— На что вы намекаете? — нахмурился Дарен.
— Я? Ни на что, — старик снова улыбнулся, — будь осторожен, когда линии на твоих ладонях сотрутся, — он показал свои гладкие-гладкие, без единой впадины, — не путай себя ни со Странниками, ни с Путниками: у тебя другая судьба. И не пытайся амулетик выкинуть, все равно он уже слился с тобой, а клеймо чаровника отвратит беду.
И тут старик с неожиданной скоростью вскочил на ноги, и в следующий миг что-то обожгло его в висок. От нестерпимой боли Дар заорал… и проснулся.
Была тихая лунная ночь.
Войник дрожащей рукой пощупал висок и тихо выругался: там вспухал свежий ожог.
Утро принесло с собой небывалую жару. Солнце, казалось, задалось целью высушить все, что можно было высушить, а ветер, как назло, снова улетел в какие-то северные страны.
Яромир заявил, что ему намного лучше, и предложил ехать дальше. Предложение было своевременным и логичным, поэтому все тронулись в путь. Броний, правда, хотел возмутиться по поводу того, что на нем снова будут ехать двое здоровенных мужиков, но быстро смирился, глядя на то, как на жалобно глядящую Сташу взбираются Ждан с Велей.
— Так значит, мы все-таки в город? — уточнил парень.
— В город, — кивнул Дарен.
— Отлично! — просиял Ждан, — а в какой?
— В Стуковград.
— А что там есть?
— Библиотека и куча стражи, — ответил за Дара Яромир.
Ждан задумался, но потом все же спросил:
— А зачем нам библиотека со стражей?
— В первой поищем кое-какую информацию, — уклончиво отозвался Яр, — а от второй скрываться будем.
— А зачем нам скрываться?
— Ты еще не понял? — уточнил Яромир иронично, — вообще-то мы все, как бы тебе сказать, государственные преступники, утаивающие важный артефакт, который государство объявило своим.
— Не только государство, — хмыкнул Дар, — за ним вообще охотятся все, кому не лень.
— Значит, прятаться будем не только от стражи… — вздохнула Велимира, которая до последнего пыталась всех отговорить от поездки в город, но на вопрос, почему этого делать не стоит, не смогла дать вразумительного ответа.
— Точно, — невозмутимо подтвердил шатренец.
— Вы идете не тем путем, — покачала головой юная чаровница.
— Всегда можно повернуть обратно, — возразил Яромир, внимательно глядя на девушку.
— Есть такие дороги, которые назад не ведут, — тихо отозвалась девушка и замолкла.
Ждан же, зевнув, поинтересовался:
— А где мы деньги возьмем?
— Тебя торговать семечками пошлем, — мрачно пообещал Дарен.
— Не смешно. Если тебе приспичило — сам иди торгуй, — обиделся парень.
— Не задавай глупых вопросов, и не будешь получать такие же глупые ответы.
— Но это не глупый вопрос, а насущный!
— Значит, у тебя что-то со слухом.
— Это еще почему?
— Потому что вчера тебе было сказано, что у Яромира мечи на продажу.
Ждан покосился на шатренца:
— А я откуда знаю, что у него на уме? Может быть, он передумал.
Яр, не любящий болтовни, скривился:
— Если сейчас не замолчишь, действительно передумаю.
Парень насупился и вполголоса пожалобился Веле:
— Чем я вам всем не угодил?
— Почему — всем? — удивилась девушка, — я к тебе всегда хорошо относилась…
Она сказала это достаточно громко, чтобы едущие впереди тоже услышали. Дарену-то было все равно, а вот Яромир нахмурился: он не любил соперников, и не важно каких — по любовным ли похождениям, или по братской защите.
Через два часа стало еще хуже: жара достигла своего апогея, и даже тень от деревьев не спасала. Тракт по-прежнему был почти пуст; лишь изредка мимо или навстречу проезжали торговцы и просто путники, которые обращали внимания на четверку с двумя лошадьми не больше, чем, собственно, эта четверка — на них.
А вот вездесущее солнце было неумолимо. Мужчины уже разделись сверху, и Велимире оставалось лишь молча завидовать и терпеть. Хотя, еще через два часа счет уравнялся: Дарен со своей северной белой кожей ухитрился обгореть до красного цвета, и теперь шипел сквозь зубы ругательства. Веля предложила его подлечить, но войник отказался, мотивируя это тем, что ее силы могут понадобиться скоро, и что на всякую чепуху вроде солнечного ожога их тратить не стоит.
— А где они могут понадобиться? — удивилась девушка.
Но Дарен не счел нужным просвещать ее на этот счет. Помимо головы, у него с самого утра жутко чесались ладони. Зуд был столь нетерпим, что войник то и дело снимал свои наладонники и с наслаждением тер руки.
— Что ты делаешь? — в конце концов не выдержал Яромир.
— Чешусь, — честно признался Дарен.
— Покажи.
— Что?
— Ладони.
Он показал.
— Твою ж…
Дарен тоже посмотрел. И высказался куда более неприлично.
— Что там у вас? — заинтересовался подъехавший Ждан.
— Не твое дело, — поморщился Дарен, быстро одевая наладонники и трогая поводья из-за яровой спины, — не суй свой нос — а то и вовсе без него останешься.
— Это мы еще посмотрим, — запальчиво ответил обиженный парень.
— Хочешь проверить? — иронично вопросил Дар.
— Хочу!
Вдруг подул ветер. Да такой сильный, что путникам пришлось прищуриться.
— Прекратите! — крикнула на них Веля.
Все дружно посмотрели на нее.
— Вас пытаются поссорить, — нехотя пояснила девушка.
— Кто? — Ждан огляделся, — я никого не вижу.
— Не знаю, — скуксилась Велимира, — по идее чаровник должен был быть в поле зрения, чтобы направленно стравливать людей… — и тут она заметила, что Дарен даже не повернул головы, и нахмурилась: — Дарен, а ты ничего не хочешь объяснить?
— Ничего, — отрезал войник.
— Ну и дурак, — снова разозлилась девушка, — я тебе помочь хочу!
— А я не нуждаюсь в твоей помощи.
Яромир тронул его за руку:
— Дар…
— Отстаньте, — бросил тот, — не до вас сейчас. Поехали быстрее.
И все действительно отстали и поехали быстрее, но с твердой уверенностью, что уж вечером, когда они все доберутся до города, вытрясут из него все подробности.
Крепостная стена города удивила путников: черная, гладкая, без единого заступа. Будто из единого камня вырезали! Тонкие проемы бойниц вызывали дрожь по телу, темный цвет угнетал: казалось, даже солнце померкло.
— Во дела! — восхитился Ждан, — что это?
— Да-а… — только и сказал Дарен, приложив ладонь ко лбу и смотря наверх, — что-то они тут намудрили.
— Когда ты в прошлый раз был здесь, этого не было? — подозрительно уточнил Яромир из-за его спины.
