— Ну заходи, чего встал? — ворчливо буркнул младенец.
— Ты сейчас не очень занят?
— Да нет, я как раз отдыхаю — лежу вот, размышляю на отвлеченные темы… — Адорабль хмыкнул. — Играюсь, короче, с интеллектом, как подросток с пиписькой… Так чего ты хотел-то?
— Н-ничего… Просто сейчас мое дежурство — мое и Уквылькота, а старик опять куда-то отпросился у Хорхе… — Збышек дернул кадыком и неожиданно продолжил заговорщицким шепотом: — Давай, может, покурим?
— У тебя есть?! Давай! — Адорабль живо подполз к краю кровати. — Что ж ты раньше молчал-то!
— Бабки не учуют? — озабоченно спросил Збышек, доставая пачку сигарет.
— А чего делать? Пойду в несознанку… — Адорабль жадно протянул ладошку за сигаретой.
Збышек прикурил ему и достал из кармана маленькую глиняную чашку — в качестве пепельницы. Следующая минута прошла в молчании: младенец наслаждался запретным удовольствием, а Пшелвдупский, похоже, мучительно выискивал способ начать разговор.
— Ну, чего там у тебя? — благожелательно осведомился вундеркинд, скурив сигарету до фильтра. — Давай, не томись, я же вижу…
— Э-э… — Збышек мучительно покраснел. — Скажи, ты ведь… Ну-у… Твой план…
— Да что ты все мнешься?! — рассердился Адорабль.
— Я, собственно, хотел спросить — как там Адриадакис? Что-то я ее давно не видел… Как она?
— Адриадакис на задании! — отрубил вундеркинд.
— Да, но… То есть… Ты не считаешь, что я тоже имею право об этом знать?! — выпалил Збышек. — В конце концов, мы же соратники и делаем одно общее дело!
— Ты, кажется, забыл основополагающий принцип нашей организации: планированием и координацией тут занимаюсь я!
— Ну и занимайся! — выкрикнул Збышек. — Я хочу только знать, куда делась Адриадакис!
— Да ничего не случилось с твоей драгоценной! Она сейчас, наверное, с Цан-Цаном, его здоровенным приятелем и детьми Господина Высокое Небо ведет переговоры!
Збышек тяжело задышал и стиснул кулаки.
— Послушай, что я тебе скажу, паренек… Твоя ревность просто смехотворна — и совершенно недопустима в отношении товарища по борьбе. Странно, что я должен говорить тебе это, ты достаточно здравомыслящий человек, чтобы понимать такие вещи сам, — вундеркинд сумел взять себя в руки и говорил спокойно и доброжелательно. — Помни, наши эмоции и амбиции не должны мешать общему делу.
— Да, конечно… — процедил фельдшер. — Благодарю, что напомнил… Э-э… Как продвигается проект «Дитя Нации»?
— Пока еще рано об этом говорить, — пожал плечиками Адорабль. — Подождем пару-тройку лет… Господин Высокое Небо должен стать легендой, а я, маленький, мудрый и весь в белом, — каждодневной реальностью… Учти, от тебя потребуется приложить немалые силы — спасение жизней, помощь страждущим, прочее в том же духе… Как, готов ты стать во главе обновленной медицинской службы?
— Э-э… Да… — Збышек сглотнул. — Послушай… Извини, что вспылил… Я готов исполнять любые твои поручения… Даже те, о которых остальным лучше не знать…
— Это ты о чем? — подозрительно осведомился Адорабль.
— Ну, там… Табак… Спиртное… Маленькие слабости есть у всех, я понимаю…
— Ну, хоть кто-то из вас, балбесов, это понимает… — проворчал младенец. — Я ж не дурак, злоупотреблять не буду…
— Но взамен мне бы хотелось получить ответную услугу! — быстро сказал Пшелвдупский.
— Какие все-таки люди корыстные… — сокрушенно вздохнул вундеркинд.
— Понимаешь, я люблю Адриадакис! — Збышек снова густо покраснел. — А она… Она совсем не обращает на меня внимания…
— Ну, а я-то здесь при чем?
— Ты мог бы повлиять на нее, немного… — Збышек прошептал что-то еще, одними губами.
— Не слышу! И вообще, как ты это себе представляешь?! Над личной жизнью товарищей я не властен, знаешь ли…
— Ты мог бы…
— Да что, разрази меня гром?!
— Я знаю, ты умеешь влиять на людей, — пробубнил Збышек, уставившись в пол. — Внушать им всякое разное. Гипноз. Я видел…
— Да? И что же ты видел? — взгляд Адорабля стал вдруг очень внимательным.
— Ты сам знаешь что… И если бы ты мог как-то, ну, подтолкнуть ее ко мне…
— Знаешь, гриб такой есть — называется отсосиновик… — сквозь зубы бросил младенец и вдруг взорвался: — Я тебе что, сводня?!! А ты не подумал о том, что можешь быть попросту противен ей?! И не проще ли мне кой-чего сотворить с твоим хилым мозгом, чтоб раз и навсегда отбить охоту делать подобные заявления?!
Збышек попятился к дверям — и выскользнул в коридор, оставив Адорабля бушевать в одиночестве.
— Ладно, рśа krev, — бормотал он себе под нос, почти бегом спускаясь по лестнице. — Не помог этот, свинота, — так я найду кое-кого другого!
* * *
— Ну что ж, я-таки выслушал вас внимательно, — заявил низкорослый седой тип; его лицо казалось застывшим в сардонической усмешке из-за старого шрама. — Однако не все так просто: вы будете смеяться, но есть одна маленькая проблема…
— И что это за проблема? — осведомился Гаргулов, мысленно проклиная седовласого за несносную манеру вести разговор: главарь местных контрабандистов, казалось, находил какое-то извращенное удовольствие, объясняясь местечковой феней.
— Тропа на Джеппу всегда-то считалась довольно скверной, а теперь этот Сай Бузина…
— Что еще за Бузина?
— Ой, это такой нехороший тип, шоб вы знали… Просто очень нехороший, — контрабандист сокрушенно покачал головой. — Этот поц хочет прибрать к рукам всю свободную торговлю — и шо вы себе думаете? Он таки имеет на это неплохие шансы! У него самая большая, хорошо вооруженная и очень-очень наглая команда — и они очень хорошо смотрят за единственной нормальной тропой, ведущей в славную Джеппу.
— Какая неприятность! Хочешь сказать, во владения Господина Хрустальное Озеро ты больше не ходок?
— Азохен вэй… Вы же умные люди и понимаете: мне и моим мальчикам надо как-то зарабатывать на миску супа. Просто на этой трассе стало чертовски горячо, даже для таких рисковых ребят, как мы. Вы двое пришлись бы весьма кстати, особенно если и впрямь умеете стрелять — но не с женщиной и не с детьми…
— И тем не менее они идут вместе с нами. Это не обсуждается. Давай лучше обговорим цену…
— Ах, гоим, вечно вы торопитесь! — хмыкнул седой. — Разве старый Моисей уже сказал «да»? Если вы думаете, шо сказал, — вам таки послышалось… Но просто смеха ради: шо такого ценного вы имели мне предложить?
Сан Саныч хитро прищурился. Порядки в деревушке царили своеобразные: путники уже выяснили — деньги Аристопала, Джеппы и даже Дириоласты имели здесь хождение, но любая монета или банкнота ценилась не более чем в одну десятую номинала. После долгих споров дети Господина Высокое Небо согласились потратить некоторое количество драгоценного пластилита…
