Агнес отстранилась первой. Как изголодавшийся по комфорту ребенок, Бет жаждала, чтобы ее снова обняли. Ей хотелось протянуть руку и погладить атласную ленту, вплетенную в волосы Агнес. Ей хотелось поцеловать ее, поблагодарить за благословение, которое она ей дала.
— Пророк здесь, — сказала Агнес, заставив ее замолчать. — Я чувствую его. — Ее глаза с пугающей быстротой метнулись к лицу Бет. — Почему он не в бункере?
— Я нашла его на дороге. — Бет съежилась под безжалостным взглядом сестры. Она ошиблась насчет глаз. Они не были такими же.
— Я сбила его грузовиком мистера Кинга, — объяснила она. — Мы держим его в церкви. Кори говорит, что он не представляет угрозы. Во всяком случае, теперь.
Взгляд Агнессы был прикован к церковному шпилю.
— Отведи меня к нему.
— А ты не думаешь… может быть, лучше к бункеру? Агнес, ты можешь спасти детей?
— Да. Но сначала я должна увидеть Пророка, — сказала она. — Он должен ответить за свои преступления.
Бет удивилась свирепой незнакомке-сестре, которая сейчас стояла перед ней. Где она нашла эту уверенность, эту решительность?
Туча закрыла солнце, и мрачное предчувствие поселилось в ее сердце.
Она стиснула зубы, решив быть рядом с Агнес, что бы ни случилось дальше.
Кори сидел в дальней части церкви, его ноги непочтительно лежали на скамье. Всю неделю он играл в сторожевого пса и тюремного сторожа. Он не смел выпускать коварного Пророка из поля зрения, разве что запирая его в кабинете на ночь.
Когда Бет вошла в церковь вместе с Агнес, Кори сделал судорожный вдох.
— Твою ж мать! — Он вскочил на ноги, но тут же попятился. — Я имею в виду, святые угодники, Агнес. Мы так долго тебя ждали!
Сапоги Агнес со щелчком остановились.
— Кори Джеймсон. Я никогда не думала, что это будешь ты. Спасибо, что помог моей сестре. Где Роллинз?
Он ткнул большим пальцем.
— Я починил старое кресло-качалку, поставил на нее колеса. Она за кафедрой.
— Он что-нибудь сказал?
Кори ошеломленно покачал головой.
— Он не произнес ни слова с тех пор, как оказался здесь. Весь день он просто… пялится.
— Хорошо. — Агнес кивнула, как будто это что-то значило.
Кори и Бет обменялись взглядами.
Неужели ее сестра сошла с ума в пустыне?
По дороге в церковь она заявила, что с Иезекиилем все в порядке, и что она привела с собой группу Чужаков. Но Бет вообще никого не видела. Только Агнес, идущую впереди.
Бет погасила свои сомнения, словно они были дурно пахнущим пламенем. Она верила в сестру. Она должна была верить. И вообще, сговор с Богом должен был изменить человека.
«Моя сестра — пророк». Она с трудом могла в это поверить.
Агнес направилась к главному алтарю церкви. Бет и Кори последовали за ней. Все трое стояли под висящим бронзовым крестом, глядя сверху вниз на убийцу в его импровизированном инвалидном кресле.
Роллинс не обратил на них внимания. Даже не пошевелился.
Медленно и осторожно Агнес начала разматывать бинты, которыми была перевязана ее рука.
— Ты помнишь меня?
Он бросил на нее быстрый взгляд. Отвел глаза.
Плечи Бет напряглись, вспомнив, как бесило ее то, что он не узнал ее на дороге. Она не хотела видеть эту новую Агнес в ярости.
— Все в порядке. — Агнес опустилась на колени рядом с ним, достаточно близко, чтобы коснуться жестких волос на его предплечье. Бет почувствовала, как Кори напрягся. — Меня зовут Агнес, Джейкоб. Моя сестра говорит, что сбила тебя машиной. — Ее тон оставался мягким, почти ласковым. — Что ты делал на дороге, пока твои люди оставались в ловушке?
— Мои жены зовут меня Иаков, — ответил Пророк хриплым от негодования голосом. — Можешь звать меня пророк Роллинз. Теперь я тебя вспомнил. Ты — та девушка, которая сбежала от Вознесения.
— Она бежала ото лжи, — выплюнула Бет. — Она бежала от верной смерти, несчастный ты…
Агнес подняла руку, на костяшках которой виднелась темно-фиолетовая полоса синяков.
Бет глубоко вздохнула, и Кори положил руку ей на плечо, прошептав:
— Погоди.
Агнес взяла руку Пророка в свою распухшую ладонь.
— Я так рада, что ты меня помнишь. У нас много общего.
В сердце Бет вспыхнул гнев. Как смеет ее сестра сравнивать себя с этим чудовищем?
— Бог открыл нам обоим свое присутствие. Для меня божественность проявляется в звуках, которые слышу только я. Самые нежные, самые любящие песни.
— Ты лжешь, — неуверенно сказал Роллинс. — Я могу исцеляться одним прикосновением. Я изгоняю демонов из тела. Я получал прямые послания от Самого Господа…
— Нет. — Агнес покачала головой. — Больше никакой лжи. Я верю, что когда-то у тебя была какая-то сила. Но Бог никогда не говорил с тобой. Он не мог этого сделать, потому что ты провалил испытание.
Глаза Пророка расширились.
— Какое испытание? О чем ты говоришь? — Он умоляюще посмотрел на Кори, единственного мужчину в комнате. — Убери от меня эту сумасшедшую!
Роллинс попытался вырвать свою руку из руки Агнес, но она не ослабила хватку. С таким же успехом Пророк мог попасть в железный капкан.
«Хорошо, — подумала Бет. — Не дай ему сорваться с крючка».
— Джейкоб, я понимаю. Для меня это испытание было ужасным. Я чуть не провалила его. — Агнес погладила ленту здоровой рукой, словно это успокаивало ее. — Но когда ты потерял свою силу, ты выместил свое разочарование на своем народе? Когда ты отправил их в бункер, ты пытался отомстить Богу?
В ее голосе не было злости, только печаль.
— Нет. — Его голос был хриплым. — Я пытался привлечь его внимание. Я подумал, если бы он увидел, насколько многим я готов пожертвовать…
Кори со свистом втянул воздух сквозь зубы.
— Бог отвергает всесожжения, — мягко сказала Агнес. — Ты же знаешь.
Его глаза, полные благоговения и ужаса, были прикованы к ее лицу. Она крепко держала его за руку и, казалось, собиралась с мыслями. Наблюдая за ней, Бет почувствовала укол настоящего страха.
— Роллинз. — В отчаянии взорвался Кори. — Куда ушел мой отец, когда покинул бункер? Ты собирался встретиться с ним? Ты не знаешь, где он?
— Мэттью? — Пророк моргнул, глядя на Кори. — Он умыл руки и покинул это место. Сказал, что все это было ошибкой. Я был червем, сказал он, я жил в грязи и утащил его за собой. Я не знаю, куда он пошел.
— Но тогда… — Бет наблюдала, как Кори борется с этой новой информацией. — Он хоть пытался спасти моих матерей, моих братьев?
Равнодушный взгляд.
— Он ушел. Это все, что я знаю.
— Нет. — В голосе Кори звучала паника. — Это не может быть все.
Бет коснулась его руки.
— Возможно, мы никогда не узнаем, что было у него на сердце. Ты совсем не похож на него. Вот что важно.
Он обнял ее, прижимая к себе. Агнес тактично отвела глаза.
— Я немного поспал в лесу, — мечтательно продолжал Пророк. — А потом, однажды ночью, я решил уйти. Искать новое счастье. Посмотреть мир.
Бет захотелось пнуть его за тоску в голосе. Пророк мог уйти, когда ему вздумается. Он и его дед — они изобрели смертоносные законы Ред-Крика. Что давало этим людям право считать, что они, как никто другой, заслуживают второго шанса?
Мечтательный взгляд испарился.
— Но что ты здесь делаешь, девочка? Почему ты вернулась?
Агнес сжала его руку, хотя ей, должно быть, было больно.
— Я пришла простить тебя. — Она испуганно понизила голос. — Джейкоб, ты прощен.
Пророк воспринял эти слова как удар. Его бело-рыбья кожа стала мертвенно-бледной.
Бет вытаращила глаза.
— Ты не можешь этого сделать, Агнес! Ты не можешь простить то, что он сделал!
— Я никогда не смогу простить этого преступления. — Она повернулась к Бет, ее глаза блестели, как расплавленный металл. — Но я могу простить этого человека. И я прощаю.
Пока она говорила, воздух в церкви изменился. Свет, льющийся через открытую дверь, незаметно смягчился, и атмосфера стала туманной. Впервые в жизни Бет увидела красоту в церкви. Увидела, как свет мерцает в сложном контрасте с тенями, перемещаясь и танцуя по твердой древесине, как листья на лесной подстилке.
