Это не то, что было посильно Байрону и его знакомым, он лично запустил бомбу замедленного действия, угрожающую мирозданию.
Он слишком сильно стукнулся об стол, и на мебель разлилась его кровь.
— Гениально.
Придерживая платок у кровоточащего носа, он встал и вышел из суетливого штаба. До вечера он больше не возвращался.
. .
В бетонном здании, полюбившемуся Бруклинскому Дьяволу, снимал свою одежду запыхавшийся Бром.
За неделю он, довольно, успешно обучился повседневной жизни. Он начал спать под одеялом, раздеваться перед сном, чистить зубы, мыться под теплой водой, он постригся, помылся, срезал черные уродливые ногти, и почистил их от грязи. В ежедневной беседе с Данте он, незаметно для себя, но улучшил как навыки общения, так и чтения. Он заметно похорошел, теперь его пепельные кудри не свисали, как половая тряпка, а аккуратно спадали на плечи. Он узнал о туалете, пище, ванне, стирке, питье, узнал о спокойствие, тепле, покое и уюте.
Он не стал человеком и близко не приблизился к этому званию. Просто Бром поднялся с уровня “малолетний” до ранга ”подросток”. Сейчас он разбирался с самым непонятным для него объектом — телефоном. Он пытался зазубрить последовательность нажатий для звонка Байрону, но каждый раз ошибался на иконке “Контакты”. Максимально сосредоточив свои отсталые извилины, он снова взял треклятый агрегат и начал воспроизводить заученное. Наконец-то, он попал в эту кнопку. Бром улыбнулся — эмоции были еще одним его драгоценным приобретением. Все, что ему оставалось — это найти слово “Байрон”. Встав с кровати, Бром победоносно нажал на зеленый значок трубки.
— Алло, а это ты, Бром. Поздравляю, у тебя все-таки получилось. Ты не поверишь, но я как раз собирался тебе позвонить. Собирай свои вещи и жди меня у входа в штаб, возьми побольше, но только необходимое, усек?
— Да.
— Хорошо, я скоро буду.
В ушах разнеслись противные гудки, знаменовавшие конец столь долгожданного звонка.
Бром вздохнул и, захватив с собой книгу, направился к назначенному месту, не забыв, естественно, одеться.
. .
Байрон ждал его у автобуса, припаркованного у штаба. В одиноком желтом транспорте сидел лишь один усатый водитель в усатой кепке.
Хромой маг одел непривычные для него толстовку и джинсы, дополнительно нацепив на себя красный рюкзак. Его левая рука печально сидела в кармане, скучая по изящной трости. Из-за веса вещей и отсутствия любимого предмета Байрон хромал намного сильнее, иногда матерясь от спотыкания.
-** твою *****. Мы едем в кома… Твою ж, ты, наверное, и слова то такого не знаешь.
— Да.
— Короче говоря, командировка, люди куда-то едут, чтобы работать.
— Куда едем?
— Далеко. Пошли.
Оставшись без ответа, Бром последовал за Байроном и уселся на одно из кожаных сидений. В салоне включился свет, и автобус тронулся с примерзшей ночной земли. Разбрасываясь оранжевым светом, он направился по старой дороге в северном направлении.
Байрон держал в руках дорожный справочник и карту области. Прищуривая глаза, он высматривал ближайший аэропорт, в который и направлялась машина. Наконец, он бросил это занятие и посмотрел на увлеченного чем-то Брома. Тот читал единственную взятую с собой книгу. Хорошенько присмотревшись усталыми зрачками, Байрон распознал заинтересовавшее его глупого друга произведение.
— Ты читаешь Библию?
— Да.
— Дай гляну.
Бром аккуратно вставил закладку в виде черной ленточки и осторожно кинул книгу своему товарищу. Не раздумывая и секунды, Байрон выкинул Библию в окно, оставив священное чтиво в одной из грязных лесных канав.
— Еще одного святоши мне не хватало, дай хоть от того идиота отдохнуть.
— Как раз для случая такого
Ношу писанье про запас.
Я невзначай залез в автобус
И саму малость слышал вас.
Неожиданно появившийся из под незанятых сидений Данте кинул Брому новую толстую книжечку с крестом на обложке.
— За что? … Что я тебе сделал? Я всего несколько часов назад заказал транспорт, как ты вообще в него влез?!
Байрон закрыл лицо руками, будучи готовым заплакать. На удивление, его трогательные вопросы восприняли за риторические, и каждый углубился в свои дела, игнорируя смену состава.
. .
Пока Байрон с печалью рассматривал непроглядные дали, заслоняемые темнотой, Бром с Данте вновь погрузились в обсуждение столь ненавистной хромому магу книге.
— Ты знаешь всех потомков Ноя?
— Естественно, мой друг, что тут сложного: Иафет, Гомер, Магог, Мадай, Иаван, Фувал, Мешех, Фирас, Аксеназ, Рифат, Фогарма, Елиса, Фарсис, Киттим, Доданим, Хама, Хуш, Мицраим, Фут, Ханаан, Сева, Хавила, Савта, Раама, Савтеха, Шева, Дедан, Нимрод, Ассур, Ресен, Лудим, Анамим, Легавим, Нафтухим, Патрусим, Каслухин, Кафторим, Сидон, Хет, Иевусей, Аморрей, Гергесей, Евей, Аркей, Синей, Арвадей, Цемарей, Химафей, Елам, Ассур, Арфаксад, Луд, Арам, Уц, Хул, Гефер, Маи, Сала, Евер, Фалек, Иоктан, Алмодад, Шалеф, Хацармавеф, Иерах, Гадорам, Узал, Дикла, Овал, Авимаил, Шева, Офир, Хавил, Иовав…
Бром не успевал сравнивать сказанное с первоисточником, растерянно бегая глазами по слегка обветшалым страницам.
Автобус, пыхтя сероватыми выхлопными газами, переминал резиной по песчаной дороге. Лучи исходившего из него света обличали ночной мир, порой задевая вечно стрекочущих кузнечиков и ночных хищников, испуганно сверкающих глазами в ответ не прошеным огням.
Транспорт выбрался из лесной суматохи, приближаясь к далеким городским огням. На выходе из чащи над огромным оврагом воздвигались два кирпичных моста, пересекающих друг друга под углом в 80 градусов. В это место сходились многие дороги и тропки, как-то подозрительно маня путника к глубокой впадине. На пересечение мостов одиноко лился лунный свет, выделяя каменный крест, зияющий средь таинственных лесов.
Колеса осторожно вскарабкались на брусчатку строения и покатились над пропастью. За скрывающей что-то тьмой послышалось подозрительное гудение.
«Больно» — именно так думал Бром, когда в них втаранился на огромной скорости грузовик. Прочный железный каркас иронично сжался, распадаясь на возмущенные куски печальной стали. Громоздкое пространство будто сомкнулось в одном кудрявом юноше, раздрабливая его кости, протыкая кожу, внутренности, не оставляя ничего помимо кровавой каши. С обескураженно ошалевшим выражением лица Байрон исчез за мгновение до аварии, а Данте, уверенно глядящий в Библию, остался сидеть на месте, отвлеченно рассматривая железный град, чудесным образом огибающий его тело. Раскромсанный автобус, переминая самого себя и раскручивая пируэты в посыревшем воздухе, соскочил с моста и обрушился в молчаливую мглу.
Пережевав свой же салон, он, наконец, упал на землю, окропив ее своей черной кровью, готовой зажечь эту неспокойную ночь.
Вальяжной походкой из груды горящего железа, осматривая своих напарников, вышел Данте с той же уцелевшей Библией в руке. За ним вышел и еле шагающий окровавленный Бром. Байрон, подперев бока руками, разглядывал неутешительные итоги происшествия.
— Водителя уже не спасти. В огне его не воскресить и вытащить его не под силу ни мне, ни вам. Надо разобраться, что произошло.
— Нас сбили.
— Спасибо, Данте, а я и не понял. Твоя удача, как всегда не подвела, всю свою жизнь мечтал быть сбитым.
— Прости, но скуден твой сарказм.
Ты жив, и нет на теле ран,
Твой сердобольнейший обман
Не стоит торжества фанфар…
— Нашел время для порицания, сейчас главное — понять, кто стоит за аварией.
— Лига?
— Вряд ли, Бром, они хоть и любители неожиданных нападений, теракт не нацелен на наше убийство. Даже Данте выжил, что уж говорить о нас с тобой, с учетом того, что они все-таки осведомлены о нашей магии.
— То есть это совершенье,
Не для магов убиенья,
А для нашего смещенья
В лоно темного ущелья.
— Это значит, что кто-то ждет нас здесь, надо быть готовыми к засаде.
