Голубая ленточка была намотана на запястье. Не просто ленточка. Сильный артефакт, над которым я работала полночи.
Десять шагов. Визг приближался. Двадцать. Тридцать… высшие силы, только бы успеть…
Теперь я понимала, как чувствовал себя мистер Холмс, ожидая собаку Баскервилей. Только бы не опоздать. Только бы…
Тропинка вильнула. И почти сразу на нас налетела воющая, как свихнувшийся Витас, Элиссиана. Тёрн отшвырнул ее куда-то за спину. И шагнул вперед.
Потому что за ней…
За ней шло… ОНО.
Назвать это женщиной? Никогда. Но и болотником это назвать было нельзя.
Больше всего это напоминало корявую фигуру, свитую из гниющих водорослей. Запах шел — мама, не горюй. Но сама мерзким было не это. На фигуру было надето некогда яркое и вроде даже красное платье. Сейчас — изодранное, пропитавшееся болотной жижей и потерявшее всякий вид. А потом я увидела все — вспышкой. Некогда светлую косу, падающую из клубка на месте головы. Глаза, горя-щие алым сквозь водоросли. Когти, проросшие на руках и ногах… передо мной точно была Тайя. И ленточка на запястье пульсировала все сильнее, узнавая хозяйку.
Тёрн заслонил меня. Сверкнула сталь. Монстр остановился, но ненадолго. Ее гнало вперед желание мести. Мести лже-Виане, скорчившейся сейчас на земле за нашими спинами. И это чувство было сильнее страха. Тёрн долго ее не удержит.
— Тайя Утторш, дочь Санора Утторш! — громко крикнула я. — Тайя Утторш, слушай меня! Ты побе-дила!
Капель силы, вложенных в слова, хватило с избытком.
Монстр остановился. Ненадолго. И я ударила. По тем невидимым для обычного человека ниточкам, которые соединяли болотника — и Тайю. Со стороны это выглядело, как матовая серая сетка, опуты-вающая два контура. Буро-зеленый болотника и черно-алый — девушки.
— Ведьма, нет!!! — завизжал кто-то сзади меня.
Кажется, это была мать Тайи. Я чертыхнулась про себя, второй рукой активируя щит. На пару ударов хватит. А потом нам будет весело и интересно.
Но удара в спину не последовало. Вместо этого оттуда доносилось какое-то пыхтение и взвизги. И я сосредоточила все внимание на Тайе. Давила, рвала, уничтожала неподатливые связи…
Для этого не требовалось ничего. Просто — знать, что и где. Благодаря ленточке, я видела Тайю. И упорно отделяла ее сущность — от сущности болотного хозяина.
Тяжело?
Нет, слишком тяжело не было. Немного неприятно. После всех моих тренировок, трудов, забот…
Нудно. Муторно. И отбирает прорву сил. А в остальном, прекрасная маркиза, тебе конец, тебе ко-пец…
Я сама не знала, сколько прошло времени, прежде чем нити окончательно распались под моими пальцами.
Дикий вой пронизал болото. Что-то буро-зеленое стекало, смешиваясь с болотной грязью.
Что-то?
Нет. Тело болотного хозяина. Проведя объединение, Тайя связала его — и себя. Не просто связала. Че-ловек — это сгусток силы и энергии. А если он еще одержим каким-то одним желанием, например, власти, мести, денег… Тайя была одержима местью. Она не просто привязала себя к личности болот-ника, она полностью подавила эту личность. Разрушила большую часть, а остатки перестроила под себя. И сейчас, разорвав нити — я разрушила остатки личности болотника. Болото высохнет. И доволь-но скоро. Лет десять — двадцать. Я знаю. А Тайя…
На тропинке корчилось нечто, похоже на тюк с гнилым мясом, кое-где поросший водорослями. Вонь шла просто неописуемая. Я нюхала нечто подобное лишь раз, когда нам на практику притащили зом-би трехмесячной давности. Только вот это нечто еще жило. Еще ползло пыталось шевелиться…
Тёрн опустил оружие.
— что это?
— Тайя. Такая, какая она теперь. Для людей, для человеческого тела, пребывание в болотной жиже даром не проходит.
Элвар кивнул. Шагнул вперед — и размахнулся. Сабля сверкнула синеватой сталью.
Несколько взмахов — и на тропинке осталось только шесть кусков некогда Тайи Утторш. Последним ударом Тёрн развалил надвое череп.
— Это можно спихнуть в болото?
— Вполне. Больше не оживет.
Откуда-то сзади раздался хриплый полузвериный стон.
Мы развернулись. Картина, представшая моим глазам, откровенно порадовала. Эля робкая и хрупкая элваресса, сидела верхом на госпоже Утторш. Мясничиха извивалась как уж, но вырваться просто не могла. Элваресса придавила ей горло и при малейшей попытке вырваться — сдавливала его еще силь-нее. Чуть в стороне валялся здоровущий нож. Элвар поднял его и пристально оглядел.
— Дерьмо. Но вдвоем — они могли бы и справиться. Я сдерживал ту тварь, ты — не боец…
Я кивнула. Тёрн перевел взгляд на Элю.
— А ты — умница. Можешь считать, что часть помилования отработана. А теперь чуть посторо-нись.
— Что ты хочешь делать? — я схватила элвара за рукав.
— Догадайся.
— Мы не можем ее убить.
— Мы должны.
— Но она же живой человек…
— И что? Без ее помощи эта дура, — кивок за спину, в сторону того, что осталось от Тайи — и половины бы не нагадила.
— Тогда давай ее отдадим сельчанам.
— Будет то же самое. За черное колдовство и убийство здесь наказание простое — в болото с камнем на шее.
Я передернулась.
— И потом, она хотела убить тебя. Заметим — жену правителя Элвариона. Как ты думаешь, какое за это следует наказание?
— Жену!? — ахнула Эля.
Мясничиха тут же воспользовалась ее растерянностью. Дернулась так, что элваресса отлетела в сто-рону, подхватила с тропинки палку — и бросилась на нас. Что она хотела — я до сих пор не знаю. Мо-жет, просто потеряла разум, когда мы уничтожили Тайю?
Но Тёрн не стал выяснять. Ничего. Он просто одной рукой отвел безумную чуть в сторону, а второй — рубанул следом саблей. Так быстро, что я даже не успела ничего заметить.
Обезглавленное тело тяжело осело на тропинку. Голова покатилась в сторону элварессы. Эля посмот-рела на это — и с силой пнула ее ногой. Раздался бульк.
— глубоко, — одобрил элвар. — Ну-ка, посторонитесь.
Я поморщилась. Но Тёрн не обратил никакого внимания на мои переживания. Вместо этого он легко подхватил тело мясничихи — я так и не вспомнила, как ее зовут — и спихнул труп в воду. Что-то еще раз булькнуло. И все стихло.
— Пойдем отсюда? — попросила я. — Я устала.
— пойдем.
— Так вы женаты?
Мы одновременно поглядели на Элю.
— Это элоэ тайа. И пока все держится в тайне. Проболтаешься — на дворцовой башне повешу, — корот-ко объяснил Тёрн. — Ёлка, иди сюда…
Элвар подхватил меня на руки и бодро зашагал к деревне. Я не возражала. Приятно, когда тебя носят на руках.
