Поднявшись по лестнице, я увидел одного из стражей, который делал кому-то выговор. Внезапно этот кто-то вздрогнул и рухнул на руки вампиру, повернувшись ко мне спиной. Какая-то дура полезла на стену, не смотря на мой приказ всем мирным жителям оставаться у себя в домах. Неразумно. Но эвакуировать некуда.
– Что здесь происходит? Что это за труп ходячий со стрелой в спине? – вопрос был задан с неподдельным раздражением.
Жертва шальной эльфийской стрелы медленно повернула голову в мою сторону. На лице девушки отразился ужас, она попыталась что-то сказать, но из горла вырвался лишь хрип.
– Велина! – меня точно мешком с картошкой ударило по голове. Я весь оцепенел. Она должна была быть у демонов! Откуда?! Да какая разница, она же умирает!!!
Я подскочил к стражу и трясущимися руками взял у него девушку.
– Ффи… – выдохнула она.
Фи? Ну, хорошо, что не фу. Чёрт, нашёл время юморить!
Я сбежал вниз по лестнице и бросился к ближайшему дому – дому Ровиэня, маневрируя между спешащими к стене вооружёнными вампирами.
Дверь, которую я с силой ударил ногой, отлетела в сторону, отскочив от стены и едва не врезав мне по носу. Кое-как нашарив кровать, я опустил на неё девушку лицом вниз, а сам метнулся к столу и зажёг как можно больше свечей. Да, я видел в темноте, но этого было не достаточно.
Велина лежала неподвижно, а вокруг торчащей из спины стрелы медленно расползалось красное пятно.
Я ухватился за древко стрелы и дёрнул его на себя. Девушка громко выдохнула, оставив на подушке кровавый след. Рана кровоточила с удвоенной силой.
В дверь постучали.
Какой чёрт может знать, что я здесь?
– Да! – бешено заорал я, отворачиваясь от Велины и пытаясь откопать в кармане платок, который куда-то пропал.
– Ваше высочество…
– Что? – я резко обернулся.
Вампир, стоящий на пороге, попятился, врезавшись в дверной косяк.
– Так… это… эльфы. Они хотят подорвать стену.
Аррр…
Я зарычал на весь дом. Вампир, испугавшись, выскочил за дверь. Я обессилено посмотрел на Велину, а затем выбежал на улицу и посмотрел на свой родной город, изнывающий в панике. Я вновь оглянулся на девушку, не зная, что мне делать. Если я отдам ей последние силы – погибну сам, погибнет город – слишком много вытянула из меня демонесса.
Я перевернул девушку лицом вверх. Дотронувшись рукой до бриха, залитого кровью, я почувствовал, что он будто бы раскалён. Откинув его в сторону, я провёл рукой от щеки от щеки девушки до самой раны и опустился перед ней на колени.
Внезапно моя голова будто раскололась на две части. Я упал на пол, вцепившись пальцами в грязный сырой пол, процарапывая дорожку. Бросив взгляд на руки, я заметил, что они светятся, как будто я искупался в фосфоре. Новая боль пронзила всё моё существо, заставив скрутиться на полу калачиком. Надрывный стон сорвался с моих губ и потонул в криках на улице. Возникло неприятное ощущение, что вены расширились, давя на кожу изнутри. Из последних сил я потянулся к руке девчонки, свесившейся с кровати. По её руке от моего прикосновения будто прокатился разряд, и Велина тоже засветилась. Я закрыл глаза, заслезившиеся от нестерпимой боли.
Вздрогнув в последний раз, я расслабился, ощутив, что боль ушла. Надолго ли?
Велина пошевелила рукой. Открыв глаза, я увидел, что девушка наблюдает за мной, с удивлением пытаясь понять, что произошло. Рана на груди затянулась.
– Велина, – я ещё раз крепче сжал её руку.
Девушка, поморщившись, слезла с кровати и опустилась рядом со мной на колени. На глаза навернулись слёзы. Одна из слезинок упала мне на щеку, обжигая своим теплом мою похолодевшую кожу. Девушка коснулась щеки, стирая капельку. Я провёл дрожащей рукой по её волосам. Велина склонилась ниже, проникновенно глядя мне в глаза. Губы коснулись подбородка кротким поцелуем, а затем заскользили выше, прильнув к моим губам. Целуя её, я зарыл глаза, думая о том, что эта девушка перевернула всю мою жизнь, заставив себя полюбить. Вампир полюбил смертную! О боги, она жива, жива…
Девушка прижалась ко мне всем телом, уткнувшись носом в плечо и…
И как всегда нас надо было прервать на самом интересном месте.
Прямо перед нами сидела обозлённая лемуна. Обозлённая на то, что её хозяйку чуть не убили, застигнув её, лемуну, врасплох, нарушив все планы.
В этот момент ко мне вернулось понимание всего того, что происходит. Я вспомнил, что эльфы собрались нас к демонам подорвать.
На улице слышались крики ужаса. Велина оглянулась на дверь, а потом на меня. Взглянув в глаза, она всё поняла и отстранилась.
Я поднялся на ноги и, пошатываясь, добрался до двери.
Скрыть боль. Надежда Валеала не должна выглядеть, как дохлая крыса!
Я вышел на улицу и вновь бросился на стену, с которой в панике сбегали лучники. Глянув вниз, я увидел, как эльфы расступились, пропуская вперёд всадника с факелом в руке. У подножья стены были навалены бочки с горючей смесью.
– Стоять! – заорал я, обращаясь одновременно и к коннице, и к пехотинцам, и к лучникам.
Спустившись вниз, я вновь взобрался на подведённого ко мне коня. Отдалившись от стены на расстояние, которое будет безопасно от взрыва, я оглянулся на войско, стекающееся со всех концов города и строившееся за моей спиной. Как мало. Ничего. Жизнь вампира стоит пяти эльфийских.
– Я хочу, что бы смерть застала меня среди трупов.
Жизнь всё время отвлекает наше внимание; и мы даже не успеваем заметить, от чего именно
Франц Кафка
Валериль
Я спускался по лестнице, оставляя за собой кровавые следы. Властелина нигде не было. Что ж, если он очень поторопится, то через несколько часов будет в Валеале. Успеет или нет… Это зависит только от него самого. Если Ровиэнь захочет, от города камня на камне не останется.
Оглядевшись по сторонам, я увидел, как чёрный ворон поднялся в небо, расправив свои крылья. Хоть одна живая душа в безжизненном городе. Крупный какой-то ворон…
Зайдя в дом, я зажёг свет, хотя я неплохо видел в облике вампира. Под ногами валялись осколки опрокинутого мною кувшина. Пол залит водой, имевшей специфический запах, будто она долго простояла в этом кувшине. Где-то здесь должна быть тряпица, в которую я завернул брих.
Рядом со столом валялся какой-то кусок ткани, который был залит водой, а потому оказавшаяся на нём кровь размылась, образуя разводы.
Я наклонился и прикоснулся к тряпке. В ней ничего не было. Я так и застыл с глупым выражением лица. Дурак! Что же я наделал?! Зачем я оставил здесь брих? То есть, брихи. Чё-орт, оба бриха…
