и упал ничком, теряя сознание.
«Кто?» Аюру было незнакомо это слово.
Государь вынул из руки стражника лунную косу, перехватил ее поудобнее и с осторожностью направился по галерее в ту сторону, куда тянулись черные пятна на мраморе.
Следы привели его к лестнице, ведущей из личных покоев государя вниз, туда, где находились караульные палаты. На лестнице Аюр нашел еще одного накха из Полуночной стражи — на этот раз мертвого. Под лестницей — еще одного.
Теперь черные пятна вели прямиком в караульню. Тел на полу становилось все больше и больше…
Волосы шевельнулись на голове государя. Он вдруг вспомнил, кого накхи звали ухрами и боялись до умопомрачения. Неупокоенных мертвецов — вот кого!
«Что случилось с накхами?! Их тут на части рвали, что ли? — думал он, крадучись проходя мимо убитых. — Нет… тут, похоже, была отчаянная битва. Раны от оружия… Хотя вот тому, кажется, перекусили горло… Но кто с кем сражался? Я вижу только мертвых накхов…»
Если бы Аюр услыхал хоть один звук, он, верно, не выдержал бы и побежал прочь сломя голову. Но всюду кругом царила тишина, что в конце концов начало пугать государя еще сильнее.
Двери в стражницкую были распахнуты настежь. Аюр собрал все свои душевные силы и, сжимая лунную косу, заглянул туда.
«Похоже, у меня больше нет Жезлоносцев Полуночи…» — вертелось у него в голове, пока глаза быстро обегали забрызганные кровью палаты.
Пара факелов все еще горела, озаряя место резни. У дальней стены Аюр увидел Накту. Временный глава Полуночной стражи висел позади широкого стола начальника караула, приколотый к стенке, словно жук. Кто-то вонзил ему кривой накхский меч прямо в глаз.
«Клянусь Солнцем, люди так не убивают! — судорожно озираясь, думал Аюр. — И здесь тоже — только накхи! Междоусобица у них вышла, что ли? Нет, дело было не так… Накта с кем-то беседовал тут, за столом, а потом тот, второй, внезапно убил его, пригвоздил к стене… Потом, верно, на помощь маханвиру бросились прочие жезлоносцы — и тоже погибли…»
Под ногами Аюр вдруг ощутил слабое движение — как будто кто-то пытался схватить его за щиколотку. Он быстро отступил, поднимая лунную косу для удара. Под ногами государь увидел незнакомого накха, порубленного едва ли не на части. Аюра чуть не стошнило от ужасного зрелища — воина будто пытались освежевать заживо. Вдруг мертвец распахнул глаза и вскинул переломанную в нескольких местах руку, пытаясь схватить государя.
Аюр бездумно вонзил в оскаленный рот лунную косу и отскочил так далеко, как смог.
«Ухр, — думал он, глядя, как чудище дергается, а его пальцы скользят по древку, пытаясь вытащить оружие. — Они называют это „ухр“…»
И тут новая мысль заставила Аюра подскочить на месте. Кого мог допрашивать Накта в караулке? Как раз пора было вернуться лазутчикам!
Что, если им не удалось убить Зарни, а наоборот — гусляр поймал их?
«Каргай только взглянул в глаза Зарни и стал его рабом… — вспомнились Аюру слова Рашны. — Если это были лазутчики… То где сейчас второй?!»
Глава 4
Выстрел в темноту
Аюр стоял на крепостной стене и смотрел на свою столицу, как никогда напоминавшую подожженный муравейник. На извилистых улицах кипело непрерывное движение: народ стекался к воротам Верхнего города. На миг Аюру показалось, что Нижний город уже затоплен. Гибельные воды снесли ворота, прорвались внутрь и пожирают город — улица за улицей, круша жилища, гоня перед собой пену и грязь… «Вот так оно, наверно, и будет, — думал он, чувствуя, как вместо тревоги и стремления действовать уже подкрадывается то самое пугающее безразличие, которое он в последние дни наблюдал у дяди Тулума. — Очень скоро…»
— Вон он, колдун. Там, где толпа гуще всего, — произнес стоявший рядом с ним Сандар, словно выплюнул. — На руках его несут, проклятого дива! А орут-то как — отсюда слыхать!
Золотистые глаза ария сверкали яростным огнем, но на его лице не осталось и следа прежней красоты: лоб и верхняя губа рассечены, скула опухла, подбитый глаз почернел и заплыл.
Глава Жезлоносцев Полудня порывисто шагнул к Аюру:
— Дозволь, государь! Я достану его отсюда, как только они выйдут на открытое место, Солнцем клянусь! Всажу стрелу прямо в поганый рот, которым он народ смущает!
— Сандар, успокойся, — проскрипел Рашна. — Если простолюдины наставили тебе синяков, это еще не причина им уподобляться.
— Но переговоры с бунтовщиком и убийцей… Позор!
— Все решено, — оборвал его Аюр и повернулся к старому судье: — Мне по-прежнему не нравится место, избранное для переговоров. Разве не лучше было бы принять его в Лазурном дворце?
— Как верно говорит маханвир Сандар, — хмыкнул Рашна, — слишком много чести бунтовщику! Кроме того, Зарни не согласился бы… Или хуже того — согласился.
— Почему хуже?
— А представь, солнцеликий, если бы Зарни вошел бы во дворец и не вышел оттуда? — Старик повел рукой в сторону Нижнего города. — Уже к завтрашнему утру в столице не осталось бы ни единого живого ария…
— Ха! — вмешался Сандар. — Пусть попытаются подняться сюда! Я забью телами грязеедов тоннель смерти до самой крыши!
— Ты-то готов воевать против собственной страны, доблестный маханвир, — а готов ли государь? Пока ведь никакого бунта нет. Если лишь безмерное обожание Зарни… который, заметь, молчит и ни к чему не призывает.
— В таком случае вообще не следовало приглашать его в город, — заметил Аюр.
— Солнцеликий, его никто и не приглашал, — злобно сказал Сандар. — Колдун явился из леса во главе огромной толпы бьяров и здешних голодранцев. Жители Нижнего города встречали его у распахнутых ворот с гирляндами первоцветов и вопили от счастья. Поверь, я там был. Вывел отряд на помощь городской страже — а она радуется колдуну вместе с прочими! Потом все дружно накинулись на нас. Мы еле ноги унесли…
— Еще повезло, — буркнул Рашна, покосившись на его распухшее лицо.
— Если все так плохо, — с тревогой произнес Аюр, — зачем, почтенный Рашна, ты согласился на встречу у внешних врат Верхнего города? Разве это не опасно? А кроме того, мне выйти навстречу какому-то гусляру… Все равно что сразу признать поражение!
Рашна Око Истины пожал плечами:
— Почему — поражение? Разве против нас кто-то воюет? Твои подданные, солнцеликий, любят тебя. А еще они обожают пророков и безумцев. Помнишь, в прошлом году тоже объявился вещий чудотворец…
— Точно, был, — подтвердил Сандар. — Повсюду твердил, что во всех бедах виноваты накхи! Забыл, как его…
«Светоч, — мысленно ответил Аюр, ощутив внезапный приступ грусти. — Светоч его звали…»
— А потом исчез так же внезапно, как и появился, —
