class="p1">В эту секунду, когда монорельс покидает туннель и проносится среди сверкающего, словно галактика, города, собственное движение кажется Таро совершенно бессмысленным. Зачем вообще возвращаться домой? Что такое ждёт его дома, ради чего ему стоило бы вернуться? Банка пива из холодильника? Чипсы?
Банка холодного пива из холодильника и чипсы.
Таро улыбается.
Не так и плохо на самом деле.
Раньше, наверное, когда он ещё читал Кафку и учил немецкий, он бы, возможно, — возможно, — испытал смутный стыд, что вся его жизнь теперь свелась до банки холодного пива и чипсов.
Но теперь этого не было, и лишь горькая улыбка тронула его бледные и сухие губы в тёмном, леденящем отражении окна вагонетки.
Спустя тридцать минут Тара открыл дверь своей квартирки на втором этаже двухэтажного жилого здания, — первый этаж и второй разделяла звенящая наружная лестница, — вошёл в темную комнату и на миг замер и прислушался. Будет? Или не будет? Он посчитал про себя десять секунд. Двадцать. Тридцать. Наконец яркая улыбка озарила его лицо. А может быть всё не так и плохо, может быть…
И в тот самый момент, когда Таро собирался свалиться на футон и включить телевизор, раздался пронзительный, ужасающий грохот: Дрр-ды-ды-дыды! от которого вся квартира заходила ходуном.
Улыбка Таро треснула.
И в тот самый момент, когда Таро собирался свалиться на футон и включить телевизор, раздался пронзительный, ужасающий грохот: Дрр-ды-ды-дыды! от которого вся квартира заходила ходуном.
Улыбка Таро треснула.
И вот, несколько минут спустя он уже сидел с двумя маленькими подушками, прикреплёнными с обеих сторон головы изолентой — не вместо наушников, но вместе с ними, — пил своё холодное пиво, которое, как ему казалось, вспенилось сильнее положенного из-за страшной вибрации, которая пронзала помещение, щёлкал каналы, грыз чипсы, — стараясь делать это особенно громко, — и размышлял о том, что человек может две недели сверлить у себя в квартире, почему вообще разрешается сверлить в квартире, которая сдаётся в арену и… В общем, у него было много вопросов к устройству этой реальности.
Таро достал вторую банку пиво.
Несколько часов спустя, лёжа на своём футоне он рассеяно размышлял о том, что завтра ему снова на работу, (с его графиком ему едва ли не постоянно приходилось бывать на работе), что пиво закончилось, что в комнате притаился, судя по писку, комар, воевать с которым у него нет ни капельки сил, а потому тварь совсем скоро ожидает сочный и немного пикантный, — чипсы были с перцем, — пир, и что было бы великолепно, если бы комар, волею судьбы, оказался малярийным… Все эти мысли мелькали в его сознании, пропитанном алкогольными испарениями, пока он медленно погружался в дрёму.
— Dasainu ist shit…
Таро не заметил, что в ту самую секунду, когда выключился свет, и он закрыл глаза, в темноте его комнаты проявилась непомерной вышины фигура…
Которая просто смотрела.
И наблюдала…
…
…
…
На следующий день Таро проснулся немного раньше будильника — к великому своему неудовольствию. Ему сразу вспомнились истории матёрых коллег, которые рассказывали, что однажды просто начали просыпаться ни свет, ни заря, и что часто, — хриплый смех, — не знают, чем себя занять, прежде чем пойти на работу.
В основном об этом говорили старики.
Таро пощупал свои волосы.
Местами они были реденькие.
Возможно потому что в университете он пытался красить волосы, возможно — возможно, — виноваты были нервы, но облысение затронуло его сильно раньше, чем полагается.
Меньше сорока… И уже лысый.
Таро поджал ноги, вздохнул, медленно поднялся и приступил к своей утренней рутине.
Было уже совсем светло, когда он, поправляя галстук, открыл дверь и вдруг услышал тихий звон.
Таро удивлённо посмотрел вниз и увидел на пороге своей квартиры маленькую склянку, которую он сбросил, когда приоткрыл дверь. Рядом лежала белая бумажка.
Таро удивлённо подобрал склянку, в котором переливалась чистая и прозрачная с редкими пузырьками жидкость, похожая на перекись водорода, взял бумажку, развернул и прочитал:
«Ваш заказ. Средство от облысения!»
Средство? Ах да…
Таро быстро посмотрел по сторонам.
Были две причины, почему он решил прибегнуть к народной медицине. Во-первых, потому что все профессиональные мази оказались бездейственные и вообще такое чувство, что лишь ускорили процесс его облысения; во-вторых, он хотя и мог позволить себе сходить в специальную клинику, при мысли об этом его откатывала горячая волна смущения. Он понимал, что народное средство — шаг отчаяния, но…
Таро перевернул записку.
На другой стороне была инструкция.
«Выпить целиком! За раз!»
И приписка:
«Продавец НЕ несёт ответственности за побочные эффекты!»
— Побочные эффекты?.. — прошептал Таро, снова краем глаза поглядывая на ампулу.
Вдруг в его сознании отчётливо нарисовались весы.
На одной их чаше находилась зловещая надпись: «побочные эффекты», и целая кипа газет, которые лениво рассказывали про очередного идиота, который отравился, когда прибегнул к народной медицине; на другой сверкала железная надпись: лысый в тридцать лет.
Весы колебались некоторое время, а затем медленно наклонились в сторону…
Нет, оно того не стоит, решил Таро.
В конце концов, он всегда может купить парик…
Таро вздохнул, горько улыбнулся и сунул флакончик в карман, намереваясь отправить его назад после работы. После этого он закрыл дверь и стал пускаться по лестнице на парковку…
Работал Таро в четырёхэтажном офисном здании из тех, которые обычно находятся на границе между одноэтажной жилой застройкой и небоскрёбами. Его рабочее место располагалось на втором этаже возле окна. Перегородок не было. Вернее, были, но сугубо фиктивные, представляющие собой синие линии на паркете, которые разграничивали личное пространство каждого сотрудника.
Место слева от Таро было заставлено всевозможно экзотичной зеленью. Иной раз, когда он поглядывал на него краем глаза, Таро казалось, что рядом находится портал в настоящие джунгли. Особенной пикантности этим зарослям придавала настоящая венерина мухоловка, который однажды поймала и съела мясистую муху прямо у Таро на глазах.
Насколько допустимо было держать такое растение — спорный вопрос. Между владелицей места и менеджером отдела в своё время было немало пререканий по этому поводу. Второй утверждал, что, если его нужно кормить, значит это животное; первая тыкала ему в глаза статьёй из ботанического журнала.
Сам Таро оставался нейтральным, ибо хотя мухоловка его нервировала, ещё больше его пугала хозяйка места, — низкая женщина с простеньким лицом и длинными чёрными волосами по имени Кимика Сиба. Она была нелюдимой, а ещё про неё ходили дурные слухи.
Она ещё не пришла, и место было пустым. Таро не видел в этом ничего необычного. Сиба всегда приходила в
