– Я помню. Даже лучше, чем ожидал.
Я действительно помнил. Я даже помнил эту гряду, виденную с высоты. Вот только город с именем Сунарра я тогда не рассмотрел.
– Что ты намерен делать до пересвета? – осведомился Кхисс.
Я пожал плечами:
– Пиво пить. А что еще можно здесь делать?
Теперь плечами пожал Кхисс.
– Мало ли… Вдруг, у тебя здесь тоже какие-нибудь дела. Как с вильтами.
Усмешка коснулась моих губ лишь на мгновение – ровно на столько, сколько требовалось.
– А если и так, это мое дело. Ты ведь согласен?
– Нет, – спокойно возразил Кхисс. – Пока ты выполняешь поручение Лю, никаких своих дел. Ясно?
Я насупился. А почему, собственно?
– Это одно из условий, – словно прочитав мои мысли сказал Кхисс. – Нельзя тебе отвлекаться. Тебе или карсе. Это может провалить все, в том числе и вашу память, Одинец. Так что лучше не рискуй.
– Да ладно, – проворчал я примирительно. – Нет у меня здесь дел. Какие дела в городе, о котором еще пару часов назад даже не подозревал? А что до вильтов… нам трудно было избежать их приглашения в гнездо хотя бы потому, что их было несколько сотен, а нас с карсой – всего двое.
– Что они хотели? – спросил Кхисс с неожиданным интересом.
– Не знаю. Правда, не знаю. С ними Тури разговаривала. Я уже был вулхом к тому моменту.
Говоря это, я невольно понизил голос и нервно огляделся. Но в шумном зале никому не было до нас дела. Казалось, превратись я сейчас в серого зверя, никто и не обернется.
Странное место. Не знаю, как вся Сунарра, а таверна «Услада рудокопа» определенно странное место. В «Маленькой карсе» чужака по очереди задирали бы с десяток хмельных завсегдатаев, пытались бы подцепить местные шлюхи, а хозяин все подливал бы и подливал пива гостю в кружку. Закончилось бы это в лучшем случае – просто дракой, в худшем – отчаянной поножовщиной. Здесь же меня, пришедшего с ручной карсой, не удостоили даже взгляда.
– Послушай, Кхисс. Если тебя послал Лю, говори, что надлежит. Я хочу просто попить пива, а до пересвета не так уж и много осталось.
– Хорошо. Пей. Я останусь с вами… чтобы примирить на красном пересвете вулха с карсой. Они ведь встретятся. Ненадолго, правда, как ты с Тури. Но кто поручится, что они не вцепятся друг другу в глотки?
Я не мог поручиться даже за вулха, не говоря уже о рыжей спутнице. Той, которая мурлычет и иногда выпускает когти, а не той, что носит одежду и метает ножи.
– Вообще-то я собирался проследить за вами еще на прошлом красном пересвете. Тьма, я чуть не рехнулся, когда потерял ваш след!
– Ладно, Кхисс. Хватит. Давай пиво пить. Местным я наплел, что жду подругу-охотницу с ручным вулхом. Перед пересветом запрусь в комнате. А там – пусть думают, что я подруги не дождался. Все равно возвращаться сюда я не собираюсь.
Кхисс как-то странно на меня глянул. Но смолчал.
И мы стали пить пиво. Нам никто не мешал, а хозяин подошел только раз.
– Господин Дагмар! Ваша комната готова, – сказал он, покосившись на Кхисса.
– Отлично! Я тут с приятелем поболтаю немного, а потом поднимусь. А ты сразу дай мне знать, как увидишь охотницу с вулхом.
И я метнул ему очередную монету. На этот раз хозяин «Услады рудокопа» внимательно взглянул на нее, прежде чем спрятать.
– Это где же такие деньги чеканят? – спросил он вроде бы невинно.
– В Дренгерте, – отозвался я. – А что, у вас такие не в ходу?
– Нет, почему же? В ходу.
Хозяин помрачнел и, не проронив больше ни слова, удалился. Пиво нам все время подносили исправно, и ко времени пересвета я слегка осоловел.
– Пора, – сказал наконец Кхисс. – Пошли, что ли?
Мы поднялись, пошатываясь, на второй этаж, в комнату. Сумки я захватил с собой, хоть и пьян был – нечего позволять всякой шпане копаться в наших пожитках. Потом я сходил проверил Ветра на конюшне – без карсы, разумеется. У нее и так лапы заплетались. Вот шельма, а рожи корчила – мол, из кружки пить неудобно!
Дверь мы с Кхиссом заперли.
– Все, – сказал я и повалился на жесткое ложе, покрытое вытертыми шкурами тегланов. – До завтра, Кхисс… Или до послезавтра.
На этот раз пересвета я не дождался. Сон одолел меня раньше.
Глава пятнадцатая.
Четтан, день восьмой.
Карса не хотела мне уступать.
Словно сквозь густую пелену я чувствовала, как втягиваются когти, как распрямляется позвоночник и исчезает шерсть… Мое звериное «я» продолжало цепляться за тело, как капризный ребенок за чужую игрушку.
«Карса», – твердо сказала я. – «Пусти. Теперь мое время».
Ответом мне было возмущенное шипение и злобный блеск желтых глаз. Слова пришли с запозданием. «Вр-раг! Врр-раг!» – свирепо зарычала Карса, отпихивая меня мускулистым плечом на задворки сознания и разворачиваясь ко мне поджарым задом. Хвост зверя равномерно ходил из стороны в сторону, как маятник. Сейчас бросится, поняла я. Тьма, да на кого же?
«Карса!» – крикнула я ей в спину. – «Пусти! Мы – вместе – против врага!»
«Не умееш-шшь», – не оборачиваясь, прошипела Карса. Презрение было в ее голосе. И я вдруг поняла, кого называет врагом рыжая зверюга.
Враг, с которым я не умею справиться… Вулх, кто же еще?!
С яростным воплем «Не смей!» я рванулась вперед и ухватила Карсу за хвост. Карса крутнулась на месте и одним ударом могучей лапы смахнула меня прочь. Я покатилась кубарем, вскочила на ноги и замерла. Сжавшись в комок, Карса глядела на меня с ненавистью. Как на врага. Я приготовилась драться не на жизнь, а на смерть… но какая-то мысль царапала меня, не давала сосредоточиться на предстоящей схватке.
Карса… страшный противник… хоть и не в разных телах, а внутри одного – все равно страшный… даже тем более страшный… у меня здесь оружия нет, голые руки, а у нее – и клыки, и лапы… и когти вон какие… когти…
Стоп! Только что Карса уже врезала мне этой самой лапой. Аккуратно втянув когти, чтобы не повредить нежное человеческое тело… то есть душу.
«Кисонька», – нежно сказала я. – «Ты же на самом деле понимаешь, что мы с тобой одно целое. И я понимаю. Мы не можем драться друг с другом. У нас хватает врагов снаружи. А с вулхом я разберусь лучше тебя. Поверь».
Карса недовольно рыкнула и нехотя расслабила собранные в комок мысли. Потом коротко взмурлыкнула, уже поспокойнее. Отошла в сторонку, уселась и принялась тщательно вылизывать взъерошенную рыжую шерсть с таким видом, как будто под солнцами не было и не будет дел важнее этого. Я шагнула вперед, преодолевая вязкую и плотную пелену, отделяющую меня от мира…
…и пришла в себя, сидя на грязном полу в незнакомой комнате. Надо полагать, комната располагалась в той самой таверне, где мой спутник вчера нагружался пивом. Потому что не верю я, чтобы он под вечер был способен перебраться куда-то еще. Да и не захотел бы, если бы даже и смог. Ну, разве что в другую такую же таверну – если в первой пиво закончилось.
