– Я приглашаю тебя в Аквилонию, Квинтий, – заявил Конан. – Ты получишь поместье и тысячу золотых; этого хватит тебе до конца жизни. Не печалься из-за этой проклятой короны: она не стоит тебя.
В ответ старый полководец только тяжело вздохнул и пришпорил лошадь. Нелегко ему было расставаться со страной, где он родился и которой старался честно служить…
Внезапно позади всадников раздался громоподобный, свирепый крик:
– Стой, варвар, сын шакала! На этот раз ты не уйдешь от меня!
Конан вздрогнул: когда-то он уже слышал этот гирканский акцент. Он осадил коня и повернулся на крик.
Отряд восточных всадников приближался к нему. Над головами их бились на ветру зеленые стяги. Всадников вел полный однорукий воин с покрасневшими от гнева и бессонницы глазами.
– Рустам-Мамед, гирканский пес! Как ты нашел меня?! – пробасил Конан.
– Я направлялся к Тараску, чтобы выкупить тебя. Но, видно, Эрлику было угодно, чтобы ты достался мне задаром! – злобно расхохотался шах.
– Бежим, Кован! – воскликнула Зенобия.
– Никуда вы от меня не убежите, – заревел Рустам-Мамед. – Взять их, ребята! А Конан нужен живым!
Повинуясь приказу своего властелина, войны шаха бросились на Конана и его спутников. Но огромное численное превосходство туранцев компенсировалось неприятным ограничением, наложенным на них шахом. И разве можно было взять киммерийца живым?
Головы и руки туранцев летели, рассекаемые длинным мечом варвара. Вместе с Конаном дрались Зенобия и Квинтий Латорт. Но силы были4слишкомяерав-ны. Квинтий пал, разрубленный до седла длинным ятаганом однорукого шаха. Конь Зенобии был ранен и неудержимо сползал на землю, увлекая за собой всадницу. Туранцы загнали Конана в угол между двумя близко стоящими друг к другу домами. Он был в ловушке. Враги уже натягивали неизвестно откуда взявшуюся толстую сеть, чтобы набросить ее на варвара, а он видел перед собой только красную, искаженную бешенством физию Рустам-Мамеда.
– Ватты и попался, киммерийский пес! – торжествующе вскричал однорукий шах.
Вдруг иной голос, – знакомый, звучный, взволнованный – донесся до ушей загнанного в ловушку варвара. Конан изумленно вскинул густые брови. Из узкой улочки в тыл туранцам рассыпались вооруженные люди. Они были закутаны в неприметные черные плащи, предводителем у них был стройный мужчина средних лет с клиновидной бородкой.
– Просперо! Он идет к нам! – радостно воскликнула Зенобия.
– Это Конан! – кричал Просперо. – Выручим нашего короля!
Неожиданное нападение аквилонцев сильно смутило гирканских воинов. Но Рустам-Мамед не собирался отступать, и битва закипела с новой силой.
И все же закаленные аквилонские рыцари, специально отобранные Просперо для тайной миссии в Бельверус, были сильнее. Видя, что удача изменяет ему, в Рустам-Мамед скомандовал отступление.
– Я еще доберусь до тебя, киммерийский ублюдок! – гаркнул на прощание однорукий шах. Ответом ему был мощный, раскатистый смех варвара.
Покидая импровизированное поле брани, оставшиеся в живых туранцы едва не столкнулись со взводом сонной полиции Немедии. Привлеченные шумом битвы, полицейские были исполнены решимости навести порядок. Трижды чертыхнувшись, шах со своими воинами поспешно скрылся. Изгнанник, он не хотел неприятностей с властями приютившей его страны,
Аквилонцы не долго радовались победе – на них уже наступали немедийские стражи порядка.
– Ба! Аквилонские шпионы в самом центре Бельверуса! -удивленно воскликнул полицейский капитан. – И король Конан с ними! Какая наглость! Именем короля Тараска все вы арестованы! Следуйте за нами или вас ждет смерть!
– Попробуй арестуй! – ответил Конан, сопроводив свои слова красочным описанием места, куда он отправил бы немедийцев; лексикон человека, побывавшего I пиратом сразу трех морей, отличался особенной сочностью.
Оскорбленные немедийцы ринулись в атаку. Над утренним городом снова зазвучал лязг боевого металла.
– Конан с нами! За короля! – возгласил Просперо.
Ранним утром Вольный Отряд Пелистио в полном составе неспешно продвигался в сторону королевского дворца* Рыжеволосый аргосец так и не придумал дельного плана, как проникнуть во дворец и похитить аквилонского монарха. Настроение у него было преотвратное. К тому же под боком ныл здоровенный немедиец – один из тех двоих, кто тщетно пытался отобрать сокровища у таинственной заказчицы этого столь рискованного предприятия.
– Ради Митры, командир, давай мотать из этого города! – лепетал немедиец. – Два камня уже у тебя – чего же еще надо?! К дьяволу Конана и эти восемь рубинов! Неужели ты не понял: нас наняла на работу ведьма!
– Именно поэтому мы должны точно выполнить ее задание, – буркнул Пелистио. – Иначе ваши косточки будут глодать демоны.
Немедиец посерел.
– Бежим же, командир, пока не поздно!
– Куда ты убежишь, дурак? – рявкнул на него Пелистио. – Человек, замысливший похитить короля и разбрасывающийся целыми состояниями, найдет нас и на краю света! Моли лучше Митру, чтобы предприятие наше удалось, тогда, может статься, мы еще славно попируем!
Туг до ушей Пелистио донесся зычный голос: «Конан с вами! За короля!», сопровождаемый шумом близкого боя… Лицо аргосца мигом просветлело.
– ЭЯ, парни! – заорал он. – Вы слышали?! Митра на нашей стороне! Нам не придется выкрадывать варвара из дворца! Конан рядом! Захватим же его!
Окрыленные такими словами, наемники быстро поскакали на шум битвы.
Схватка аквилонцев с немедийской полицией продолжалась уже более получаса. Стражи порядка неумолимо брали верх над горсткой отчаянных чужеземцев. Зенобия была ранена в ногу; ей оставалось только наблюдать за тем, как дерется ее муж-герой. Мускулистое тело варвара покрывали многочисленные порезы, но серьезных ран пока не было. Вокруг Конана кучей лежали окровавленные тела врагов, а лошади, лишенные всадников, стремительно уносились прочь.
Появление новой стороны озадачило и немногих оставшихся в живых рыцарей Просперо, и немеднйских стражей порядка.
– Это наемники, – возгласил Конан. – Эй, бродячие псы, вы на чьей стороне?
Командир «бродячих псов», рыжеволосый крепыш, зычно ответил ему:
– Мы на своей стороне! Нам приказано взять тебя живьем, варвар!
– Ба, да это Пелистио! – свирепо рассмеялся Конан. – Я и не сразу признал тебя в этой обрюзгшей свинье! Ну то ж, попробуй, возьми живьем!
– В атаку, ребята! – приказал Пелистио. – Расшвыряйте дохлых собак!
Отряд Пелистио, однако, не отличался высокой дисциплиной. Одна половина его ринулась в бой, другая же осталась на месте.
– Что стоите, скоты? – гаркнул аргосец. – Я сказал: в атаку!
