шел один через степи! — кричал он. — Я не пущу тебя, это верная гибель! Твоя кровь будет на моих руках! Сказано — пойдем через Накхаран!»
«Чепуха, — возражал Аоранг. — Я уже ходил торговым трактом и знаю эти степи. Обойду город и торжища — никто меня не заметит. И со мной Рыкун!»
«Рыкун умеет уворачиваться от стрел?! Тебя расстреляют с коней, даже близко подходить не станут!»
«А если я доберусь до столицы месяца через три, то, может, уже и столицы никакой не будет! — вспылил мохнач. — Нет времени, понимаешь?! Все, прощай!»
И вот уже восьмой день Аоранг шел на север. Припасы закончились, мохнач жил охотой, благо дичи было в изобилии. Он миновал уже два торжища — также заброшенных. Поспешно уходил с дороги, едва замечал вдалеке облачко пыли, и прятался за какой-нибудь кочкой или корягой, пропуская отряды сурьев. Их было много — вооруженных всадников, и все тоже ехали на север. Каждый род ехал со своим знаменем — конским хвостом на шесте, разукрашенным разноцветными шнурами и лентами. Каждый раз, провожая всадников взглядом, Аоранг с горечью убеждался: да, сурьи вступили в войну с Араттой. И судя по тому, как обошлись с купцами под Эрехом, арьев об этом предуведомлять не стали…
«Наверняка такие же ямы с мертвецами сейчас по всему Десятиградию…»
Мысли Аоранга снова и снова возвращались к расколотым черепам с растущими из них цветами. Что за бог сурьев требовал таких жертв? Он не мог припомнить, как ни старался. Похоже, все то, чему его учили в жреческой школе, не годилось для толкования наступивших времен…
На третий день пути Аоранга на рассвете разбудил отдаленный лай собак. Он вскочил и поспешно отошел подальше от тракта. Но вскоре с тревогой понял, что дела складываются не самым лучшим для него образом.
«Это не обоз и не отряд воинов… Множество коней, собак едут не по дороге, а прямо через степь… Какой-то местный вождь отправился на охоту!»
Лай приближался. Россыпь темных точек усеяла степь. Сайги неслись прочь от охотников прямо на Аоранга. За ними следовали всадники.
«Они сейчас налетят на меня! Вот не повезло!»
Аоранг огляделся — ни кочки, ни ямки. Впрочем, от собак они бы его не укрыли… Мохнач упал в траву. Через несколько мгновений мимо, чуть ли не перескакивая через него, пронеслись легкие серо-рыжие сайги…
Крики, улюлюканье и лай раздавались совсем близко. Свистнула стрела, ушла в небо…
Вдруг неподалеку раздался громоподобный рев. Сайги шарахнулись в сторону и исчезли так быстро, словно на них дохнул ураган. А шагах в пятидесяти из травы поднялась клыкастая голова и могучие плечи очень недовольного Рыкуна.
На миг над степью застыла ошеломленная тишина. Рыкун испустил еще один устрашающий рык и огромными прыжками помчался в степь.
Охотники закрутились на месте, осаживая коней. Послышались громкие возгласы, перебранка. Затем охота сорвалась с места и понеслась за невиданным зверем. Свист, лай, замелькали стрелы… Лошади пролетели в нескольких десятках шагов от Аоранга. Тот выждал, пока кони и собаки удалятся на достаточное расстояние, вскочил и устремился в противоположную сторону.
Мохнач знал, что саблезубец может бегать очень быстро, но недолго. «Надеюсь, Рыкун сумеет оторваться… Проклятие, вот же я зашел! Недаром в этой степи столько зверья, — видно, угодья какого-то князя… И где прятаться, непонятно — они могут появиться откуда угодно…»
До вечера Аоранг с охотниками не встретился. На закате он снова вышел на дорогу и уже в сумерках ощутил, как дрожит под копытами земля. В последний миг успел спрятаться в сухой яме недалеко от дороги. Сурьи, возвращаясь с охоты, ругались на чем свет стоит. Наречие сурьев, напоминающее испорченный древний язык арьев, было Аорангу в целом понятно. Погоня за незнакомым зверем закончилась ничем — тот растерзал нескольких догнавших его собак и исчез в степях. Теперь охотники обсуждали, не злой ли див это был в зверином облике, и склонялись к мысли, что див. «Конечно, так проще оправдать неудачу», — ехидно подумал Аоранг.
Всадники уехали, но Аоранг все еще лежал в траве и думал. Из подслушанных отрывков беседы он уяснил, что где-то поблизости — ставка местного владыки. Аоранг знал, что общество сурьев устроено примерно так же, как у вендов: в мирное время каждый род жил сам по себе, но во время войн союзные племена собирались под рукой сильного вождя.
Кто сейчас правит Солнечным Раскатом? Кто собирает племена сурьев в единое войско против Аратты?
Этого Аоранг не знал. Слышал только, что старый правитель сурьев, считавшийся почетным правителем Десятиградия, умер около года назад и его место занял то ли сын, то ли внук.
«Дело ясное, — размышлял мохнач. — Новый вождь, молодой хищник, которому надо утвердить свою власть среди таких же степных волков… Видя, что Аратта шатается, он не удержался и тоже набросился на нее, как прочие. Словно падальщики — на завязшего в болоте мамонта… Надо как можно скорее уходить из этих мест. Не то еще наткнусь на сторожевой разъезд. Они и разговаривать со мной не станут — сразу выпустят стрелу… Это в лучшем случае…»
Однако Аоранга ожидало нечто похуже.
* * *
На другой день поутру дорогу пересекло русло неглубокой реки. Даже моста тут не было: чахлую речушку вполне можно было не то что перейти вброд, а проще — перешагнуть.
«Река течет с запада на восток, — прикинул Аоранг. — Должно быть, из Накхарана. Да, вон и галька на дне, несомненно, принесена течением… А пойду-ка я по руслу! И от дороги, и от охотников подальше…»
Довольный, что представился удобный случай уйти с дороги, Аоранг зашагал по каменистому речному дну в сторону далеких гор. Но радость его была недолгой. Еще солнце не перевалило за полдень, как мохнач заметил, что вода в русле понемногу прибывает.
Поначалу Аоранг даже обрадовался, умылся и напился. Потом обнаружил, что идет по воде — ручей разлился от стенки до стенки речного ложа. Мохначу пришлось поспешно вылезать оттуда, чтобы не промокнуть насквозь.
А вода все поднималась.
Когда поток начал переливаться через края русла, подмывая берега, Аоранг понял, что все это может обернуться очень скверно. Степь вокруг, как назло, была ровная, как блин, — ни холма, ни деревца.
«Где-то идет паводок… Хорошо, если обычный весенний, а если нет?! Вода течет с гор, уже хорошо… Может быть, просто в Накхаране тают снега, наполняя сухие русла…»
Потом Аоранг сообразил, что его встревожило. Выходя из берегов, становясь все шире и полноводнее, поток не становился быстрее, наоборот, он замедлялся.
