В доме Йолина? Прямо сейчас? Собственно, Эскиль не был еще готов к этому, он чувствовал себя разбитым усталостью и голодом.
— В данный момент мне нужно просто поспать, — с неуверенной улыбкой произнес он. — И детский плач мне вовсе не помешает. А если к тому же я смогу перекусить здесь, это будет просто великолепно, поскольку я уже не помню, когда ел в последний раз. Я плыл на весельной лодке почти весь день.
Он показал мозоли на ладонях. Терье озабоченно покачал головой, видя такое легкомыслие.
— Ладно, если ты удовольствуешься жалкой каморкой, ты можешь переночевать здесь. А утром мы поищем для тебя что-нибудь получше. Еду ты тоже получишь, а руками твоими мы займемся!
— Спасибо.
Вскоре Эскиль улегся в постель в столь же опрятной, что и кухня, комнатушке. Он был сыт и доволен, ладони его были перевязаны — и он моментально заснул.
Посреди ночи он проснулся от долгого жалобного крика, выражавшего невыносимые страдания.
Сев на постели, он прислушался.
И он различил еле слышный, утешающий женский голос. Это кричал ребенок, и Эскиль содрогнулся от жалости, почувствовав, как к горлу подступает комок. Как мог ребенок переносить такие страдания? Безутешные крики боли находили отклик в нем самом, словно это страдал он, и на глазах у него появились слезы сострадания.
Судя по всему, это был уже не грудной ребенок, голос у него был почти как у подростка. Женщина бормотала ласковые слова, пытаясь утешить его, но в голосе ее слышались отчаяние и безнадежность.
Открылась какая-то дверь, крики стали слышны громче. И тут послышался сердитый мужской голос:
— Ты, что, не можешь заткнуть глотку этому чертову мальчишке? У нас в доме гость!
Женщина что-то тихо и смиренно ответила.
— Тысячу раз я уже говорил тебе, чтобы ты дала ему дозу — и он затихнет навек! — произнес грубый мужской голос. — К чему ему все эти мучения, ведь все равно он не выздоровеет!
Женщина испуганно зашикала на него.
— Он может услышать тебя, Терье!
— Ну и что? Уж не думаешь ли ты, что он когда-нибудь выздоровеет? Дверь снова захлопнулась.
Эскиль долго лежал без сна, прислушиваясь к жалобному крику ребенка, который становился все тише и тише, пока, наконец, не прекратился.
Господи, что же это такое? Бедный, бедный ребенок! И бедные родители! У Эскиля появилось естественное желание чем-то помочь им. В подобных случаях каждый думает, что именно он может чем-то помочь. Хотя дело совершенно безнадежно.
Когда в маленькое окошко стал пробиваться утренний свет, Эскиль встал и вышел.
Было очень рано, траву во дворе покрыла роса. Он видел перед собой лишь малую часть двора, загроможденного сараями. Как бы там ни было, а Терье Йолинсон знал толк в хозяйстве. Все дышало если не благополучием, то, во всяком случае, усердием и деловитостью.
В соседнем дворе прокричал петух. Эскиль вошел в дом и снова лег.
Когда он проснулся, в доме уже вовсю шла работа. Он умылся, причесался, оделся.
Спустившись на кухню, он увидел там Терье. Он сидел за столом и подбирал с тарелки жир кусочком хлеба.
Эскиль пожелал ему доброго утра, и тот пригласил его сесть за стол. Стол был накрыт на три персоны. Поскольку одна из тарелок была уже использована, Эскиль придвинул к себе третью.
— Твоя жена уже позавтракала? — вежливо спросил он.
— Она не жена мне. Это моя невестка. Она пошла кормить ребенка.
— Вдова? — спросил Эскиль.
— Да. Моего брата. Я позволяю ей жить здесь, поскольку ей просто некуда податься. К тому же неплохо иметь в доме экономку. Ты хорошо спал?
— Как убитый, — соврал Эскиль. — Всю ночь.
Терье удовлетворенно кивнул.
В кухню вошла молодая женщина и вежливо поздоровалась. Лицом она была похожа на многих других обитателей Эльдафьорда, но глаза ее, в противоположность глазам Терье, излучали тепло, затуманенный скорбью юмор и волю к жизни — это делало ее очень симпатичной.
Судя по виду, ей было уже за тридцать. Она была красивой, с темными глазами… во всяком случае, они казались темными, хотя на самом деле были светлыми. Просто они были обведены темными кругами. Тем не менее, она не производила впечатление больной или истощенной.
Однако черты ее лица выражали скорбь.
— Так приятно видеть в доме гостя, — на одном дыхании произнесла она, — надеюсь, ты пробудешь у нас долго?
Прищурив глаза, Терье медленно произнес:
— Да, а собственно, зачем ты пожаловал сюда, юный Эскиль?
И снова он рассказал, как встретил когда-то человека, рассказавшего ему об Эльдафьорде и разбудившего его любопытство. И теперь он увидел сам: ожидания его были не напрасны, здесь все так заманчиво!
Наклонившись вперед, Терье взял со стола кусочек хлеба. И Эскилю послышалась угроза в его голосе, когда тот сказал:
— Что еще рассказал об Эльдафьорде этот человек?
Женщина, которую звали Сольвейг, замерла на ходу. Вид у нее был испуганный.
Что мог Эскиль ответить на это? Мог ли он доверять этому человеку? Насколько известна была здесь история о сокровищах господина Йолина? Был ли знаком с ним тот человек, которого Эскиль встретил много лет назад?
Терье не сводил с него хитрых глаз. Женщина молчала.
Натянуто усмехнувшись, Эскиль пожало плечами.
— А что он еще мог знать? Он сказал, что здесь очень красиво. И когда я оказался в Вестланде, я решил отправиться сюда. А впрочем, подожди…
Он сделал вид, что вспоминает что-то.
— Нет, это говорил не он.
— Что именно? — спросил Терье.
— Нет, я просто спутал двух людей. Об этом мне рассказывал кто-то в детстве…
Сказав это, он насторожился: слова его произвели впечатление.
— Нет, нет, — поспешно добавил он. — Я все перепутал, это не имеет никакого отношения к Эльдафьорду.
Терье неохотно переменил тему разговора.
Услышав доносящиеся из комнаты звуки, Сольвейг поспешно вышла.
Терье встал из-за стола.
— Если ты уже позавтракал, мы можем немного осмотреть окрестности, парень.
— Я готов.
Как большинство деревенских жителей, Терье снял со стены шляпу, прежде чем выйти. Обычно дома ходили без головного убора, а вне дома, независимо от того, холодно было или тепло, на голове крестьянина всегда была шляпа. К этому людей приучали с детства. Эскиль же, не приученный к этому, почувствовал себя чуть ли не лысым.
Выйдя за дверь, он замер на месте.
— Фантастично! — вырвалось у него.
— Да. Здесь в самом деле замечательно. Но от красивого вида не разбогатеешь.
— В самом деле, но это место стоит посетить! Особенно, если живешь в городе. Чего стоят одни эти горные вершины, покрытые снегом! Лужайки, покрытые крошечными, белыми цветками! И повсюду — голубизна: фьорд, скалы, небо… даже воздух!
