Инквизиторы поклонились вошедшему правителю и закрыли все двери в зале советов.
— Вы даже не представитесь? — низким голосом заговорил граф. — Вы не знакомы с древними правилами ведения совета?
Соблюсти формальность решил советник Карл, он подошел к королевскому трону и громогласно представил человека в маске:
— Наместник Эспара — назначенный на пост правителя, Государем Соединенного Королевства Четырех Башен и Восточного Андерленда безвременно ушедшим Кроносом Первым!
— Спасибо Карл, — поблагодарил наместник и занял королевский трон.
— Не будем тратить драгоценное время. Ибо ныне оно возобновило ход, — произнес советник, после чего объявил:
— Начинаем совет.
Он подобрал подол голубого платья расшитого перламутровым жемчугом и вышел на середину зала. Остановился прямо напротив скамьи первого хранителя.
— Во-первых, позвольте поприветствовать, вас — тех, кто, откликнувшись на призыв, не пожелал оставаться безучастными в судьбе нашего мира. Как вы уже знаете, сегодня мы будем решать будущее, этой, — наместник указал на красноволосую девушку, — юной леди. Ее имя Марииль и она хранитель первой реликвии.
— Заметь, — зашептал, стоящий рядом с Машей Феарольф. — Он намеренно опустил слово 'главной'. Здесь есть те, кто вообще всю эту историю с реликвиями считает чушью.
— И я одна из них, — разочаровала Маша.
— А с чего мы должны верить в то, что эта девка — хранитель? — Выкрикнул лысый мужик с черной половины зала. Его кресло находилось в секции бубны. — Насколько мне известно, хранителем реликвии должно быть существо мужского пола.
Советник Карл, глубоко вздохнул и обратился к первому хранителю:
— Марииль, покажите им кольцо.
Маша посмотрела на часовщика. Тот кивнул. Тогда девушка смело вытянула руку, осторожно повертела ею перед черной половиной зала, демонстрируя блестящее кольцо на указательном пальце.
— Я бы хотел разглядеть его поближе, — произнес старик с проплешиной на седой голове, сидящий на кресле под номером восемь. — Можно?
Советник ответил не сразу:
— Если алхимики считают это необходимым, а граф Мракор не имеет ничего против?
Старик с проплешиной суетливо закивал и обернулся к черному графу. — На слово, нынче, никто никому, не доверяет.
Расслабленным взмахом руки ответил граф на просьбу старого алхимика Лорентино.
Старик с трудом поднялся со своего кресла с восемью ножками и посеменил к центру.
Маша положила ладонь на протянутую ей сморщенную ручонку. Алхимик несколько минут рассматривал подозрительное кольцо. Сыпал на него красный порошок и обрисовывал в воздухе различные пентаграммы. Зал советов напряженно молчал.
Старик Лорентино обернулся к своим коллегам, восседавшим на остальных девяти креслах, и произнес:
— Коллеги, я воссоздал, изобретенную когда-то мной пентаграмму Подлинности, через несколько минут, мы сможем оценить результат.
Черный граф устало опустил голову.
— И эти люди уверяют, что алхимия превыше магии, — усмехнулся Мракор. — Несколько минут? У меня нет нескольких минут.
Черный граф стукнул тростью и тихо произнес:
— Мимосдрагоз.
По полу пронеслась невидимая волна, разламывая паркет в щепки. За считанные секунды, волна приобрела форму черного дракона, укрыв первого хранителя за огромными крыльями. Старый алхимик, что стоял рядом, словно сухой лист отлетел к трону наместника. Волшебник Горвин, не ожидавший нападения графа Мракора напряженно вцепился в подлокотники кресла. Несколько мгновений ожидания и черный дракон с оглушительным писком растворился в ярком свете. Кольцо хранителя засияло, оставив под куполом зала советов игривую радугу.
Рука графа напряженно обхватила магическую трость. Кольцо защитило хранителя реликвии. Мощнейшая магия была легко остановлена без произнесенного заклинания.
— Оно настоящее, — произнес граф Мракор. — Отдайте мне девчонку.
Сошедший с трона наместник помог подняться испуганному магической силой алхимику.
— Никто просто так не уступит тебе первого хранителя, — тихо произнес он. — Ка вы, Лор-рентино?
Старик обиженно улыбнулся. — Спасибо, я в порядке. Спасибо.
— Мракор, больше ник-какой магии, — предупредил наместник.
Черный граф не спускал глаз с первого хранителя. Его взгляд был холодным, суровым, бесчестным.
— Это было заклинание Подлинности, — улыбнулся он. — Кого мне нужно подкупить, чтобы девчонка досталось мне?
— Прежде всего, свою сестру! — выкрикнул кто-то с белой стороны.
— Ну, началось, — прошептал Феарольф. — Теперь Маша, сиди и слушай.
Мария вжалась в скамью и глубоко вздохнула. — А что мне остается?
Следующие несколько часов собравшиеся в зале, яро обсуждали кому же достанется Первый Хранитель. Сама Маша, их мало интересовала. Важна была реликвия, которой она обладала. О напуганной девчонке, по несчастливому стечению обстоятельств, попавшей в эти магическо-алхимические разборки, никто и не думал.
— Реликвия должна принадлежать баронессе! — доказывал алхимик под номером один. — Ибо по праву оно принадлежит ей.
— А ты, Карр'Саж, знаешь, что она сделает с миром, после того, как ее получит? — выкрикнул Горвин. — Она уничтожит его!
— Это твои безумные страхи, Горвин. Вы старейшины всегда боялись исчезновения магии. Но ее и так уже не осталось. Не впадай в маразм, — ответил алхимик.
— Вам стоит сделать выбор, в пользу предложения графа, — вмешался скелет в накрахмаленных рюшах. — Ибо он не станет уничтожать мир и выдворять магию.
— Ха! — донесся возглас представителя гномов. — И подчинит себе все и вся! Тогда придется забыть о свободе выбора… да и о свободе в целом!
— Господа, господа! — заговорил поднявшийся Олин папа. — Мы совещаемся уже несколько часов, мы все устали. Не пора ли провести предварительное голосование?
— Голосуем! Голосуем! — раскатом грома пронеслось по залу советов.
— Давайте же, тогда начнем.
— Это все, да? — напугано обернувшись в Феарольфу, спросила Маша. — Сейчас все решится?
Часовщик улыбнулся. — Нет, не волнуйся. Считай это генеральной репетицией. Совет никогда не принимает решение с первого голосования.
— Ну что же, если вы просите, — громко заговорил советник Карл. — Прошу подняться тех, кто голосует, за то, чтобы Первый Хранитель был отдан во власть графа Мракора. Тех, кто воздерживаются от ответа, прошу остаться на своих местах.
Ни один из присяжных не поднялся. Лишь хиленький скелет в накрахмаленных рюшах, решив поддержать своего хозяина, поднял вверх костлявую руку. Черный граф, выместив все негодование на своем слуге, толкнул бедолагу ногой.
