Глаза Карги сузились:
— Дай мне её!
Карас переместился:
— Но…
— Дай её мне!
Карас подчиняясь, протянул ей коробку. За мгновение до того, как рука Карги коснулась её, он поднял контейнер вверх. Рука жрицы прошла сквозь иллюзорную крышку и коснулась камня отречения. На долю мгновения её глаза расширились от испуга, а губы разомкнулись готовые закричать.
Затем она исчезла.
Отдав мысленный приказ, Карас поменял форму. Его тело выросло вдвое, сменило пол, и приобрело лицо, идентичное тому, на которое он только что смотрел. Жилет стал одеждой жрицы, маска — серым головным убором, а кольцо драконьей кожи на пальце размножилось на восемь и заблестело серебром.
Он презрительно посмотрел на двух Ночных Теней и прокричал холодным женским голосом:
— Куда он исчез? Где он?
Нежить дроу смотрели то на Караса, то на место, где только что стояла настоящая жрица. Один из них даже коснулся рукава Караса, но отскочил, предупреждённый вспышкой света.
Гиндрол и Талзир, тем временем, играли свои роли. Дёргающиеся и нервные, они боялись встретиться взглядом с «Каргой». После его реплики лодка качнулась, будто в неё ступил невидимое существо. Карас посмотрел в том направлении.
— Ах. Просто расшатались нервы, не так ли?
Гиндрол согнулся, и потянулся за мешком, но Карас придавил его ногой. Он сделал вид, что открывает коробку. Иллюзорная крышка открылась, и Ночная Тень посмотрел, что лежит внутри: камень отречения был тёмным, размером с кулак, куском пустоты, лежащим в центре коробки. С удовлетворённым кивком, он так же сделал вид, что закрывает отсутствующую крышку.
Карас убрал ногу с мешка.
— Идите, — приказал он, двоим оставшимся свирфнеблинам.
Согнувшись, они подобрали мешок и забрались в лодку.
Конец сцены.
Естественно, нежить была не лучшей аудиторией. У оживших трупов, что окружали Караса, не было интеллекта, чтобы оценить тонкую игру, что совершили сейчас три Ночных Тени. Но кут-марен, который выступил из соседнего проёма, оценил. Высокий и худой, состоящий только из сочащихся гноем мускулов грубо нашитых на кости, он смотрел на Караса глазами, из которых слезами текла кровь. Как только Ночная Тень встретился с ним взглядом, паника нахлынула на него. Нахлынуло ощущение, будто он тонул, мечась в страхе, в море крови.
Лорд в Маске, — умолял он. — Сделай меня сильнее.
Паника рассеялась, оставив только бусинки нервного пота, что стекали маленькой струйкой по спине. Он впился взглядом в оживших мертвецов, что окружили его, требуя внимания.
— Очисти путь для меня.
Кут-марен кивнул. Он махнул рукой, и убитые чумой дроу упали на землю, снова безжизненные. Затем он издал какой-то грудной, похожий на кашель, звук. Окрашенный кровью слизистый комок вылетел из его рта и приземлился на животе трупа, который тут же упал перед Карасом. Кислотная слюна зашипела, прожигая тело и камни под ним.
Кут-марен издал булькающий смех и пошёл из доков, оставляя за собой кровавые следы.
Позади Караса, Гиндрол и Талзир уплывали из дока. Всплески воды от их вёсел быстро заглушили грохот черепов наверху, и крики призраков паривших под ними.
Карас расправил плечи и пошёл за кут-мареном уверенным, хозяйским шагом. Они шли через разрушенный город. Всюду, куда бы ни смотрел Карас, лежали жертвы чумы, сохранённые волшебством. Они поднимались, когда он проходил мимо, и подобострастно кланялись Карге, которой он казался. Некоторые цеплялись покрытыми нарывами пальцами за плащ, но он властно откидывал их руки.
Он заметил движение вниз по улице. Посмотрев в том направлении, он увидел чудовищную собаку, которая составляла почти четыре его роста, состоящую из кишащей массы тел с зубами, сделанными из сломанных бедренных костей. Собака обнюхала нежить, и, выбрав одного, сомкнула на нём пасть. Подняв труп в воздух, она трясла его, роняя куски разложившейся плоти, которые летели во все стороны. Она оторвалась от своего омерзительного занятия и посмотрела на Караса: кровь сочилась из её рта подобно слюне.
Карас отвёл взгляд и пошёл дальше. Однако вокруг него были такие же мерзкие достопримечательности. Гули-рабы отрывали куски от трупов и пожирали их. Привидения вылетали из стен, оставляя за собой след из холодного инея. Могильные ползуны размером с палец извивались в ушах и ноздрях тел, постепенно превращая трупы в известь.
Карас видел всё это прежде. Но, также как и тогда, его внутренности сводило от ужаса. Он думал, что будет готов к этому. Всё-таки, прошло пять лет с момента падения Маэримидры. Пять лет, как он сбежал из наполненного ужасом города, который завоевали армии Каргота Адского Отродья снаружи, и предательницы — жрицы дома Т'сарран изнутри.
Ты выжил тогда, сказал он себе серьёзно. Выживешь и теперь.
Но его мысли предательски возвращались к тому времени. Ко всем промахам, почти фатальным ошибкам. Столкновение с супругом одной из жриц Киарансали, например. Это было ужасно! Позже, он прибился к группе выживших жителей, что скрывались в руинах. Всё шло не плохо, пока они не решили убить Каргу, что было само по себе самоубийством. Карас бросил их, покинув Маэримидру с мешком полным сокровищ, что успел награбить.
Позже, он слышал, что им почти удалось совершить задуманное, свергнув высшую жрицу Киарансали с помощью пришедших откуда-то авантюристов. Эта мысль должна была подбодрить его, дать надежду, в которой он так нуждался. Но его преследовали воспоминания, как он долгие месяцы пытался скрыться от нежити. Стоны парящих призраков напоминали ему вопль, что как острой косой убил двоих мужчин его дома. Грохот стоящий всюду, напомнил ему прикосновение руки скелета к его плечу.
Прекрати думать об этом, сказал он себе. Он проглотил ком, застрявший в горле. Он делает то, что хочет его божество. Узнать то, как Карга использует камень отречения, выяснить, как это остановить и уйти. Лорд в Маске защитит его, так же, как это было и в Маэримидре. А если Карас умрёт… хорошо, тогда страх, что ворочался в его животе, наконец, оставит его. И он вознесётся во тьму к Лорду в Маске.
Он знал, куда нужно идти — в храм в центре острова. Он был единственным логичным местом, куда можно было доставить камень отречения. Сине-зелёное сияние, что охватывало колонны, на которых стоял храм, подтверждало это. Фаэрз’ресс был ярче всего на конце колонн, прямо под храмом. Свечение пульсировало до неприятной рези в глазах.
Кут-марен привёл Караса к основанию лестницы, что вела в храм. По сторонам от ступеней стояли два Костяных когтя — скелотообразные гуманоиды, ростом почти вдвое выше Караса, с бритвенно острыми когтями на руках. Один из Костяных когтей бросился вперёд, как только Карас подошёл близко к ступеням. Его когти были длиной несколько шагов. Кончики когтей вонзились в ступени вокруг Караса, формируя острые, словно бритва, прутья клетки.
