Он почесал пальцами шею, зудевшую от комариных укусов, отер мокрый от пота лоб, осушил бурдюк, тяжело вздохнул и отправился дальше.
На небе не было ни облачка и стояла невероятный зной. Как-никак самый жаркий день в круге. Благо хоть немного спасал прохладный северный ветерок.
От жары Три дуба стали пахнуть навозом и заплесневелым силосом сильнее обычного. Но даже Яромир, привыкший к этим обыкновенным деревенским запахам, временами морщился и задерживал дыхание, стараясь побыстрее пройти мимо самых зловонных дворов.
Яромир издали приметил толпу людей, собравшуюся возле Ермолиной конюшни, и остановился. Сердце застучало, зачесались мочки ушей, а в горле еще сильнее пересохло. Такое количество человек в одном месте Яромир видел впервые. Он закрыл глаза, крепко сжал кулаки и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, как учил старик. Дрожь в руках и коленях утихла и Яромир пошел дальше.
Люди, заприметив богатыря, встретили его появление одобрительными возгласами, но больше всех радовались приходу Яромира его друзья — жених Ерема и его брат-близнец — Ермола.
Братья были из тех немногих ремесленников, кто остался жить на селе, а не ушел искать по соседним городам лучшей жизни и не подался к князьям на службу ратную за сущие гроши, как их батька. Только тот так и не вернулся, оставив жену с двумя сыновьями и хозяйством на шее.
— Гой еси, добрый друже! Страшно представить, что ты такого должен был сделать, чтобы старик тебя к нам отпустил? А сам то он где?!
Ерема вышел к Яромиру и крепко его обнял.
— Дома остал…
Не успел Яромир закончить фразу, как Ермола неожиданно хлопнул его по плечу.
— Это ты вовремя! — подхватил улыбавшийся Ермола. — Чего такой натужный? Не парь шкуру! Гляди, сколь девок! Одна другой краше!
Ермола обвел рукой собравшуюся толпу, но быстро осёкся, поймав на себе пристальный взгляд Офелы — его жены, прекрасно всё слышавшей.
Ермола постарался сделать самый невинный вид, какой мог, но жена уже манила его пальцем.
— Щас будут ему и девки, и мавки! — Ерёма улыбнулся брату и подтолкнул плечом Яромира.
Ермола лишь бросил злой взгляд и, склонив голову, пошел к Офеле.
— А сколько девок будет у Алеси — голова кругом пойдет! — продолжил за братом Ерема. — Ну, раз все здесь… А, что ты говорил про старика?
— Дома… Сам знаешь, как он людей любит. — ответил Яромир.
— Еще как… — Ерема задумчиво почесал затылок. — Тогда можем начинать! А ну поезд — становись!
Ерема вставил два пальца в рот и громко протяжно свистнул, подавая сигнал людям занимать места в свадебном поезде.
— Хоть воды дайте с дороги, — попросил Ерему Яромир, перевернув бурдюк, из которого не вылилось ни капли. — Пекло такое, что во рту пустыня — всё сухо!
— Это поправим! — крикнул Яромиру вернувшийся Ермола и выплеснул на него ведро прохладной воды.
Яромир от неожиданности лишь развел руками. Вода приятно освежила тело. Стало легче.
— Как никак Ярилин день! А это — горло смочить! — улыбающийся Ерема протянул Яромиру расписную ольховую кружку.
Яромир отер рукавом лицо, принял кружку, сделал глоток и тут же прыснул содержимым на землю, чуть не забрызгав рассмеявшихся над ним братьев, которые успели вовремя отскочить в сторону.
— Что за дрянь?! — спросил Яромир, сморщив нос и отирая ладонью рот, наполнившийся кислым вкусом браги и меда.
— Так это ж медовуха, — ответил ему Ермола. — Али не признал?
— А чего кислая такая?
— Чай не грудень на дворе. — подхватил Яромиру Ерема. — Забродила на солнце, но так даже пуще в голову даёт.
— Ты хлебай давай! — Ермола подтолкнул руку Яромира. — Это она сначала кислая, а во вкус войдешь, за уши от бочки тебя не оттащим!
Яромир недоверчиво посмотрел на братьев.
Медовуха была отвратной, но пить хотелось сильнее.
— Была — не была!
Яромир задержал дыхание, до дна осушил кружку и закашлялся. Он чувствовал, что медовуха вот-вот готова была выйти обратно, но он сумел удержать все внутри.
— Вот и славно! — Ермола похлопал Яромира по спине. — Давай еще одну?! Закрепим!
Яромир лишь помахал рукой в знак отказа. Второй раз пить на столько прокисшую медовуху ему совсем не хотелось. Яромир продышался и поискал жениха взглядом. Ерема уже стоял в стороне и наказывал мужикам, окружавших бочку с медовухой, что она просто обязана дожить до конца выкупа.
— Ерема, тут это…
Дарить подарки Яромиру тоже доводилось впервые.
— Возьми это… от старика… от нас… Это… Желаем вам удачи и долгих, спокойных лет. — быстро протараторил Яромир, подошел к Ереме и протянул сверток с подарком старика.
— Не ожидал… — ответил немного оторопевший Ерёма, принимая подарок Яромира, на лице которого читалось неприкрытое волнение.
Жених развернул сверток. В белом полотенце оказался завернутым золотой браслет, выгравированный старым письмом, такими же, как на рубахе и посохе старика.
— Удивили, так удивили! С великой радостью приму! Передай отцу, что бью челом в благодарность! — Ерема недолго полюбовался браслетом и надел его на руку.
Только сейчас волнение пропало и Яромир смог расслабиться и присоединиться ко всеобщему веселью. Радовать людей оказалось для Яромира очень приятным занятием.
— Трогаем! — крикнул Ерема, надел на голову норковую шапку и дал знак брату.
— А ну, скоморохи, пускай пляс!
Ермола глубоко вдохнул, вложил два пальца в рот и сделал сильный выдох. Раздался громкий протяжный свист и заиграла музыка.
Деревенские, под громкие звуки гуслей, свирелей и бубнов, заканчивали занимать места в свадебном поезде.
Народ закружил вокруг Яромира, и он потерял братьев из виду. Яромир стоял посреди движущихся людей и понимал, что совсем не знает, что ему делать. Хотелось поддаться веселью и пуститься в пляс с манящими его девками, но старик строго наказал с ними не связываться.
Может присоединиться к мужикам, что окружили бочку медовухи и только что и успевали, как передавать друг другу полные кружки? Но тут же вспомнился как медовуха кислит, и эта идея отпала сама собой. Нет уж! К такому Яромир тоже готов не был.
Но Яромиру повезло: Офела разглядела его в толпе, крутящего во все стороны головой и, подойдя к нему, игриво подтолкнула широкими бедрами.
— Потерялся, богатырь?! — спросила Яромира улыбающаяся Офела. — Не страшись! Покажу что делать.
— Я, да боюсь?! — ответил ей Яромир, пытаясь скрыть вновь накатившее волнение. — Надивиться всё не могу! Кругом столько всего…
— Так это ж ещё начало! — улыбнулась Офела в ответ и, взяв Яромира под локоть, повела его в сторону конюшен.
Молодые девушки, стоящие вдоль ограды, увидев невысокую Офелу, идущую под руку со статным Яромиром, собрались в кучку и стали перешептываться и посмеиваться.
Офела это приметила и просто так пройти мимо просто не могла.
Когда они с Яромиром поравнялись с девушками, то она отпустила богатыря и встала напротив них.
Офела резво махнула черной косой, повела бровью, выпрямила спину, расправила плечи, подняла подбородок, подбоченилась и так посмотрела на шушукающихся молодок, что Яромиру показалась, что если бы она могла, то превратила их в золу прям на этом же месте.
Офела была известна на всю округу своим буйным нравом и каждый в Трех дубах знал — под горячую руку ей лучше не попадаться…
Смех прекратился и девушки, опустив глаза в землю, быстро разошлись по разным сторонам.
Офела проводила глазами последнюю из них, повернулась к удивленному Яромиру и улыбнулась, слегка прикусив пухлую нижнюю губу.
— Вяжихвостки! — выпалила она, взяв богатыря под руку. — Думают ничего не вижу и не знаю… растетёхой за спиной зовут. Тьфу! Доски сопливые! Завидуют!
Офела задорно рассмеялась и поправила руками выдающихся размеров грудь, после чего они продолжили путь к конюшне.
— А ещё… — начала Офела, перебирая свободной рукой длинную черную косу. — Быть тебе сегодня дружином!
— А?!
