Долго лежу в постели, вставать неохота, открывать глаза — тем более. Вот, значит, как оно было…
Деборра хотела прибрать меня к рукам. Или уничтожить, если выберу не Тьму. Обломилось ей тогда, по первому-то разу!
Встаю, умываюсь. За окном — все тот же туман. Но я уже совсем не боюсь его. Это мой туман, я чувствую это!
Кстати, что там за беготня дикая за дверью? Проверяющих ждут, что ли? Или случилось что?
Выхожу в коридор. Ну точно — что-то случилось! Лица у всех перекошенные, бегают туда-сюда, словно Тьмой стукнутые…
— Вернись к себе, Танечка. Пожалуйста.
— Что случилось, Анна Альбертовна?
— Ничего, Танечка, — мягко говорит она, а у самой глаза бегают. — Давай, возвращайся…
Смотрю на нее озадаченно, уходить не тороплюсь. Нервничает моя докторша, начинает нетерпеливо меня подталкивать. Я злюсь, вырываюсь. Ненавижу, когда за дуру держат и на том основании прокатить хотят!
Мимо нас по коридору торопливо прокатывают носилки с трупом, укрытым белой простыней. Что за…
— Таня…
И тут меня пронзает страшной догадкой:
— Сергей умер!
Вот он с чего перестал меня шизой считать! Вот почему он в мой сон пролез! Про Силу на полном серьезе заговорил да про артефакты. Тьма, да как же я сразу не сообразила!
— Откуда знаешь? — подозрительно спрашивает Анна Альбертовна.
— Он… мне… снился…
— Ну-ка, пойдем ко мне кабинет… Ты что-то знаешь, Таня.
Киваю. Еще бы мне не знать!
— Туман, — говорю.
И слез даже нет. В голове стынет картинка из вчерашнего дня — Сергей закрывает окно в моей палате, и призрачный туман охватывает его фигуру…
Подхожу к окну, упираюсь носом в стекло. Туман, кажется, еще больше уплотнился. Сумрак…
— А при чем же тут туман, Танечка?
Рассказываю. Спокойно и без эмоций, будто про чужое. Как отрезало что-то от души, не могу прямо, я же должна сейчас чувствовать боль. Сергей был мне учеником… другом… Я должна хоть что-то чувствовать!
Но в сердце пусто, как в могиле, куда забыли положить прах мертвеца…
— Это не простой туман, — объясняю. — Ведь если Силу не расходовать, она накапливается. Это мой туман, Анна Альбертовна. Сумрак.
— Ерунда, — бормочет она, а сама тоже в окно, на туман, смотрит.
"Загнать это дело в артефакт…" Голос Сергея всплывает в памяти так четко, будто он стоит рядом со мной. Тьма, да я же умела создавать артефакты Силы задолго до Посвящения! И сейчас смогу, наверное. Что мне помешает?
— Так, — быстро осматриваю комнату в поисках подходящей для артефакта вещи. — Нужен металл… Серебро, золото — что угодно… Ага, есть! Давайте сюда ваш браслет!
— Зачем, Таня?
— Надо!
Она накрывает браслет ладонью и смотрит на меня так, будто я убить ее хочу, ей-право!
— Таня. Перестань, пожалуйста…
Меня бросает в дикое бешенство, кидаюсь к ней через всю комнату, выдираю браслет — с мясом! Ору диким голосом:
— Весь ваш гребаный город в опасности, а вы трясетесь над паршивым куском металла! Сидите теперь и не дергайтесь, не то прибью на месте!
Испугалась. Она меня знает! Нехорошо, конечно, радоваться, но испытываю какую-то патологически злобную радость. Наболело просто, за столько лет!
Раскрываю окно, кладу браслет на подоконник. Зябкой сыростью ползет по рукам туман… Лишь бы успеть до того, как Анна Альбертовна из ступора выйдет…
Принцип предустановленной гармонии.
Ментальная техника подготовки разума перед любой, даже самой легкой работой с Силой. Полсекунды дела — к сотой тренировке нехитрая процедура превращается в рефлекс на проявление любой Силы и выполняется практически без контроля сознания.
Вчера я почувствовала Силу в тумане… и сама же непроизвольно активировала ее. Неподготовленного человека такой контакт способен убить. Запросто! Как бедолагу Сергея.
Тьма! Да если б он в то утро с той ноги встал! Если бы настроение у него тогда было чуть получше!
"Сволочной туман, пятую неделю небо застит…"
Подобного негатива в свой адрес тебе ни одна уважающая себя Сила не спустит…
Замираю, настраиваясь на Сумрак, разлитый над городом. Привычным движением поднимаю ладони к лицу, затем медленно и плавно отвожу их к браслету…
Сила струится сквозь тело, страшная в своей доступности. Но нельзя, нельзя, еще рано! Артефакт создать важнее, без него на Тропу не выйти…
Туман исчезает. Безо всякого перехода, во мгновение ока. Словно слайд в проекторе заменили. Щелк! Был туман, и нет его.
Совсем!
В окно льется бледный свет осеннего солнца. Я осторожно беру браслет и цепляю себе на запястье, поселившаяся в нем родная Сила приятно холодит кожу. Артефакт получился что надо! Его мощи хватит, пожалуй, на добрый десяток порталов…
— Интересно, — задумчиво говорит Анна Альбертовна, рассматривая сквозь окно отвыкший от солнечного света город. — Ты хорошо подготовилась, Таня. Умничка! Использовать заранее выученный метеопрогноз с такой точностью… поздравляю!
Молчу, любуюсь артефактом. Теперь, когда Сила со мной, я смогу! Смогу вспомнить все! Меня захватывает радостная волна.
— Браслет, Таня.
— Что?
Смотрю на нее, потом на ее руку, ко мне протянутую. Она что, серьезно?
— Верни браслет, пожалуйста.
— Нет!
Не отдам! Еще чего.
— Таня!
— Анна Альбертовна! — злюсь уже конкретно. — На кой хрен вам артефакт, заряженный неподвластной вам Силой? Вам что, надоело жить в этом мире? Вы хотите покончить жизнь самоубийством?
— Таня!!!
— Сергея вспомните! Тоже помереть хотите? Вам делать нечего или как?
— Да что с тобой творится такое, Татьяна? Что ты себе позволяешь! Хамишь, дерзишь, на меня, напала, напугала… А с погодой вся эта комедия к чему, Танечка?
— А к тому, что вы мне все окончательно настофигели, — с удовольствием вставляю словечко из лексикона сгинувшего в портале смерти Сергея. — Еще день-два, и я уйду из вашего вывернутого мира — навсегда…
— Куда, Танечка? — интересуется она. — В свой сон?
— Не в сон! — поправляю я. — В свой мир… Но считайте его сном, раз уж вам так хочется! Мне все равно, что вы думаете! Мне вообще уже все равно! Ноги моей тут скоро не будет!
Вылетаю из ее кабинета, не спрашивая позволения. Сердце колотится в радостном возбуждении! Домой! Скоро я вернусь домой. Совсем скоро!
Сижу на подоконнике в своей палате. Думаю, что дальше-то теперь делать…
Принцип предустановленной гармонии. Теперь, после создания артефакта Сумрака, он работает только на образ Татьяны Копыловой.
