– Я хочу видеть лицо тирана, когда он будет умирать, – молвил студент.
Он подкрался к лоху Тараска и решительно сбросил одеяло со спящего короля. Тараск тотчас очнулся и в страхе замер, обнаружив у своей постели сжимающего кинжал человека с горящими ненавистью глазами.
– Пришел твой смертный час, тиран, – громко произнес заученную фразу Алкивиад. – Умри же – во имя свободы и блага Немедии!
Острый кинжал метнулся к груди короля, но так и застыл в воздухе, не дойдя до цели, ибо студент-цареубийца смотрел уже не на Тараска, а на высокого, мертвенно-бледного мужа, возникшего как будто из пустоты прямо над ложем немедийского короля.
Побледнели и отважные Золотые Леопарды. Крик ужаса вырвался из глотки лейтенанта, но его, этот крик, никто не услышал. Заговорщики вмиг забыли, зачем явились в королевскую опочивальню и во все глаза смотрели вышедшего из голубого тумана человека; на синем плаще того блистал огромный серебряный медальон.
– Вы не можете убить короля, – властно сказал Брахо. – Такого приказа не было. Но вы храбрецы и по праву останетесь в истории этой страны.
Он улыбнулся; из серебристого медальона вырвался ослепительный луч. Облако света накрыло заговорщиков. Через секунду свет рассеялся, открыв человеческому Взору семь неподвижных бронзовых фигур…
Покончив с заговорщиками, магистр повернулся к дрожащему от суеверного страха Тараску. Из широкого синего плаща он извлек картину в золотой рамке и передал ее королю.
– Это тебе, – бесстрастно произнес Брахо. – Презент на память от старого друга.
Жуткий сдавленный вопль вырвался из груди Тараска: на картине была изображена громадная крыса, восседающая на Троне Дракона; подпись к картине гласила: «Тараск, милостью Великой Души владыка Немедии». В мгновение ока превратившись в глубокого седого старика, король без чувств повалился на свое ложе.
Гибкие пальцы магистра скользнули к горлу Тараска. Нащупав пульс, Брахо удовлетворенно кивнул.
– Будешь жить. Я тебе не завидую. Сказал – и растворился в голубом тумане.
Квинтий Латорт и Зенобия стояли у толстой, обитой железом двери. В руке у полководца была связка ключей, королева же держала маленькую колбу с пепельным порошком.
– Давай же, Квинтий! – молила Зенобия. – Мне не терпится поскорее увидеть моего Конана!
– Имей терпение, королева. Сначала должен умереть Тараск.
Откуда-то издалека раздался громкий, наполненный ужасом короткий крик. Полководец побледнел.
– Вот и все, – сказал он. – Король мертв. Алкивиад убил его. Теперь войдем.
…Конан Аквилонский лежал на простой деревянной скамье, подобный мертвецу. Неподвижны были могучие члены, незаметно дыхание.
– О, Митра! – воскликнула Зенобия. – Сейчас я оживлю тебя, дорогой!
Она высыпала пепельный порошок на обнаженные мускулы мужа. И, словно по мановению волшебной палочки. Конан ожил!
Подняв голову, он пробормотал:
– Вот ты и пришла, крошка! Ради Крома, не найдется ли у тебя хоть капли вина?
Отрабатывая детали операции, Зенобия как-то упустила из виду этот жизненно важный для киммерийца момент. Хвала богам, рядом с ложем Конана на тумбочке стоял полный кувшин. Конан жадно накинулся на вино. Когда кувшин опустел, киммериец легко вскочил на ноги. Он был сама сила и энергия.
– Ради крови Крома, Зенобия, кто посмел тебя так разукрасить?! – грозно вопросил варвар. Затем взгляд его скользнул по палате и остановился на Квинтий. – А ты что здесь делаешь, старый вояка?
– Это Квинтий Латорт, наш освободитель и новый король Немедии! – вставила Зенобия.
– В самом деле король? А что с Тараском?
– Не далее как десять минут назад он был убит заговорщиками, – сказал полководец.
– Ах так?! Тогда прими мои поздравления, Квинтий! Насколько я понимаю, мы в королевском дворце в Бельверусе?! Тогда самое время выбираться отсюда!
…Конан, Зенобия и Квинтий вместе спешили по коридорам дворца: первые двое – за своей свободой, третий же шел принимать власть. Неожиданно на пути возник патруль Золотых Леопардов.
– Хватайте предателей! – завопил капитан охраны. – Они пытались убить короля!
Пораженный такими словами, полководец остановился.
– Ты спятил, Диоксид, – рявкнул он. – Тараск мертв. Я король отныне!
Капитал обнажил меч.
– Короля пытались убить. Но он жив, а ты умрешь, презренный предатель!
И, словно в подтверждение слов Диоксида, откуда-то донесся слабый хрип Тараска:
– Хватайте, хватайте всех… Всех… Великая Душа…
– О, нет! – схватился за голову полководец. – Он жив! Мне конец!
– Пока еще нет! – проревел киммериец и, схватив одной рукой огромную масляную лампу, освещавшую коридор, бросил ее в Золотых Леопардов. Те отскочили, сбивая огонь со своих мундиров.
– Бежим с нами, Квинтий! – вскрикнула Зенобия.
Старому полководцу ничего иного не оставалось, как следовать за королевской четой Аквилонии…
«Конана взять живым!»
– Так ты говоришь, Брахо, Тараска едва не прикончили?! – смеялся Тезиас в замке Синих Монахов. Посерьезнев, он сказал:
– Как все-таки примитивны люди! Удар кинжала – и нет короля! Не явись ты вовремя, они бы увели мою жертву у меня из-под носа!
– Не беспокойся, хозяин. Тараск никуда от тебя не денется. Еще неизвестно, что бы он выбрал: твой подарок или смерть от руки цареубийцы… Я не успел его об этом спросить.
Тезиас потянулся.
– Да, все просто замечательно. Каждый получает по заслугам. Сначала Пелиас, затем Тараск. Пора взяться и за Конана. С ним – особый случай. Придется вам хорошенько поработать.
Магистр почтительно поклонился.
– Слушаю, хозяин.
– Я желаю развлечься с Конаном лично. Вот задание: доставьте варвара в замок, живого и невредимого. И чтобы ни один волос не упал с его головы!
– Как прикажешь, Великая Душа.
– Будь особенно осторожен, Брахо! – сказал карлик. – Взять Конана живым – это не книгу у Пелиаса отобрать. Сам понимаешь, он будет сопротивляться!
– Я понимаю. Когда прикажешь отправиться за варваром?
Подумав, Тезиас воскликнул:
– Немедля!
В общей суматохе, связанной с неудавшимся покушением на короля Немедии, Конану, Зенобии и Квинтию удалось незамеченными выбраться из дворца.
Первое солнце уже пробуждало спящую столицу. Улицам недолго суждено было оставаться пустынными, и три человека, опасаясь погони, торопились поскорее покинуть недружелюбный город.
Они уже были на лошадях и при полной экипировке – смотрители королевской конюшни, не ведавшие, что случилось на рассвете во дворце, не смогли ослушаться приказа командира Золотых Леопардов.
