нечто такое, до чего ей не полагалось даже дотрагиваться.
От желудя, висевшего на груди, исходило тепло. Спина Питера поднималась и опускалась в такт его дыханию. Между бровей была все та же морщинка – свидетельство груза, что он нес на своих плечах. Эта морщинка никогда не исчезала. Венди подняла было руку, но в сомнении закусила нижнюю губу. Ей хотелось почувствовать, какие мягкие у него волосы, дотронуться до его теплой кожи. Его вид наводил на мысли о лете.
– Ты понятия не имеешь, какой он удивительный, – пробормотал Питер себе в плечо. Его глаза распахнулись, и неожиданная близость этих потрясающих глаз заставила Венди резко отпрянуть. Спотыкаясь о собственные ноги, она наконец отошла от кровати и распрямилась.
– Кто? – выдохнула она, торопливо проводя рукой по мокрым волосам.
Питер приподнялся на локте. Какое-то мгновение он, склонив голову набок, с любопытством смотрел на нее.
– Твой матрас, – наконец пояснил он с тенью улыбки на губах.
– Ах да, он очень мягкий, – выпалила Венди. Она откашлялась и сделала еще шаг назад.
– Можешь остаться на кровати, если хочешь, – внезапно предложила она. – Я не против поспать на полу.
Отмахнувшись от нее, Питер перебрался на край кровати. Венди сделала еще два шага назад.
– Ни за что. Ты будешь спать в своей кровати, – сказал он, спустился на пол и растянулся на спальном мешке.
– Будет не очень галантно с моей стороны, если я приму твое предложение, – заявил он, потягиваясь.
Венди взяла с кровати подушку и бросила ему.
– С каких это пор ты стал галантным? – спросила она.
Питер поймал подушку.
– Твои слова ранят меня, Венди Дарлинг, – с усмешкой сказал он и сунул подушку себе под голову.
Венди рассмеялась – нервным, дрожащим смехом. Собрав оставшуюся еду, она перенесла ее на прикроватную тумбочку.
– А ты не будешь есть? – спросил Питер, выглядывая из-за противоположной стороны кровати.
– Да я уже умяла половину цыпленка, – ответила Венди. Но она взяла апельсин и очистила его, пока Питер жадно расправлялся с китайской едой. Она разделила апельсин на две половины и бросила одну Питеру, и он легко поймал ее. Венди надкусывала апельсиновые дольки и втягивала в себя сладкий холодноватый сок.
Покончив с апельсином, она забралась на кровать и свернулась клубочком поближе к краю, чтобы можно было по-прежнему видеть Питера. Ее кровать пахла, как он: травой, жимолостью и землей. Она глубоко вдохнула этот запах.
Питер заложил руки за голову, и от этого его движения не подходящая ему по размеру рубашка задралась еще выше. Он вздохнул и закрыл глаза.
– Питер? – тихо позвала его Венди.
Он приоткрыл один глаз и, повернув голову, посмотрел на нее:
– Мм?
Венди не знала толком, как сформулировать свой вопрос.
– Ты… Как ты считаешь, тень снова придет за тобой? Здесь, со мной, ты находишься в большей безопасности?
Питер нахмурился, казалось, он не задавался еще этим вопросом.
– Не знаю, – признался он, пожав плечами.
Венди погладила желудь на груди.
– Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – серьезно добавил он.
– Я беспокоюсь не за себя, – сказала она ему. Ей нужно было обеспечить безопасность Питера. Если тень появится здесь, сможет ли она защитить его? Подобная неуверенность плохо сказывалась на ее и без того расшатанных нервах. – Ты разбудишь меня, если что-то произойдет?
– Ты узнаешь об этом первая, – пообещал он.
Венди протянула руку и выключила гирлянду, комната погрузилась в темноту. Она никогда не спала с выключенной гирляндой, но ей не хотелось, чтобы Питер счел ее ребенком, боящимся спать без ночника. Венди натянула на себя одеяло. Так ей стало спокойнее, но очень жарко. Лето – неподходящее время для того, чтобы прятаться под одеялом, и она отбросила его в сторону. Потом закрыла глаза и попыталась заставить себя заснуть, но разыгравшееся воображение не способствовало этому. Она перевернулась на другой бок. Каждый доносившийся снаружи звук настораживал ее, каждая тень в комнате, казалось, перемещается с места на место.
Ее нервы были напряжены, она не могла расслабиться. Не было ни малейшего шанса заснуть.
Венди снова протянула руку и включила гирлянду.
Питер наблюдал за ней.
– Прости… я не могу, – пробормотала Венди. Ей было очень стыдно и показалось, что она должна объяснить свой поступок. – Я…
– Все хорошо, – только и сказал Питер. Его слова прозвучали почти ласково, но от этого она почувствовала себя еще более жалкой.
Венди легла на спину и опять постаралась заснуть, но мысленно продолжала блуждать по лесу.
И тут до ее ушей долетел тихий стрекот сверчка. Она взглянула на Питера. Его глаза были закрыты, руки спокойно лежали под головой, но губы складывались в небольшой круг. Из них-то и раздавался стрекот. Венди медленно моргнула, любуясь теплым светом лампочек, падающим на его кожу. Впадинкой на шее. Веснушками на обнаженных руках. Ее глаза сами собой закрылись. Песня сверчка в исполнении Питера и его окутывающий запах убаюкали ее, и она заснула с мыслями о Нетландии.
Венди не знала, как долго она спала и что разбудило ее. Разноцветные лампочки по-прежнему горели у нее над головой, в окно дул легкий ветерок. Было темно и тихо, как это обычно бывает посреди ночи. Снаружи не доносились никакие звуки, не было слышно стрекота сверчков. Венди повернулась на бок, ища глазами Питера, но обнаружила только спальный мешок и подушку.
Она быстро села и огляделась.
– Питер! – позвала она, но, кроме нее, в комнате никого не было.
Ей, еще не совсем проснувшейся, тут же пришла в голову мысль: что, если его забрала тень? Что, если она проникла в ее комнату и сделала что-то с Питером, пока она спала? Пальцы Венди вцепились в скомканные простыни.
Венди встала с кровати, выбежала в холл и остановилась у лестницы. Куда он пошел? Сердце колотилось, и она попыталась придумать некий разумный план действий. Собираясь уже побежать вниз по ступенькам, чтобы выяснить, а не спустился ли он просто на кухню, чтобы выпить воды, она уловила за спиной какой-то тихий звук.
Венди быстро развернулась, решив, что это тень поджидает ее, но коридор был пуст. Там была только запертая дверь в ее прежнюю комнату. Венди снова услышала шум. Стало ясно, что он доносится из-за этой двери. Она снова посмотрела по сторонам. Звук ее собственного дыхания казался оглушительным в тихом коридоре.
Венди медленно подошла к двери. От охватившего ее ужаса покалывало пальцы, словно она нарушала некое сакральное, негласное правило. Она осторожно приложила к двери ухо.
За ней
