Одновременно с ним моя внешность тоже вернулась к привычному облику. Я стала ниже ростом, ужалась в плечах, растеряла красивую чешую. Зато избавилась от нестерпимого зуда и больше не думала о том, как бы поделикатнее намекнуть мужу, что находиться в темной ипостаси одетой, мягко говоря, не очень комфортно.
— Говори, — непререкаемым тоном велел Князь, когда тишина стала откровенно недоброй.
Я поежилась.
Да, напортачила я сегодня знатно. Удрала из убежища, без спросу сунулась в императорский дворец, смешала мужу все планы, чуть не облагодетельствовала лича и всерьез рисковала собой, пытаясь исправить собственную ошибку. После чего дерзко проигнорировала прямой приказ, имела смелость возражать законному супругу, сделала его от себя зависимым, украла невероятно ценное умение и снова утаила важную информацию о себе.
Безусловно, у Князя был повод на меня сердиться.
— Ри-и-и…
— Прости, — виновато понурилась я. — Знаю, ты злишься, но мне больше нечего сказать в свое оправдание.
— О твоем наказании мы еще поговорим. Сперва я хочу узнать, как вы пробрались во дворец? И почему мой лучший эмиссар, который должен был обеспечивать твою безопасность, не сумел справиться с таким несложным заданием?
— О мертвых или хорошо, или ничего, — быстро пробормотала я, пряча глаза и думая о том, что Мессир, конечно, гад последний, но мстить ему после того, что он сделал, было бы просто подло.
— С чего ты решила, что он мертв?
— А разве нет? — Я изумленно вскинула голову и поперхнулась, наткнувшись на насмешливый взгляд Князя. А затем потрясенно уставилась на распростертое на полу, не подающее признаков жизни тело Мессира, и неожиданно даже для себя гаркнула: — Улька!
— Ась? — тут же обернулась гордо восседающая на медведе баньши. На ее лице отразилось сперва беспокойство, потом недоумение и, наконец, жгучее любопытство. А вместе с ней в нашу сторону обернулись и остальные. Включая недовольную маменьку и что-то терпеливо ей втолковывающего ангела, на руках у которого сидел ужасно смущенный, покрасневший до ушей Мартин.
— Сколько у тебя лечебных зелий?
Подруга торопливо порылась в сумке.
— Двенадцать.
— Проклятье! Неужели ты предвидел даже это? — прошептала я, подняв недоверчивый, полный безумной надежды взгляд на Зыряна, и дрогнула, когда оракул хитро улыбнулся и по очереди ткнул пальцем в неподвижных демонов. — Они живые… Улька! Тащи свою сумку и вливай зелья в этих чешуйчатых, пока из ушей не польется! Их еще можно вылечить, слышишь?
— Поняла! — радостно откликнулась баньши, чей звездный час наконец-то пробил, и ловко спрыгнула с Васькиной холки. — Сейчас сделаем… Ой, Хеля! А можно я на них свои новые зелья испробую?
— Что хочешь делай, только не убей окончательно. И будь осторожнее с Мессиром — он наверняка кусается.
— Я присмотрю, — с затаенной улыбкой пообещал Валлар и, пересадив сына на левую руку, вытянул правую в сторону темных. С его пальцев сорвался целый сноп белых искр, зависших над бездыханными телами. А затем крохотные точки стали ярче и, разросшись в полноценный защитный купол, придавили обескровленных демонов к полу так, что свободными у них остались только головы. — Вот теперь они не опасны.
Проследив, как баньши торопливо раздает друзьям пробирки с лечебным зельем и первой склоняется над Аширом, я перевела дух. А когда увидела, как молодой Князь с усилием сглотнул и открыл помутневшие глаза, ошеломленно повернулась к мужу.
— Но как?..
Темный Князь скривился.
— Глупо просто так убивать своих лучших воинов. Хотя бы один-единственный шанс я должен был им оставить. На зелья, кстати, можно не тратиться — сами очухаются. Хотя, если кто-то пожертвует свою кровь…
— Я могу, — невинным тоном предложил обладающий чутким слухом Валлар и под сердитое фырканье Герцогини демонстративно закатал рукава.
— Нет уж, не надо, — поморщился Князь. — Даже будучи проклятым, ты все равно остаешься светлым.
— Ну, одна капля Света не сильно разбавит вашу Тьму…
— Демонов с твоей кровью в жилах здесь уже достаточно. Так что отойди, Валлар. Не заставляй меня нарушать условия сделки.
— Какой еще сделки? — тут же навострила уши я.
Темный Князь снова поморщился. А ангел, спустив Мартина на пол и настойчиво подтолкнув к матери, в один миг оказался рядом. И встал так, чтобы загородить меня, но при этом оказаться недосягаемым для рук демона.
— Так что за сделка? — снова спросила я, требовательно посмотрев сперва на Князя, а затем на отца. — И когда вы успели ее заключить?
— Когда он не смог тебя найти, — коварно улыбнулся Валлар. — А затем попытался воззвать к крови, но вместо того, чтобы вытащить из УННУНа тебя, потревожил меня. В результате у нас произошел весьма бурный… ну, скажем так, разговор. По его итогам я назвал ему твое имя — на полукровок магия имен действует слабо. А взамен получил обещание не мстить тебе за побег и за те маленькие женские слабости, которые ты унаследовала от матушки.
Я ошеломленно уставилась на подозрительно молчаливого Князя.
— Ты поклялся ему в этом Тьмой?!
— Неплохая сделка, да? — довольно кивнул отец. — Одна крохотная уступка с моей стороны, которая ни к чему нас не обязывает, а взамен ты обрела надежную защиту от демона-мужа. Теперь тебе нечего бояться, милая, он не сможет к тебе прикоснуться без твоего согласия. Не покалечит. И уж тем более не убьет. Любое ослушание отзовется сперва болью, а потом лишит его сил. Причем с каждым разом боль будет расти, а время, в течение которого он утрачивает способность призывать Тьму, неуклонно увеличиваться. И так будет до тех пор, пока он не лишится магии окончательно. Или же пока не умрет.
— Вот почему ты так легко отпустил меня из замка вампиров, Княже… — помертвевшим голосом сказала я, припоминая странности последних месяцев. — И поэтому же не торопил с возвращением, с такой клятвой я создавала слишком много проблем. Ты ведь мог не сдержаться.
— Совершенно верно, — спокойно ответил он, демонстративно складывая руки на груди.
— Значит, все это время ты был связан словом? И то, что между нами было…
Супруг холодно улыбнулся.
— Лишь естественное следствие. Надеюсь, ты не разочарована?
Я до крови прикусила губу и отвернулась.
— Нет. Ждать чего-то иного от демонов нас давно отучила матушка. Но что-то мне подсказывает, что ты заранее оговорил хотя бы одно условие, которое избавит тебя от ненужных сложностей.
— Разумеется. Наш договор действителен лишь до тех пор, пока ты сама меня не признаешь.
