоненькая белая фигурка, воздушная, легкая, не идет, а скользит. Создатель! Да это же дух суетный, точь-в-точь как бабка Фекла рассказывала. Обереги, покровительница! Убежать бы, но нет сил вздохнуть, не то что сдвинуться с места. Лисена закрыла глаза ладонью, подглядывая между неплотно сомкнутыми пальцами. Дух неслышно приближался, уже стало понятно: огонь - это лампа в его руке. Может, пройдет мимо? Матерь-заступница! Бледная светловолосая девушка в расшитом золотом и серебром бальном платье остановилась, с интересом глянула на Элинку. Тьфу ты, шакальи проделки! Лисена опустила руку. Это же принцесса!
– Кто ты?
Какая она все-таки! Большие светлые глаза под темными ресницами, бледно-розовые губы. Тугие локоны падают на узкие белые плечи. В низком вырезе платья видна темная ложбинка между грудей. Совсем взрослая в Илларе принцесса. И такая красивая, что с ней не то что соперничать, стоять рядом не смеешь. А Лисена - самая настоящая встрепанная курица, сначала заблудилась, потом испугалась.
– Так кто ты?
Сердится. Свела изящные брови.
– Элина Демаш, ваше высочество. Горничная княгини Торн, - присела в низком реверансе.
Гнев сменился любопытством. Анхелина прищелкнула пальцами:
– Демаш… Демаш… Слышала, но не помню.
– Мой отец - капитан Александер Демаш, он служил вашему величеству.
– Моему отцу многие служат. А почему не князю Торну?
– Папу ранили, и он остался без руки. Был возвращен на службу королевской милостью, приставлен к молодым порученцам. После войны снова вернулся к князю, и сейчас он капитан Торнхэлского гарнизона.
