Поэтому самые отважные из его рода и им подобные никогда не упускали возможности сразиться с этими лысыми, кожаными мешками в поле, где они уже не могли спрятаться в своих норах.
Самые подлые из тварей…
Никогда не дерутся честно, не пользуются тем, чем наградила их мать сыра-земля.
Будь иначе, тогда он бы вышел на бой с двуногим одним из первых.
Он частенько, с удовольствием представлял себе, как легко рвётся их мягкая тонкая кожа, под его когтями…
Никчемные, бесполезные создания, гнусные вредители, уродцы!
Скачут голышом по полям, нацепив на себя шкуры и перья.
Омерзительные!
Не то, что он — красавец, мечта любой птички, всегда ухоженный, без единого грязного и старого перышка.
Голод снова напомнил о себе, сжав желудок, и о его неудаче, вызвав приступ злости.
Решено! Сегодня он — первый из змееловов, что придёт к ней убившим двуногого…!
От этой мысли восторг лёгкой судорогой пробежал по телу, и он громко, радостно закричал.
Опустился к воде, налету набрал в клюв воды и вновь взмыл в высь.
Внизу копошились полёвки, тут и там ползали сочные змеи, рыба плюхалась в реке.
Лови — ни хочу!
Только теперь все его мысли занимало совершенно другое…
Длинная река, лес вдоль неё, три больших развесистых дуба и множество земляных каналов, разделяющих покрытые сухой травой норы двуногих, сверху сильно походившие на гнезда.
Ветер снова приятно прошёлся по перьям, придавая уверенности, и он стал кружить над окрестностями, выслеживая добычу.
Сверху двуногие казались обыкновенными муравьями: они быстро сновали туда-сюда, перенося с места на место странные предметы, сваливали в кучу сухую траву и палки, обливали друг друга водой из деревянных посудин и сопровождая всё это таким шумом, что его начинало мутить.
Странные, непонятные создания… Зачем их вообще создала природа?!
Острый взор уловил добычу!
Детёныш двуногого, совершенно один, ползал возле одной из нор.
Конечно, не взрослый, но какая разница? Двуногий есть двуногий…!
Даже за такого самки сами будут распушать перед ним хвосты.
В предвкушении отведать человечинки, змеелов издал радостный крик и вновь спикировал вниз.
Сердце колотилось от волнения. Это его шанс!
Земля стремительно приближалась, а вместе с ней и долгожданный обед.
Он широко растопырил острые когти и приготовился к атаке.
Всего-то добраться до нежной, жирненькой шеи…
Он уже слышал, как кровь пульсирует по венам жертвы. Молодая, вкусная горячая кровь.
Последний взмах крыльями, и он прижал добычу к земле.
И всё опять пошло не по плану…
Двуногий дергался, вопил от страха и размахивал руками, не давая подобраться к артерии.
Проклятые руки!
Он хотел унести добычу, пока не подоспела подмога, но мелкие пальцы мёртвой хваткой вцепились в крылья.
Откуда у какого-то сопливого детёныша столько сил?!
Слишком много возни и шума. Он опять облажался…
Со стороны норы послышались крики старших двуногих и перья вздыбились от устрашающего собачьего лая.
Какой позор! Ни одна птица не должна прознать о его неудаче!
Сейчас же нужно было спасаться бегством.
Огромный волкодав, угрожающе клацая зубами, стремглав несся прямо на него.
Запах молодой крови сводил с ума, но змеелов смог пересилить себя и разжать когти.
Оттолкнулся от земли, жгучая боль пронзила крыло.
Пёс всё же настиг его, вцепился зубами и поволок по земле.
От страха и боли змеелов закричал! Он не мог так закончить!
Один из старших двуногих поднял орущего детеныша и унес в нору. Второй заскочил в другую нору, поменьше.
Змеелов мигом смекнул зачем… Теперь у него остался только один шанс и без боя он сдаваться не собирался!
Рывок когтями по морде заставил пса разжать пасть и с визгом отскочить в сторону. Кровь ручьем полилась из выцарапанной глазницы пса, вызвав у змеелова мимолетную радость и вселяя надежду на спасение.
Крыло ломило от боли, но он ещё мог им шевелить. Он хотел жить!
Взмах, ещё один и ему удалось взлететь. Неуклюже, но взлететь!
Он поднимался всё выше и выше. Крыло горело огнём. Перья слиплись от крови, не позволяя набрать скорость, от чего он, то и дело, терял высоту.
Во что бы то ни стало он должен скрыться, залечить раны!
Она ни за что на свете не должна узнать о его позоре…
Неожиданно что-то со свистом пронеслось мимо головы.
От ужаса сердце замерло, и змеелов истерично замахал крыльями, в надежде улизнуть от преследователей.
Как он и думал, мерзкие двуногие схватились за палки с железом…
Он ловко увернулся от одной, поднырнул под другую, но крыло всё же подвело…
Почувствовался холод железного наконечника, резкая боль под ребром и ужасающее осознание того, что больше он её никогда не увидит…
Полный обиды и разочарования крик вырвался из груди. В глазах потемнело.
Судорожный взмах крыльями, стремительная потеря высоты, быстро приближающаяся земля, но он этого уже не видел.
***
Только Яромир и Траян выехали из Темнолесья, как над головой засвистели стрелы и раздался пронзительный крик змеелова. Мгновение и его бездыханное тело, пронзённое одной из стрел, рухнуло поодаль, в заросли крапивы, куда следом нырнул и огромный, окровавленный волкодав.
— Дела, конечно… — Яромир удивлённо почесал затылок. — Добром встречают!
Траян остановился на холме и недовольно фыркнул, не оценив сарказм Яромира.
Да и какая разница, что там не поделили змеелов и волкодав, когда уже отсюда Яромир слышал доносившиеся со стороны Трех дубов звуки балалаек, бубнов и свирелей.
Ярилин день гуляли во всю!
Траян дернулся, показывая Яромиру, что дальше он не поедет.
— Благодарю тебя, добрый друже! — Яромир аккуратно спрыгнул на землю и низко поклонился Траяну.
Конь мордой подтолкнул Яромира в сторону деревни и поспешил скрыться в тени деревьев.
Яромир, наверное, никогда не перестанет удивляться необычным повадкам Траяна. Зачастую он казался даже более человечным, чем сами люди.
Звуки музыки снова привлекли внимание Яромира, и он быстрым шагом отправился в их сторону.
Только Яромир прошёл несколько первых дворов, как перед ним проскакал ряженый, в соломенной шапке и красной рубахе, увешанной медными колокольчиками.
Ряженый прыгал с ноги на ногу и весело играл на маленькой дудочке, а следом по всей улице растянулась смеющаяся и скачущая вокруг него детвора.
Дети рекой пронеслись мимо Яромира, чуть не сбив его с ног, а один мальчонка, зим семи от роду, так нёсся, что воткнулся в богатыря лбом и плюхнулся на зад.
Мальчишка быстро пошаркал по лбу маленькой ручкой и поднял взгляд на богатыря, громко смеющегося и протягивающему ему руку. При виде Яромира глаза мальчика округлились, и он расплылся в широкой улыбке, которой недоставало нескольких выпавших молочных зубов, после чего вскочил на ноги и бросился в объятия.
— Дядюфка Яломил! Ты плифол! Вот тятька-то с Елёмой обладуются! — радостно воскликнул шепелявый мальчик, оказавшийся сыном Ермолы, брата-близнеца жениха, и стал прыгать вокруг Яромира.
— Пришел, пришел, Матвей. — Яромир пожурил мальчика по растрепанным русым волосам. — Батька твой где?
— У Елмолы они, с маменькой! — ответил Матвей и махнул рукой в сторону, где музыка и песни были слышны громче всего. — Хосес пловосу?!
— Полно Матвей, дорогу знаю, — улыбнулся мальчику Яромир. — А ты ступай к другим, гляди как далеко удрали!
Матвей огляделся и, поняв, что все его друзья действительно ушли далеко за ряженым, кивнул Яромиру и что есть мочи побежал за ними вслед, на ходу поправляя спадающие штаны.
Яромир еще некоторое время стоял посреди улицы и смотрел на радующихся, беззаботных детей. Ему вспомнилось свое детство, в котором кроме старика, домашнего скота, изнурительных тренировок и скучной учебы у него никого не было, от чего на душе стало очень грустно и тоскливо.
