Вылетевшие слова из уст графа Тормена были весьма и весьма опасны, учитывая, что они находятся в Саинтвиле — в штаб квартире восточного подразделения инквизиции.
— Странно слышать от высокородного подобные речи. — Попытался выдавить улыбку, Борис. — Если бы вас сейчас услышала инквизиция, то они бы не одобрили эти ваши принципы. В Саинтвиле мы под колпаком и обязаны следовать здешним правилам.
Борис не хотел развивать данную тему и был бы рад окончить разговор, но вот молодой граф Тормен думал иначе:
— Говорю, что думаю, уважаемые братья. — Игра окончена и настало время подсчитать очки. — В душе, я ни кто иной, как реалист и прагматик. А сжигание ведьм на кострах, только тормозит прогресс и является неподобающим обрядом для нынешнего времени.
Троица оцепенела. Да что себе позволяет этот господин! Подобные речи опасны и за ними могли последовать неприятности. И вряд ли выигрыш в несколько серебряных монет, мог бы окупить все последствия. Это же элементарные вещи, большого ума не нужно, чтобы это понять. Но вот молодой человек сидел и спокойно говорил о немыслимых вещах.
— Тише-тише, граф Тормен. — Забеспокоился Борис. — Я жить еще хочу, а подобные разговоры должны проходить не в таких местах… если вообще должны.
Граф усмехнулся:
— Я выиграл. — Победно заявил молодой господин. И, под огорченные взгляды братьев, начал ссыпать выигрыш в свой карман. Когда монеты заняли свое место, Вадим Иванович предложил. — Еще партейку?
Райнеры недовольно переглянулись.
— А давай. — Отозвались хором.
Граф Тормен вытащил из кармана еще пяток серебряных и бросил на стол.
— Играем? — Его лицо исказила зловещая ухмылка.
На этот раз троица медлила, ведь это все, что было у них на руках — вся сумма вырученная из продажи муки. Если они сейчас проиграются… Нет, даже в мыслях подобного не допускалось. Как они после такого в глаза папеньки-то посмотрят? И сказать в оправдание будет нечего…
— Я жду. — Небрежно бросил Вадим Иванович. — Время деньги господа хорошие. Вы же деловые люди, и должны чувствовать выгоду. Сейчас есть хорошая возможность утроить ваш выигрыш и полностью окупить поездку в Саинтвиль.
Куш и вправду был немыслимым, в случае победы можно было целых полгода ни о чем не переживать. Но и риск был соотносим.
— Мы согласны. — Первым не выдержал Васька, он стукнул здоровенным кулачищем по столешнице, вытащил из кармана все вырученные из продажи деньги и бросил их в центр игрового круга. — Мы в игре!!!
“Будь, что будет!” — Решил старшой. Борис и Николай лишь затравленно вздохнули.
На этот раз, графу катастрофически не везло, чтобы он не делал, но вся черва шла ему в руки. Видя это, оппоненты приободрились и резво начали скидывать карты молодому Тормену.
— Извините граф, но сегодня вы останетесь без крупной суммы. — Поддакивал Николай.
— На долю с выигрыша, я куплю, Наталке, новые сапоги. — Мечтательно пропел Борис. — А себе пиджак с отливом, всегда такой хотел.
Не скрывая своих эмоций, мельники уже вовсю деребанили выигрыш, уже не обращая никакого внимания на молодого человека в новеньком костюме, который сидел с ними за одним столом и улыбался.
— Выигрыш не главное, господа. — Как ни в чем не бывало, выдал Вадим Иванович. — Запомните кое-что. — Он взял последний прикуп, чем закончил игру. — Сама игра важней любой победы. Если полюбишь игру, то победа сама придет к тебе в руки.
После этих слов Вадим Иванович выложил на стол карты. Где были собраны все червы вместе с ведьмой. Полный набор. А это означало, что штрафные очки раздаются всем, кроме собравшего данную комбинацию.
— Ааааа! — В сердцах закричал Васька, когда осознал что все потерял. — Это не возможно! Мы не могли так глупо проиграть!
— Папинька нас прибьет. — Шмыгнул носом Николай. — Три шкуры спустит… с каждого.
Граф сгреб деньги на свою сторону. Выигрыш был действительно крупным. По-хорошему, можно было три месяца жить припеваючи, а если экономно, то и четыре. Граф, под пристальным взглядом братьев, демонстративно начал пересчитывать выигрыш.
— Это ваше. — Вадим Иванович протянул все деньги, которые он выиграл у братьев.
— Что?
— Берите пока я добрый. — Сказав это, граф посуровел. Его надбровные дуги сдвинулись к переносице и он низким голосом добавил. — И на будущее, никогда не ставьте на кон все, в заведомо проигрышной партии. Я в отрочестве часто играл в нанасте с прислугой, поэтому знаю все подводные камни.
— Граф общается с прислугой?
— Я же говорил, что не делю людей на хороших и плохих, только лишь по одному их статусу.
Братья сообразив, что граф не шутит, смягчились и повеселели. Страх сошел на нет. Им уже казалось все кончено, а нет. Есть еще на свете добрые отзывчивые люди!
— Мы твои должники. — Отозвался Васька. — Знай это, граф. Никогда не забудем твой благородный поступок.
— Приезжай к нам на мельницу, встретим, как полагается. — Поддакнул Борис.
— Еще раз в картишки перекинемся. — Выдал Николай и осекся. — Чево уставились, не на деньги же… а на интерес…
Они еще какое-то время посидели вместе за одним столом. Затем братья, сославшись на занятость, откланялись и ушли. На сегодня с них приключений достаточно. Граф искренне надеялся, что парни надолго запомнят сегодняшний урок и не будут впредь встревать в подобные неприятности.
Вадим Иванович поднялся со стула и прошел к барной стойке. Здесь никого не было, кроме бармена, который лениво елозил тряпкой по бокалу и человека в длинном черном цилиндре, который стоял у края у стены и читал свежую прессу.
— Вы слишком благородны граф, не находите. — Послышалось из-за газеты, как только Вадим Иванович подошел к стойке. — Вам никто не говорил, что мягкосердечность — это порок?
Молодой граф присел на стул и повернув голову, сообщил:
— Папинька мне это каждый день говорит. — Тормен улыбнулся, затем поинтересовался. — С кем имею честь говорить?
Незнакомец не спеша опустил газету и приподняв цилиндр, кивнул головой:
— Граф Шереметьев. — Представился тот. — Всеволод Шереметьев.
— Я граф Вадим Иванович из рода…
— Признаться, я краем уха слышал ваш разговор с мельниками. — Перебил Всеволод Шереметьев.
“Граф Всеволод имеет дурную привычку подслушивать?” — Подумал Вадим, но вслух сказал иное:
— Интересно, и много Вы слышали?
От взгляда не укрылась улыбка Всеволода:
— Достаточно. — Протянул он. — Признаться, Вы меня заинтересовали.
Шереметьев аккуратно сложил газету и положил рядом с собой, затем он снял головной убор и пригладив волосы, вернул цилиндр на место. Собеседник был довольно таки высокого роста, имел небольшую бородку и хищный взгляд. По виду настоящий дворянин. Такого ни с кем не спутаешь. Запоминающая личность.
Вот только, чем смог привлечь графа, молодой Тормен?
— Могу поинтересоваться почему? — Напрямую спросил Вадим Иванович.
— У вас интересные принципы, молодой человек. — Не стал скрывать Всеволод. — Опасны, но черт возьми интересные. Хочу спросить — вы смелый, или же безрассудный?
— Скорее второе, чем первое. — Признался граф, чем заслужил улыбку собеседника.
— Весьма любопытно, но я уверен, Вы принижаете свои способности. Хотя и на скромнягу не очень-то смахиваете. — Всеволода, казалось, невозможно одурачить, он видел собеседника насквозь. — У мельников не было ни единого шанса, как только они предложили Вам выбор игры. — Шереметьев прищурился, и немного поиграв жевалками, продолжил. — А далее, граф, Вы полностью управляли игрой. Братцы, сами того не ведая, попались в ловушку.
Тормен был поражен умом собеседника. То, как Всеволод смог просчитать ситуацию и так же быстро определил, в чем дело — вызывало уважение. Одурачить братьев оказалось легко, и если бы Вадим Иванович захотел, то с легкостью опустошил их карманы до последнего медяка. Сами братья этого не поняли… в отличие от тайного наблюдателя, умеющего правильно расставлять акценты.
