Среди них была и жена Степана Николаевича Варвара Петровна. С того момента, как Матвей попрощался с матерью и покинул борт «Справедливого» на корвете «Скорпион», чтобы в одиночку противостоять всему флоту Солнечной системы, она не сказала мужу ни единого слова. Гумилев знал, почему. Варвара Петровна не смогла простить ему, что он не нашел аргументов, чтобы остановить их единственного сына. Она считала, что Степан Николаевич отправил Матвея на верную смерть.
– Один. Активация хронобластера! – звонко провозгласила Исинка.
Несколько секунд ничего не происходило. Кто-то за спиной Гумилева нервно кашлянул. И тут же послышался голос Дубова:
– Смотрите! Звезды гаснут!
Степан Николаевич почувствовал, как по спине скользнула струйка ледяного пота – прямо по курсу тримарана звездную мозаику затмило еле заметное серое сияние, словно там появилось облачко тумана. С каждым мгновением оно становилось все плотнее, увеличивалось в размерах.
– Уплотнение потока хрононов происходит в штатном режиме, – Исинка продолжала комментировать работу хронобластера. – Разрыв по пространственным координатам близок к расчетному. Начинаю углубление по временной оси. Минус сутки. Минус девять суток. Минус тридцать одни сутки… До начала движения – четырнадцать секунд!
– Двигатели? – не поворачивая головы, бросил Гумилев.
– Тяга в норме, все готово к старту, – тихо ответил Квалья. – Не волнуйтесь, Степан Николаевич, «Справедливый» не подведет!
– Я не волнуюсь, – дернул щекой президент корпорации «Кольцо».
– Глубина временного колодца – минус девяносто семь суток. Начинайте движение!
– Старт! – приказал Степан Николаевич.
Квалья продублировал его приказ, и на пультах управления замигали разноцветные огни индикаторов работы двигательных систем. Тримаран, озарившись голубоватыми вспышками маневровых двигателей, медленно поплыл вперед, к набравшему силу серебристо-жемчужному сиянию, похожему на пятно света от исполинского прожектора.
Главная двигательная установка «Справедливого» работала на полную мощь, но она не участвовала в разгоне тримарана – вся ее энергия шла к хронобластеру.
– Замена первой партии колб, – объявила Исинка. – Глубина колодца – минус двести сорок пять суток. Снижение запаса энергии до двадцати семи процентов. Увеличьте скорость!
Гумилев кинул на Квалью быстрый взгляд – мол, слышал? Пилот кивнул, сосредоточенно вводя команды.
– Степан Николаевич, глубина временного колодца в триста шестьдесят пять суток будет достигнута через пять секунд, – Исинка помолчала и добавила: – До вхождения в зону пространственно-временного разрыва – восемь секунд! Как только тримаран войдет в разрыв, произойдет хроноперенос…
– Внимание! – перебил ее бесстрастный голос чей-то отчаянный вопль. – Здесь «Надежда»! Здесь «Надежда»! Говорит Матвей Гумилев! Со мной на борту Соня ван Астен и Анна Петровская! Мы на подходе! «Справедливый», вы слышите меня?! Повторяю: здесь «Надежда»…
Центральный отсек буквально взорвался восторженными криками.
– Он жив! – Дубов от радости едва не подпрыгивал на месте.
– Успел, успел! – громогласно выкрикивал Рихард Гончаров.
Ему вторил академик Китаев:
– Это прекрасно, господа! Это просто великолепно!
– Товарищ Альфа! – рычал в тангету Роберто Квалья. – Слышу тебя! Мы почти вошли в разрыв. Где ты, Макси… Матвей?! Я тебя не вижу!
– Матвей… – прошептал Степан Николаевич, улыбнулся и тяжело рухнул в кресло. – Нас, Гумилевых, просто так не возьмешь!
И тут же он рявкнул, перекрыв гул голосов:
– Исинка!! Связь с исином «Надежды»! Расчет подлетного времени! Быстрее!
– Принято! – отозвался искусственный интеллект и в Центральном отсеке наступила тишина. – Расчет произведен. Корабль «Надежда» подойдет к зоне пространственно-временного разрыва через полминуты.
– Матвей! Ты слышишь меня?! – спросил Степан Николаевич.
– Папа, я слышу! Слышу!
– Как ты, мальчик мой?
– В порядке! А как мама?
– Хорошо! Поторопитесь, мы уже почти вошли в разрыв.
– Мы идем на максимуме! Исинка, бери управление «Надеждой» на себя! – голос Матвея исчез в треске помех.
– Принято!
– И держи разрыв! – приказал Степан Николаевич, обращаясь к искусственному интеллекту. – Любой ценой! Слышишь?!
– Принято, – подтвердила Исинка и тут же сказала: – Не хватает энергии.
– Отключи все к чертовой матери! Всю энергию – на хронобластер. Гаси свет, отрубай систему отопления, рециркуляции воздуха, утилизаторы, внутреннюю связь, установки искусственной гравитации… Мы потерпим. Каждый ватт – в дело!
Тут же в отсеках крейсеров погасло все освещение, смолкло гудение вентиляционных систем, заблокировались двери и исчезла сила тяжести – Исинка перебросила всю энергию к хронобластеру, поддерживая разрыв в ткани пространства и времени.
– Выключи маневровые двигатели! – крикнул Гумилев, судорожно цепляясь за кресло – утратившее вес тело стремилось взлететь к потолку. – Нам хватит уже имеющегося ускорения.
– Запас энергии повышен до сорока процентов, – отрапортовала Исинка. – Удерживаю разрыв в прежнем состоянии. Глубина колодца растет… Минус четыреста семьдесят суток! Минус пятьсот сорок три! Минус шестьсот двадцать восемь!
– Годом больше, годом меньше… – коротко хохотнул успевший пристегнуться Квалья, колдуя над пультом.
– Зона разрыва нестабильна! – в голосе Исинки проскользнули тревожные нотки. – Возможно спонтанное схлопывание! Подлетное время «Надежды»… Разрыв сокращается!
– Задействуй резервные каналы подачи энергии! – скомандовал Степан Николаевич.
– Это чревато… – начала Исинка.
– Выполнять! – заорал Гумилев.
Он не собирался терять сына второй раз.
– Принято! Глубина временного колодца – минус тысяча двести тридцать суток… Процесс выходит из-под контроля!
– Колбы! Уберите из активной зоны хронобластера колбы с хрононами! – простонал плавающий у дальней стены Центрального отсека инженер Рязанов.
Интенсивность сияния разрыва на обзорных экранах резко увеличилась. Теперь это было уже не жемчужное пятно тумана, а слепящее глаза белое кольцо, светящееся, точно звездная корона.
– Исинка, что происходит? – встревоженно спросил Степан Николаевич.
– Глубина временного колодца возросла! Она увеличивается скачкообразно! Счет идет на десятки лет! Нет, уже на сотни! Тысячи!
– Отключай хронобластер! Квалья, полный назад!
– Энергия! – в отчаянии крикнул пилот. – Перебросьте энергию на двигатели! Мы не успеем…
Громада тримарана, повинуясь всемогущей инерции, величественно вплыла в яростное сияние разрыва и едва только гигантская чаша отражателя «Справедливого» исчезла в ослепительном свете, как из мрака космоса возник аспидно-черный полиэдр. «Надежда» на огромной скорости влетела в лучистое кольцо.
