Лиллиан слегка опешила и была явно недовольна увиденным. Кэми и сама слегка опешила, но решила, что этот демонстративный жест был направлен на Лиллиан, и она благодарна нежно тронула его плечо.
— Если бы я сказала, что готова выслушать ваши планы теперь... — предложила Лиллиан. Лицо её было бесстрастным.
— Я бы не стала умалчивать о них, чтобы наказать вас, — беспомощно произнесла Кэми. — Мы практикуемся, как эффективнее бороться против чародеев. Я пыталась найти информации о Меттью Купере, и Элинор и Энн Линберн, потому что они уже один раз сумели защитить город.
— Выступив против какого-то обыкновенного короля, да его жалких солдатов, — огрызнулась Лиллиан.
Генри уставился на неё, будучи единственным, кто еще не успел привыкнуть к тому, что Лиллиан вела себя так будто жила в начале восемнадцатого века. Потом он перевел взгляд на собственные руки, которые были переплетены и сложены на белый камень камина, на котором в мраморной реке цветы опутывали утопленниц.
— С вашей стороны было очень смело прийти, — сказала ему Кэми. — Одному, к незнакомцам. Невозможно выразить словами, как мы вам обязаны.
— Давай-то покажем Генри его комнату, — предложил Эш.
Генри благодарно посмотрел на Эша за предоставленную передышку. Они направились к двери, нетерпеливо подгоняя гостя.
— Ты всегда можешь съехать к нам, если тебе не по душе придется Ауример, — предложил Ржавый.
— Да все нормально, — заверил его Генри, с облегчением посмотрев на Ржавого, как на еще одного парня рядом, но при этом не Линберна. — Но, это...спасибо. Я так понимаю, дела идут не очень хорошо?
Кэми подметила, что его глаза за очками неожиданно стали светло зелеными как стеклышки.
— Не ужасно, — сказала она. Она почувствовала себя отстраненной, часть её все еще находилась в комнате с Лиллиан, вспоминая разговор, в котором она держалась с деловитой доблестью, держась до последнего. — Это так глупо, — воскликнула она. — Мы не можем явиться перед Робом с половиной чародеев, что есть у него и попытаться осадить его на городской площади. Нам необходимо застать его врасплох.
Генри быстро моргнул три раза. Кэми отвернулась, позволяя своим глазам поймать то, что им хотелось и они уставились на лицо Джареда. Который уже смотрел на неё.
— Так и сделаем, — сказал Джаред.
Кэми улыбнулась ему в ответ, и между ними прошел ток необычайного волнения.
Эш тягостно произнес:
— Мать никогда не согласится на это.
Они все знали, что это правда. Она была настроена продемонстрировать в схватке чародеев свою силу. Чтобы это видел весь город. У них было больше шансов с Лиллиан, чем без нее, и очень немногие чародеи, которые у них имелись, последуют за Лиллиан.
— Что ж, — сказала Кэми, — по крайней мере, давайте убедимся, что у всех чародеев Лиллиан есть преимущества, которыми мы их можем обеспечить. Холли с Анджелой сейчас нет, но мы все должны поговорить с чародеями. Нам нужно раздать мешочки, сделанные нами. Эш берет на себя женщин, потому что он у нас само очарование.
Эш выглядел довольным. Джаред приподнял брови.
— То есть ты намекаешь, что я не очаровашка?
— Ты мне очень дорог, но в тебе такта как у гну, — объяснила ему Кэми.
— Гну, значит, — повторил Джаред.
— Бесстрашный прекрасный гну, — заверила его Кэми. — А теперь давайте-ка позвоним чародеям, да поднимем революцию.
Она отвернулась и увидела, как Ржавый переводил обеспокоенный взгляд с нее на Джареда. Мальчики Линберн разошлись в противоположных направлениях, в то время как Кэми подошла к Ржавому.
— Не разговаривай со мной так, будто что-то знаешь, — сказала она. — Ты ничего не знаешь.
— Я много чего знаю, — возразил ей Ржавый. — Я нехилый гений. Пойду-ка и тоже поочаровываю народ. Может быть я и не Линберн, но я самый обаятельный сукин сын в городе. — Он обнял её и добавил: — Береги себя, Кэмбридж, — необычайно серьезным тоном.
На какое-то мгновение она подумала, что он предупреждал её о Джареде, но потом поняла, что это мог быть последний раз, когда они видели друг друга. Ржавый провел рукой по волосам Кэми и она обняла его в ответ, и не смогла смотреть, как он ушел. Она перевела взгляд и пересеклась со взглядом Генри.
— Похоже, у тебя много друзей, — сказал Генри, немного тоскливо. — Должно быть это здорово. Такому...как я...сложно сближаться с людьми. Я всегда думал, что в Разочарованном доле, где магия была секретом Полишине́ля, замечательно. Я думал, что знакомство с Линбернами, которые делали такой, о чем рассказано в мифах и преданиях, будет похожа на встречу с легендой.
— А, — сказала Кэми. — Ну тогда, простите за Лиллиан.
Генри улыбнулся. Но его улыбка исчезла сразу же, не успев появиться.
— Она гораздо лучше Роба, — сказал он. — До сих пор не укладывается в голове это. Когда он позвонил мне и пригласил в Разочарованный дол, я думал он хочет показать мне нечто чудесное. А вместо этого он убил беспомощное животное прямо у меня на глазах. Он сказал мне, что вся магия замешана на крови. — Генри вздрогнул, будто вернулся в тот день, и наблюдал за тем как его мечты обращались в пепел и кровь. — Мне не хочется верить, что магия такая, — сказал он. — Я не хочу верить, что во мне это тоже есть. Знаешь, я вообще-то вегетарианец.
Кэми тихонько рассмеялась, но этот смех не был не в коем случае издевкой.
— Я знаю, что магия совершенно не такая, — сказала она. — И я знаю несколько чародеев. Они просто люди, которые способны на нечто экстраординарное. Ну ладно, большой процент их — чокнутые, но мне кажется вот что значит быть Линбернами да еще и состоять в кровосмесительных браках.
Настала очередь смеяться Генри, быстрым испуганным смешком.
— Мне казалось, что в магии должно быть что-то еще помимо крови, — сказал он. — Я хотел доказать это. А потом ты позвонила.
— И вы докажете, — заверила его Кэми, и похлопала Генри по руке. — Прошу прощения за то, что стукнула вас стулом, Генри. Вы хорошие люди.
Генри едва заметно пожал плечами.
— Прости, что угрожал твоему другу пистолетом. — Он огляделся по сторонам и добавил: — А что это за место, Ауример. Моя мама никогда его не видела, но она и её друг, который был чародеем, частенько упоминали о нем. Будто шла речь про Камелот.
Они оба огляделись: на холл рядом с библиотекой, с его резными темными дверями, окнами с багровыми и белыми стеклами, и блестящими лестничными пролетами, которые вели к вырезанным из дерева и слоновой кости женщинам, украшающих бассейн. Усадьбы выглядела внушительной, пугающей и местами прекрасной, но не была похоже на то место, где случалось что-то хорошее. Большая часть Ауримера гнила изнутри, как и магия чародеев.
