Когда я вижу Барклая на полу, оружие в его руке, кровь, льющуюся из раны на его горле, Элайджу, подползающего к нему, я знаю, что произошло.
Барклай спас меня.
Он должно быть был в процессе освобождения, когда я начала свой пробег слишком рано. Вот что он пытался сказать мне - то, что он хотел, чтобы я знала.
Я была просто слишком сосредоточена и слишком высокомерна, чтобы обращать внимание.
Когда я переживала моменты своей жизни, с Меридианом, держащим лезвие у моего горла, Барклай заканчивал вырываться из наручников. Он схватил шариковую ручку из глаза мертвого телохранителя и вогнал его прямо в яремную вену живого, одновременно хватая его пистолет.
И прежде, чем кто-либо успел среагировать, он выстрелил Меридиану в затылок.
Но это элемент неожиданности, который он мог получить. У губернатора тоже был пистолет, и когда он обернулся на нее, она выстрелила в него.
Барклай убил телохранителя губернатора, а затем Меридиана. Губернатор выстрела в Барклая...
И кто-то выстрелил ей в спину.
Когда я смотрю на него, заместитель директора Райан Стразински поднимает свой пистолет.
Я прыгаю на Барклая, хватая пистолет из его руки и указываю им на последнюю угрозу в комнате.
Он может быть в шоке, но он не дурак. Его пистолет направлен на меня на долю секунды раньше, чем мой на него, а мое тело непроизвольно напрягается, будто это может как-то остановить пулю.
Но он не стреляет.
По крайней мере пока.
Мы застыли, направив друг на друга оружие. На этом расстоянии ни один из нас не упустит возможности выстрелить в голову, и эффект будет смертельным, без сомнений. Даже с задержкой реакции любого стреляющего, вероятно, в конечном итоге мы оба будем мертвы.
– Вы не должны делать этого, - говорю я, хотя я не уверен, почему. Мне нечего предложить взамен. Конечно двое его главных заговорщиков мертвы, но с нами на своей стороне, он еще мог бы уладить это. И я не собираюсь даже пытаться лгать ему о сохранении его причастности в тайне. Он никогда бы не поверил мне.
Глаза Стразински встречаются с моими. Он выглядит немного печальным, как будто не хочет делать того, что будет дальше, и я чувствую, как мышцы моей правой руки начинает трястись под напряжением.
– Все кончено, - говорит он.
Затем он поворачивает пистолет на себя и стреляет.
На долю секунды меня парализовал шок.
Тогда мой собственный пистолет падает из моих дрожащих рук, и я тянусь к Барклаю. Я не собираюсь просто позволить ему умереть у меня на руках.
Кровь везде.
Я пытаюсь остановить ее, надавив на рану, чтобы хоть как-то удержать кровь в его теле, но она пульсирует под моими руками, теплая и густая.
Я хочу сказать ему, что он идиот или дать пощечину. Это была самая глупая вещь, которую он когда-либо делал - влезть в это и взять на себя четырех человек с оружием. А Барклай из всех людей должен был знать свои шансы. Он должен был знать, что шансов не было.
Но то, как он смотрит в мою сторону, я понимаю, что он сделал. Он знал все это и все равно сделал свой ход. Он принес себя в жертву.
Чтобы спасти меня.
Это почти слишком много для длинного списка вещей, которых должно быть слишком много. Мое горло сдавливает, в глазах жжет, и я качаю головой. Все разы, что я была строга к нему и называла высокомерным придурком, не было никаких сомнений, что Барклай был хорошим парнем. Без него Сесиль и другие Непристроенные были бы рабами всю оставшуюся жизнь. Без него я была бы в Поршне, ожидая казни.
Но это больше. Он верил в меня. Он делал все, чтобы защитить меня, чтобы убедиться, что я была в порядке. И теперь я никогда не смогу отплатить ему.
Я стараюсь унять дрожь в моих руках, так чтобы быть на самом деле полезной, и я смотрю на Бена, который ползет к нам, его кровь оставляет след на ковре.
Элайджа держит руки над животом Барклая. Его предплечья наполовину в крови. - Я не могу исцелить его!
Тогда Бен около меня, присоединяя свои руки к борьбе.
Я наклоняюсь к Барклаю, свободной рукой потянувшись к его лицу. Кровь на моих руках оставляет следы на холодной липкой коже его щеки, а слабое биение его сердца дрожит напротив моей кожи. Я задерживаю дыхание. Его глаза расфокусированы, его кожа бледная, а губы начали синеть. У него есть секунды, прежде чем он истечет кровью, а если Элайджа не может исцелить его...
– Теннер, - ворчит Барклай. - Пистолет...дверь.
– Ничерта не работает, - говорит Элайджа.
– Дверь, - повторяет Барклай напряженным голосом.
Я делаю то, что он говорит, не обращая внимания на протест в моих мышцах. Последнее, что нам нужно, это быть застигнутыми врасплох. Я помню, что Рене сказала о парнях Меридиана, посланных по поручению.
– Это работает? - я смотрю на Бена.
Он качает головой.
Мы были здесь раньше, и я отказываюсь иметь тот же результат. Меня не волнует насколько они уставшие и избитые, мы просто должны дать Бену достаточно времени, чтобы исцелить Барклая, так мы сможем выбраться отсюда.
И тут до меня доходит. Они не смогут исцелить его. Не в этом здании.
– Гидрохлораднеумовые щиты, - говорю я. - Вы не можете открыть порталы или исцелить его, пока мы внутри.
– Мы должны вытащить его отсюда, - говорит Бен.
Я вскакиваю на ноги. - Мы просто должны отойти достаточно далеко от дома...
– Теннер! - кашляет Барклай. - Я черт возьми умираю.
– Не волнуйся, мы...
– Я сказал, я умираю, Теннер. Ты не сможешь.
– Ты ведешь себя глупо, - говорю я, падая на его сторону, чтобы он смог увидеть меня.
– Окно, - говорит Бен, потянувшись к плечам Барклая. - Мы просто должны выйти на улицу. Мы сделаем это в любом случае.
Но Барклай тянет руку и сжимает мою. - Не играй в Бога, Теннер, - говорит он.
– Не будь придурком, - говорю я в ответ. Потому что он только начал нравиться мне, а теперь он твердо намерен умереть у меня на руках.
– Мы все еще можем сделать это, - говорит Бен.
Барклай кашляет в ответ и крови покрывает его нижнюю губу. Она кажется слишком темной, чтобы быть реальной.
Я открываю рот, чтобы сказать что-то еще, - чтобы попытаться убедить его каким-то образом, - но мое горло сжимается. Единственное, что выходит это - Пожалуйста.
Но я знаю, что уже проиграла.
Я смотрю на Бена, и он забирает пистолет из моей руки.
Барклай улыбается. - Пули, - говорит он.
Я оглядываюсь по сторонам. Я понятия не имею о чем он говорит.
– Гидрохлораднеум... - его голос стихает.
Я уже и забыла. Даже если бы мы вытащили из щитов, табельные пули АИ покрыты гидрохлораднеумом, они создают раны, которые нельзя исцелить их способностями. Элайджа испытал это на своей шкуре, когда Эрик подстрелил его прошлой осенью.
