Девушке приходилось иногда останавливаться, чтобы передохнуть, но она заставила себя идти до сумерек и только тогда расположилась на ночлег, выбрав убежище из низко свисающих ветвей. Она проголодалась, поэтому с удовольствием съела большой ломоть окорока с кусочками вечного хлеба и остатками овощей, но ей не хватало Рудольфа, который своим примером мог бы вызвать аппетит даже у сытого. Потом она затащила все свои вещи под зелёный полог, залезла туда сама и уснула беспокойным сном, часто просыпаясь и прислушиваясь, не крадётся ли враг.
Утро выдалось хмурое. Небо затянула сплошная серая пелена, временами накрапывал дождь. Адель накинула на голову и плечи шаль, но трава и листва на деревьях и кустах были мокрыми, так что башмаки и платье девушки скоро тоже промокли. Холодно не было, но от сырости было немного зябко. Девушка позавтракала в своём убежище, которое спасало от дождя, и с очень большой неохотой его покинула. Она бы подождала, пока не перестанет идти дождь, но боялась задерживаться на земле упырей. Кто знает, может, сейчас она сможет уйти отсюда спокойно, а через час здесь уже появятся хозяева этих земель.
И она пошла, мокрая, уже не опасаясь потоков, лившихся на неё с раздвигаемых ею веток, потому что вымокнуть больше было невозможно. Ей не было холодно, было даже жарко, потому что тяжёлая ноша заставляла напрягать мышцы и разогревала тело. Постепенно дыхание девушки стало неровным, шаг не таким твёрдым, и она сбросила мешок на землю, а сама села на пень, чтобы отдохнуть.
Лес стал реже, временами встречались поляны, поэтому и идти было легче, но Адель не радовалась этому, потому что здесь было труднее спрятаться от неожиданного врага. Она отдышалась и хотела было продолжить путь, но вдруг услышала, как хрустнула ветка. Она вскочила, побежала к ближайшему кусту и спряталась за ним, но оставленные у пня вещи выдавали её присутствие.
— Эге, здесь кто-то есть, — произнёс мужской голос. — Выходи, добрый человек, не скрывайся. Я такой же путник, как ты.
Адель выглянула из своего убежища и всмотрелась в пришедшего. Это был высокий крепкий парень со светло-русыми вьющимися волосами, одетый в широкую светлую рубаху и синие штаны, совершенно вымокшие и потемневшие. Он с весёлой улыбкой озирался по сторонам, высматривая хозяина оставленных вещей. Не о нём ли говорил мельник-колдун? У него было с правильными чертами, симпатичное и очень приятное русское лицо, а глаза смотрели прямо и открыто. "Ярославский мужик", — вспомнилось девушке. Адель решилась выйти из кустов.
— Девушка? А я-то думаю, кого я так напугал! Ты меня не бойся, я человек честный и в Бога верую. Та одна здесь?
— Одна, — подтвердила Адель. — Как ты сюда попал? Куда идёшь?
Парень был ненамного старше её, поэтому она заговорила с ним на "ты", как и он с ней.
— Да вот иду домой, а один шутник указал мне путь через реку. Я перебрался через одну, потом через другую, а теперь совсем запутался, куда мне надо идти и куда я попал. Мне надо на север, а меня послали на запад, потому, говорят, что иначе я не обойду плато.
— Откуда же ты идёшь? — заинтересовалась Адель.
— С юга. Где я только не побывал, чего только не насмотрелся! А теперь вот потянуло в родные места, на русскую землю.
— Я тоже русская, — сообщила Адель с удовольствием. — Моё имя Аделаида, но все называют меня Адель.
— Иван, — представился парень. — А куда идёшь ты?
Адель вкратце рассказала ему о цели своего путешествия.
— Ты попал на землю упырей, — объяснила девушка. — Напрасно ты пошёл на запад. На плато можно было подняться, пересечь его и спуститься с другой стороны. А здесь очень опасные места. Здесь живут упыри. Я их никогда не видела, но мне рассказывали, что по облику это наполовину люди, наполовину летучие мыши. Они очень жестокие, совершенно бездушные, и почти каждый, кто попадает к ним, погибает ужасной смертью.
Иван нахмурился.
— А я-то иду себе, песни распеваю и ни о чём не подозреваю. Видно, злодей тот кабатчик, что послал меня на смерть.
— У него кабак у южного края плато? — заинтересовалась Адель.
— Да.
— Я его знаю. Он послал нас с Пахомом Капитонычем в зыбучие пески, и мы там чудом не погибли.
— Вижу, что и тебе есть что рассказать, — отметил Иван. — А идти тебе ещё долго, пока ты не разыщешь этот остров. Следовало бы вернуться к кабатчику да проучить его хорошенько, чтобы не посылал людей на погибель, но слишком уж далеко я ушёл, не хочется возвращаться.
— Зачем ты уходил так далеко от дома? — поинтересовалась Адель.
— Скучно стало. Сколько лет живу, а кроме своей да соседней деревни, почитай, ничего не видел. Захотелось мир, людей посмотреть, ну и, как говорится, себя показать. Семьи у меня нет, родных нет, ведь я с раннего детства сирота, у добрых людей жил. Сегодня один меня приютит, завтра — другой, так всей деревней и вырастили меня. Но и я в долгу не оставался: как только стал подрастать, работал не хуже взрослого. Но потом начало меня что-то томить, так что в один далёкий день я простился со всей деревней, в соседнюю зашёл (они меня мальцом тоже привечали) и отправился куда глаза глядят. А теперь меня, вроде, обратно потянуло. Так ты говоришь, что отсюда надо поскорее уходить?
— Как можно скорее. Надо дойти до реки и переправиться через неё.
— Тут две реки.
— Чем больше рек будет между нами и упырями, тем лучше, — решила Адель.
— Тоже верно. Ну, так идём вместе, раз встретились. Не скажу, что я на все руки мастер, но кое-что умею делать. Может, я сумею и тебе помочь.
Иван так застенчиво предложил свои услуги, словно не девушке, а ему требовалась помощь.
— У меня в мешке много еды, — сообщила Адель. — Хочешь поесть?
— А у меня и мешка-то нет, — признался Иван. — Была котомка, но я её потерял во время переправы через большую реку. Если я тебя не очень задержу, то я не отказался бы чего-нибудь пожевать.
Девушка торопливо развязала мешок и показала свои припасы новому попутчику. Тот присвистнул.
— С тобой не пропадёшь, — решил он. — Ты всегда ходишь с таким багажом?
Адель тоже решила поесть, чтобы потом не останавливаться на обед. Стараясь не замечать, что дождь мочит продукты, она ловко нарезала пищу и, пока они ели, рассказала о богатыре, подарившем ей этот мешок с провизией, и его коне.
— Молодец этот Рудольф, — похвалил его Иван. — Этого хватит на несколько дней. Неизвестно, можно ли достать здесь еды или добыть дичину, а с таким запасом нам ничего не страшно.
Иван поднял мешок на плечо, словно само собой разумелось, что тяжести должен носить он. Впрочем, Адель ни разу ещё не встретила мужчину, который позволил бы ей нести поклажу, а сам шёл бы рядом налегке.