Пусть даже Джонсу понадобится три дня, чтобы убить Карла и Брюн.
«Но чем мне жить дальше?», думал Лот.
У него ничего не осталось. Некого любить, некого ненавидеть. Оставалось только передать дела брату и уйти на покой, как Лот и мечтал. Но теперь отдых, которого Тачстоун так жаждал, обернулся чудовищной пустотой.
Одиночеством, равного которому Лот не испытывал никогда в жизни.
В ворота кто-то позвонил. Система оповещения была проведена по всему дому, и открыть ворота можно было из любой комнаты. Лот подумал, что это Ирвинг.
Посадник поднялся на локтях, чтобы его голос долетел до микрофона, и на всякий случай спросил:
— Кто там?
Большая часть новгородцев, отложив свои болячки на потом, отправилась на отпевание Брюн. А уж после отпевания, которое Эрик то же не преминул посмотреть по небольшому телевизору, стоявшему в лаборатории, все забились по своим норкам. По этой причине прием сегодня был вялый. Однако Эрик не уходил домой. Скорее по привычке, чем действительно надеясь на визит какого-нибудь пациента. Да и в давке многих помяли, это было видно на крохотном экране телевизора. Городские клиники наверняка переполнены. Кто-то из пострадавших, посостоятельнее, мог предпочесть спокойствие и уют частной клиники Небеснова толкучке и истерике, сейчас наверняка царившей в поликлиниках.
Эрик, в отличие от большинства новгородцев, не отличался суеверностью. Сказывалась разница в уровне образования. Для Химмельзона было очевидно, что Брюн с самого начала прикинулась мертвой. Когда Ирвинг плеснул водой ей в лицо, Брюн еще сдержалась. Но когда младший Тачстоун полез с ней с колом, тут уж любой на ее месте начал бы защищаться. Если пробить осиновым колом сердце вполне даже здоровому и обычному человеку, смерть не замедлит наступить. Это Эрик мог утверждать не только с точки зрения закоренелого материалиста, но и с высоты своего врачебного опыта. Полёт Карла тоже не вызвал в старом враче душевного трепета. «Личный антигравитатор на поясе, знаем мы эти штучки», меланхолично размышлял Химмельзон. — «Для того и плащ надел, чтобы в глаза не бросалось». Но Эрик допускал и возможность того, что Шмеллинг провернул это все и без антигравитатора.
Курт Эйхманн, его двоюродный брат, почти в одиночку разнес здание десятиэтажной гостиницы. К помощи технологических костылей, созданных цивилизацией, Эйхманн не прибегал. Он использовал в качестве оружия лишь себя самого.
Гораздо интереснее был вопрос, зачем Карлу и Брюн понадобился этот дешевый фарс.
Но на этот вопрос Эрик не нашел ответа, сколько ни ломал голову.
Он решил немного отвлечься. Старый врач прошел в приемную. Он отпустил Татьяну на отпевание. Помощница уже отзвонилась, что цела и невредима, но просила разрешения не выходить сегодня на работу. Каковое разрешение и было ей милостиво дано. Эрик взял на столике свежую газету. В «Цветах метели» специально выписывали две-три штуки самых популярных для посетителей. Устроившись в уютном кресле, Небеснов принялся за чтение.
«Динозавр-мутант напал на аборигена в Австралии», гласил заголовок на первой странице. Далее шла заметка о том, что в связи с резким изменением климата, повышением радиационного фона и прочая, и прочая, кладка тринодонов, обнаруженная неподалеку от Микатара, рядом с озером Эннен, оказалась жизнеспособной. Тем более, что ученые чем-то облучали огромные яйца, проводили над ними какие-то опыты. Из яиц повылупилась куча монстров-мутантов. Чудовища сожрали учёных и сейчас с боями движутся в сторону побережья, сообщалось в статье.
Эрик поморщился. Бабушка Марго была из России. И ее внучка разбиралась в классиках русской литературы. Как-то Марго, смеясь, пересказала мужу «Роковые яйца» Булгакова. Судя по заметке, кого-то из соотечественников великого писателя занесло и в далекую Австралию. Теперь этот злополучный русский сходил там с ума от скуки. «Надо будет отказаться от подписки на эту газету», подумал Эрик.
Колокольчик над дверью нежно звякнул. Химмельзон поднял глаза. На пороге стояла девушка спортивного телосложения. Яркий летний топик хорошо сочетался с длинной, широкой светлой юбкой. Светлые кудри посетительницы сияли на солнце, словно были сделаны из тончайшей платиновой проволоки. Большие пряжки на светлых туфлях были украшены множеством прозрачных камушков.
— Вы — последний? — доброжелательно улыбаясь Эрику, осведомилась девушка.
Химмельзон откашлялся.
— Я — владелец клиники, — сказал он. — Просто нет никого. Вот я решил скоротать время за газеткой.
— Понятно, — сказала девушка. — А вы проводите генетическую экспертизу? Делаете тесты на отцовство, проще говоря?
Эрик вздрогнул и посмотрел на гостью повнимательнее. Девушка как девушка.
— Только в исключительных случаях, — сказал он. — Это очень дорого.
— Я заплачу, — сказала посетительница серьезно.
Хотя по костюму было очевидно, что самое главное ее достояние — это шикарные волосы. Увы, кроме цвета, они не имели ничего общего с самым дорогим благородным металлом Земли.
— Хорошо, — сказал Эрик. — Вы должны будете предоставить генетический материал.
Он не успел пуститься в длинные объяснения о том, как следует правильно собирать образцы. Девушка протянула врачу дешевую расческу, на которой были отчетливо заметны несколько светлых волос.
— Может, проще все-таки будет привести сюда ребенка? — осведомился Эрик. — И его отца?
— Это и есть образец ДНК ребенка, — сказала девушка. — В качестве ДНК отца возьмите образец у себя.
— Что вы себе позволяете? — вспылил Эрик. — Я вас вижу первый раз в жизни!
Девушка озадаченно посмотрела на него. Потом до нее дошло.
— Простите, что так смутила вас, — сказала посетительница. — Я не имела в виду ничего подобного. В качестве ДНК матери вам надо взять образец у вашей жены, а не у меня.
Мир качнулся и поплыл перед глазами Эрика.
— Девушка, — услышал он свой голос, словно как сквозь вату. — Вы понимаете, что вы говорите?
— Да, — сказала она очень спокойно. — Когда мне подойти за ответом?
— Ждите здесь, — отрывисто бросил Эрик. — Мне понадобится не более получаса. Почитайте пока газеты. И не вздумайте уходить! Я уверен, что это какая-то мерзкая шутка, — добавил он. — И я вас выведу на чистую воду!
— Выводите, выводите, — сказала девушка и улыбнулась.
Без насмешки, а скорее, понимающе.
Эрик взял расческу и скрылся в лаборатории. Был у него один экспресс-тест, очень дорогой, который Эрик приберегал на крайний случай.
