— Никаких остановок. Только короткие привалы, чтобы накормить Ромула, — повторил Найджел слова кучера сам себе, когда остался в одиночестве. Он уныло жевал «просто палку», вспоминая, какой прекрасный наваристый суп получался из этого вяленого продукта.
Проглотив сухой кусок мяса, мальчик запил его водой из фляги и представил, как внутри у него варился чудесный бульон. Живот, конечно, плохо походил на котелок, но из-за таких пустяков переживать точно не стоило. Что для ребенка горячая похлебка, когда впереди ждут неизведанные земли и великие открытия?
Юный герой даже не подозревал, как сильно им везло с начала путешествия. Их поездка могла уже давно оборваться, если бы господин Случай не был к ним так благосклонен. Ну ничего, скоро мальчик узнает, как капризна бывает дама по имени Удача и сколь немилосерден ее сводный брат Рок.
Найджел скучающим взглядом осматривал густые кусты барбариса, когда Ромул втянул повозку на возвышенность, где распростерлось огромное поле. В нос ударил знакомый запах сырой земли, вперемешку с ароматом высушенного сена. На покошенной траве стояли высокие копны, тянувшиеся махровыми всклокоченными верхушками к голубому небосводу. Они очень походили на необъятных, кучерявых великанов, разбросанных в совершенном беспорядке по пожелтевшей стриженой лужайке.
— Странно здесь собирают стога! — подумал Найджел. Ему вспомнилось, как они с Томом часто залезали на копны сушеной травы возле их родной деревни и смотрели на солнечные закаты. Положив руки за голову, друзья мечтали о том, что уготовила им жизнь, и куда их приведет завтрашний день.
Ну, теперь юный путник точно знал, что жизнь ему была уготована, по крайней мере, необычная. Пусть не очень длинная, но точно необыкновенная. Правда, на вопрос о завтрашнем дне он бы ни за что теперь не ответил. Кто знал, куда Эрик или Ромул решат свернуть на следующей развилке?
С мыслями о будущем в памяти неизвестно из каких глубин вынырнула грамота об имперской академии с его собственным именем, выведенным красивыми буквами. За все время путешествия он впервые вспомнил про важный документ, но величавая бумага утонула в омуте забытья также быстро, как и появилась оттуда.
Грамота из великосветской академии или простая бумажка, вокруг происходили более значимые события. Да, да, он уже догадался, что, скорее всего, это…
— Даже если и «это ложь», — передразнил он внутренний голос, — деваться мне все равно уже некуда. Вернуться в Астрок? — ему показалось, что игра слов прозвучала зловеще.
— После того, что я видел — никогда! Да и мистер Барлоу пока не превратился в монстра и не пытался меня сожрать…
Для Найджела поездка была интересным путешествием. Разве не об этом он мечтал всю свою жизнь? Юный странник оставался здесь по собственной воле, никто его не держал. Пожелай он — и мог бы в любой момент незаметно спрыгнуть с повозки и пойти своей дорогой. Нет, ему совсем не хотелось говорить «сбежать»! Тогда получалось, что все, произошедшее с ним, можно было назвать словом на букву «п»!
— Да кто я такой, чтобы меня похищать?! — зло огрызнулся мальчик на предположение голоса-подстрекателя и прикрыл рот рукой. — Ну вот, проболтался!
Вообще, Эрик Барлоу мало походил на похитителя. У него, конечно, были свои странности, но рядом с ним Найджел чувствовал себя в безопасности, а после всех событий в дороге стал доверять ему еще больше.
— Хорошо, ладно, уговорил! Сегодня же я ему обо всем расскажу. Выложу все начистоту. Теперь ты доволен? Говоришь, будет интересно послушать, какую историю он придумает на этот раз. Все, заткнись уже, ты мне надоел!
От занимательной беседы с самим собой Найджела оторвало движение между стогами. Он уже привык настораживаться при любом лишнем шорохе, но в этот раз опасные демоны обошли их стороной. Ромул, первым замечавший ловушки и засады, даже не повел головой в сторону поля.
Найджел боялся выдохнуть. Образы нового мира поистине поражали загадочностью и причудливостью. Один из самых крупных стогов сена пошевелился, а потом поднялся на двух соломенных столбах. Сухопарый гигант потянулся и стал медленно переходить от одной кучи сена к другой, взбивая сухую траву, как пуховую подушку. Иногда, бредя по полю, он неожиданно нагибался и что-то поправлял тут и там.
Видимо, травяной великан привык совершать свои прогулки ранним утром, пока его никто не мог увидеть. Время сенокосов еще не пришло, так что он вольготно разгуливал по полю, словно по цветочному саду. Вдруг полевик, а про него Найджел не раз слышал от мистера Барлоу, заметил повозку, коня и человека. Некоторое время соломенный гигант стоял в растерянности, не зная, что ему делать, а потом неуклюже заспешил к ближайшему стогу и спрятался за ним.
— Можно подумать, что я его не заметил, — широко улыбнувшись, сказал Найджел, поднял руку и помахал незадачливому и скромному духу поля.
Полевик недоверчиво выглянул из-за убежища. Чуждый всему злому, он просто тихо жил на поле, ухаживал за растениями и землей, а еще был не в меру любопытен. Так что, когда он стал наблюдать за человеком и животным, то так и не смог оторвать от них своего соломенного взгляда. Поняв, что ему ничего не угрожало, он выбрался из укрытия, смахнул былинки с плеч и тщательно отряхнулся от налипшей травы. Увидев это, Найджел засмеялся. Потом полевик поднял огромную высушенную лапищу, помахал в ответ и так и стоял, как завороженный, провожая своими большими глазами удалявшийся дилижанс.
— Какое необычное создание. На вид куда страшней, чем я себе их представлял, но, с другой стороны, ведет себя совсем безобидно, — рассуждал мальчик сам с собой. Проводя много времени в одиночестве, он стал много разговаривать вслух. — Интересно, люди могут дружить с духами?
Когда он закончил свои размышления, Ромул ни с того, ни с сего довольно заржал и утвердительно затряс головой.
В это время вдалеке раздалась дружная песня рабочих, бодро шагавших в сторону луга. Полевик любил этих открытых людей, но никогда не показывался им на глаза. Они так слаженно работали, так радовали его веселыми голосами и шутками. А что, если он напугает их своим видом, и они больше никогда не вернутся? Нет, лучше пусть все остается, как есть! Он так и будет незаметно наблюдать за людьми то из огромных тюфяков сена, то из неприметных полевых ромашек, и, конечно, поправлять их несуразные и смешные стога на свой лад. Ну где это видано, такой широкой кучей складывать сухую траву!
Сенокосы давно перестали удивляться странным высоким скирдам. Много лет назад люди догадались, что за полем кто-то тайно приглядывал. Когда они вечером возвращались домой, на лугу, посреди остальных высоких стогов, высился один особо крупный и кособокий. А возле этой несуразной копны, вот неожиданность, яркими цветами распустились голубые незабудки. Он питал особую слабость к этим крохотным, хрупким растениям.
— Ребята, посмотрите, какое чудо: весенние цветы распустились прямо посреди осени! — закричал молодой рабочий остальным косарям. Те, кто постарше, улыбались во все лицо. По дороге в деревню они обязательно расскажут незадачливому простаку о духе-хранителе, которому они всегда оставляли краюху хлеба и кувшин молока на дальнем конце поля.
Холодный ветер, грозивший вскоре принести настоящий ураган, ледяной пощечиной разбудил Найджела. Мальчик осмотрелся — сумерки разлились по небу мрачной теменью. Неужели он заснул прямо на козлах? Что же, необычный сон про покос травы; раньше подобное ему видеть не приходилось. Хотя, когда речь шла о грезах, ручаться он ни о чем не мог.
— Как в пропасть провалился, — пожаловался он Ромулу, на этот раз не обратившему никакого внимания на его слова. — Эй, ты обиделся что ли? За то, что я уснул и не поговорил с тобой?
Конь безучастно фыркнул и кивнул головой.
— Ну ладно! Чего ты?! Ну, прости меня!
Найджел зевнул и даже не подумал прикрыть рот рукой. Не до того ему было, он не мог оторвать глаз от небосвода. Картина, разыгравшаяся там, напоминала предвестие конца света. Угрюмая темно-сизая туча, обагренная кровью несчастного заката, настигала их с западного фронта — от такой просто так не скрыться. Порывистый ветер вырывал из черной громадины маленькие сумасшедшие ураганчики и рассылал их во все стороны, как владыка-погибель отправляет вперед своего непобедимого войска глашатаев-мертвецов.
