Интрижка развивалась по нарастающей, как обычно; вечером они отужинали в ресторане, где Кирик, окончательно охмурив графиню, договорился с ней о ночной романтической прогулке на верхней палубе. В сиянии пылких звёзд и под шорох томных волн, так сказать… Короче, вызнал-таки Снотворник номер каюты графини, после чего они выпили по бокалу шампанского и графиня отбыла к себе, не подозревая, что в её шипучее вино было подмешано особое, весьма действенное снотворное. А Кирик отправился к себе, дожидаться назначенного полуночного часа, покуда снотворное наверняка подействует. Ждал, ждал, да сам неожиданно и уснул… И проспал до позднего утра. В общем, не удалась затея, полный облом вышел! Ладно, Кирик переживать не стал, есть ещё время, круиз-то длинный, наверстает упущенное… Навёрстывать он принялся сразу: встретился с графиней и пригласил её на обед — графиня какая-то задумчивая была, рассеянная, но придти на обед не отказалась. Где Кирик опять угостил её снотворным шампанским, любезно проводил мадам до каюты, а сам остался на палубе, неподалёку: сел в шезлонг в ожидании нужного времени и позорным образом уснул опять…
Вечером всё повторилось по-новой — лёгкий ужин с шампанским, масса взаимных комплиментов и скорый глубокий сон. На следующий день сонная история повторилась ещё раз, и ещё… тут мой хозяин и призадумался: а не ведёт ли графиня с ним игру? Что, если она раскусила его намерения и незаметно меняет бокалы? А он, значит, от собственного зелья косеет и дрыхнет в то время, когда спать ему вовсе не положено? С такими тяжёлыми мыслями, опухший от бесконечного сна и с пролежнями на благородной морде, Кирик пошёл на очередную встречу с графиней. Графиня, должен сказать, тоже не выглядела майской розой — осунулась, подурнела, вся какая-то всклокоченная стала, на нервах… Попытался Кирик снова о романтике разговор завести, да не пошла беседа: какая нафиг романтика с такой-то рожей как у него и с такими нервами как у неё! Через пять минут невнятной болтовни у графини вдруг началась истерика — вцепилась она ногтями в морду Кирику, а он ей в ответ оплеух навешал, для приведения в чувства. Хорошо, никто тот скандал не видел, они за шлюпками на корме стояли… Графиня Кирика гнусным негодяем обозвала, охотником за титулом и наследством её покойного мужа — который, между прочим, и не графом был вовсе, а королём великого государства в Каменном Мире! О чём негодяй принц прекрасно знает… да какой он к чёрту принц, если танцевать не умеет! Она, королева, его сразу раскусила. Ну нигде, нигде от этих проходимцев не спрячешься, даже путешествуя инкогнито. Даже подсыпая им в шампанское снотворное, чтобы отвязались, в конце-то концов! И где, чёрт побери, видано, чтобы изо дня в день опаивали женщину её же собственным снотворным, наглость какая… и вообще, как он ухитрялся это делать, она ведь следила за бокалами!
Кирик прям обалдел, услышав такое признание, и, недолго думая, объяснил знатной вдове что к чему. И ещё сказал, что ему на хрен не нужны были ни тот королевский титул, ни те сокровища, о которых он впервые слышит. Просто хотел усыпить «графиню» и ограбить её как частное лицо, всего-то! Но коли эдакая накладочка вышла, то он, Кирик, обязуется больше не предпринимать попыток ограбления и вообще немедленно покидает корабль. Дабы не смущать высокопоставленную особу своим присутствием.
А королева на это заявление — ох уж эти непредсказуемые женщины! — вдруг категорически потребовала, чтобы никуда Кирик с корабля не девался и оставался при ней. Мол, обещал сделать путешествие ярким и незабываемым? Вот и делай…
Поговорили они начистоту, разобрались что к чему, посмеялись и в знак примирения пошли в ресторан… но шампанское заказывать не стали! На всякий случай. Они, вор Кирик и королева Магда, вообще его больше никогда не пили, даже когда официальный приём устраивали… В память о своём знакомстве не пили.
— Поженились, что ли? — спросил Семён, вытираясь полотенцем. — Раз совместные приёмы устраивали, то, стало быть, поженились.
— Совершенно верно, — подтвердил Мар. — Через год после свадьбы дочку родили, невзирая на королевскую трудовую занятость, хе-хе. А дочурка, когда выросла, стала наследной правительницей… Очень, знаешь ли, знаменитой правительницей! Вернее, воительницей. Её в Каменном Мире до сих пор помнят — одни её великой героиней считают, памятники ставят, другие её именем непослушных детишек пугают… Но это уже совсем другая история.
— Ишь ты, — удивился Семён, натягивая маскировочный комбинезон. — Да-а, будь у твоего хозяина самый простенький будильник, глядишь, всё совсем иначе могло статься! И дочки-правительницы никакой не было бы, и памятников… Судьба, одно слово.
— А я о чём толкую, — усмехнулся медальон. — Кстати, о судьбе: я думаю, что если б каждый младенец рождался с сопроводительной запиской — типа, кем он будет, когда вырастет, — то, сдаётся мне, не все из младенцев покидали бы роддом живыми! Особенно те, у кого на роду написано стать богатым и знаменитым… Между прочим, Семён, у той дочки-воительницы был сын, а у его праправнука тоже сын, с которым ты хорошо знаком, — Мар выжидательно умолк.
— Ну? — Семён превратил костюм в спортивную одежду. — И кто же он, тот неведомый знакомец?
— Мастер Четырёх Углов! — торжественно возвестил медальон.
— Где? — встрепенулся Семён, с тревогой оглядываясь по сторонам. Потом сообразил:
— Ффу-у, помянул чёрта не к месту… Получается, у Олии в роду была настоящая королева-воительница? Эдакая Зена, королева воинов? Кто бы мог подумать.
— Ты смотри, Хайку не проболтайся, — предупредил Семёна Мар. — У него к сиятельным особам женского пола довольно своеобразное отношение, не самое лучшее.
— Не проболтаюсь, — пообещал Семён. — Зачем человека понапрасну нервировать… А пойду-ка я прогуляюсь, свежим воздухом подышу! Вон и рассвет уже, — за витражным окном заметно посветлело. — Газет прикуплю, почитаю, чего новенького на Перекрёстке творится. И впрямь, не сидеть же в номере дурак дураком, когда выспался и настроение хорошее!
— Фи, газеты! — с пренебрежением отозвался Мар. — Ничего в них нету, кроме брехни и сплетен. И рекламных объявлений. Давай-ка лучше я в новостную линию связи загляну… правда, её отыскать сначала надо, а то здесь, в номере, только местная гостиничная работает.
— Вот видишь, — Семён направился к двери. — Ещё и линию искать, по этажам туда-сюда ходить, дежурных будить, спрашивать, возни-то сколько! Я уж лучше враки и сплетни почитаю, авось что путное обнаружится. Опять же, ножками прогуляюсь, всё ж моцион.
На улице было по-утреннему прохладно. Рассветная серая мгла и лёгкий туман превратили парк в таинственный лес, из которого на Семёна настороженно смотрели разноцветные глаза витрин фирменных магазинчиков-ресторанчиков. Семён представил себе, что в лесу его поджидают голодные, охочие до человеческих потрохов чудовища, а он, бравый охотник с разрушительным бластером в виде медальона, отважно идёт их истреблять — и рассмеялся. Нет, эти чудища были охочи лишь до денег, ни до чего более, а с деньгами пока что проблем не предвиделось. Во всяком случае, до конца света должно было вполне хватить.
