Чуд не нашёлся что ответить. Он несколько мгновений молчал, а потом просто склонился перед шаманом, выражая тому свою признательность.
— Я был не прав, когда думал, что ты хочешь его похитить.
— А я хотел, — лукаво ответил дарлак, запахиваясь в свой порванный плащ. — Но потом поговорил с Ман-верхаймайной и понял, что это твоя судьба и я не могу вмешиваться.
— Манверх… С кем? — Мортон вскинул рыжую бровь, не расслышав слово.
— Это Ткач Пути. Тебе не понять. — Дарлак встал, набросал поблизости от костра недавно срезанных, пахнущих древесным соком веток и сел на них, сложив ноги замысловатым узлом. — Но за то, что ты меня спас, я спасу твое ненаглядное.
Юноша вздрогнул и, протянув руку, погладил сокровище:
— Ты сделаешь так, что я смогу не торопиться в Уратай?
— Нет. Я сделаю так, что оно не сгинет даже спустя много тысяч твоих жизней.
Орден, Штаб-квартира Великого Дома Чудь
Двое суток Морэл почти без сна и отдыха носился по всему Тайному Городу, разыскивая возможность добыть денег. Он отменил часть занятий, но визиты к раненому дракону считал обязательными. Вчера у него появилась возможность выбраться к Графу днём, а вот сегодня получилось только ближе к полуночи.
Ангары драконов в это время пусты и тихи. Слышны только шаги драконоводов, что дежурят круглосуточно, и ворчание огромных зверей, их шумные вздохи, изредка рычание. Чуд прошёл по широкому коридору и свернул в ещё один — тот, который вёл в загон Графа.
И замер. В загоне его любимого дракона кто-то был. Морэл накинул морок, чтобы стать невидимым, и скользнул к дверям.
У самого входа стоял Рой.
Морэл настолько удивился, что застыл не двигаясь, опасаясь даже дыханием выдать своё присутствие, хотя прекрасно понимал, что морок скроет всё и от всех.
А рыцарь-узурпатор тем временем аккуратно подходил ближе к скалящемуся Графу, протягивая на раскрытой ладони несколько гранул лакомства:
— Тише, успокойся, драконья башка. И хоть ты вредная тварь и мне из-за тебя теперь платить за седло. Неправильно это — подставлять Морэла. Да и тебя тоже. Так что смотри, у нас осталось три дня. И я должен на тебя сесть. А ты — меня не скинуть, ясно?
Дракон чуть раскрыл крылья, начиная рычать. Но, видимо, в этот раз Рой решил держаться дольше, чем обычно, поэтому не стал в ответ ругаться на Графа. Чуд сделал ещё шаг вперёд, не сводя взгляда алых глаз с золотых глаз дракона.
— И нечего показывать тут характер. Кому ты сделаешь лучше? Себе? Так тебя на мясо пустят, придурок. Знаешь, какая уже очередь на твои кости, кожу и прочее? Мне так точно плевать на тебя. Только подставишь хорошего чуда. Поэтому успокойся, скушай лакомство, и давай попробуем надеть на тебя седло.
Граф в ответ заворчал, шире разводя крылья, и из его ноздрей пошёл горячий пар. Чешуя вокруг головы чуть встопорщилась. Ситуация становилась опасной, поэтому Морэл шагнул было вперёд, но сдержался. Приготовил огнеупорный аркан, с тревогой следя за тем, как будут разворачиваться события.
— Тихо! — скомандовал Рой, преодолев последние несколько футов, что разделяли его и пасть дракона, и замер перед ним. Бесстрашия узурпатору было не занимать. Он стоял и по-прежнему смотрел в глаза дракона. — Спокойно, Граф! Смирись с тем, что я не успокоюсь, пока ты не станешь меня слушаться!
И в этот момент дракон резко рванул вперёд — не весь, его тело всё ещё было опутано арканами и ремнями, чтобы не дать ему опираться на больную лапу, но движения головы на длинной мощной шее хватило, чтобы сбить стоящего перед ним рыцаря с ног. Рой рухнул на спину и тут же попытался вскочить, но Граф прижал его оскаленной пастью к каменному полу, рыча всё громче, и узурпатора почти опаляло горячим дыханием дракона.
Ситуация стала опасной. Морэл поднял руку, начиная накидывать аркан, но в этот момент Рой закрыл глаза. и, протянув ладони к носу Графа, медленно начал его отодвигать. Страха и злости даже сейчас не было в красноглазом рыцаре.
Дракон поднял голову. А Рой, ухватившись за неё, встал на ноги. Подняв с пола гранулы, снова протянул Графу.
— Всё, молодец. Ты страшный и грозный, я проникся. Теперь успокойся и ешь.
Чуть подумав, Граф взял гранулы с ладони чуда. Бережно и аккуратно.
Так, как брал угощение только у самого Морэла.
Земля, Империя Навь, окраина Южного Каамана
Пешком идти было гораздо труднее. За трое суток из четырёх оставшихся Мортону и Орену удалось преодолеть только половину пути. Чуд нервничал, постоянно проверял сокровище, но он не чувствовал магии, наложенной на него, и потому никак не мог убедиться, что всё в порядке. Шаман говорил, что пока опасности нет, однако это не успокаивало юношу. Видеть на горизонте далёкую скалу, что возвышалась в самом центре Уратая, и не иметь возможности оказаться там через сутки было слишком мучительно для рыжего воина.
К вечеру они вышли на широкий тракт, и идти стало проще. Мортон рассчитывал присоединиться к каравану, но на ночь глядя это оказалось несбыточной мечтой. Кроме того, здесь, на плато неподалёку от Уратая, воины не нужны, а нескольких монет, оставшихся у Мортона, хватит только на ужин или ночлег в придорожном трактире, но не на оплату дороги.
Когда впереди загорелись огни небольшого города, Мортон предложил дарлаку направиться туда. Шаман согласился.
Ближайший трактир оказался вполне пригодным для отдыха, и юноша заплатил моложавому шасу деньги за ночлег. О том, чтобы за сутки преодолеть оставшееся расстояние, речи уже не шло, а потому несколько часов, потраченные на отдых, ничего не решали.
Оставив шамана с сокровищем в комнате, юноша спустился на первый этаж. Туда, где за деревянными столами разместились многочисленные караванщики, путешественники, воины… Он хотел попытаться найти способ попасть в Уратай до завтрашнего вечера.
В небольшом помещении пили, ели, разговаривали — шумно и весело. Кому-то привалила удача, и он ею хвалился:
— Вчера, представляешь, подходит ко мне нав. И говорит: заберу всё, если сможешь сделать на них ещё гравировку особую! А я что? Я сбегал к Тениру, что там как раз недалеко, и договорился с ним. Представляешь, разом всё, что было!
— Да ну, не верю!
— Клянусь кошелём Спящего! Думаешь, я бы сейчас ехал домой уже с полными повозками товара для Грен'Атра?
Мортон, слушая эту беседу, сжимал зубы почти до хруста, чувствуя несправедливость, — ему удача как раз не помешала бы, а достаётся каким-то торговцам. Носатых черноволосых шасов чуд недолюбливал — эти пройдохи готовы были раздеть любого до последней рубашки, лишь бы получить прибыль. И в некоторых мирах их считали бедствием почище разбойников. Ведь разбойников не защищает Империя Навь, которую предпочитали обходить стороной и не задевать. И были готовы на всё: налоги, подарки, вассальные присяги — лишь бы Темный Двор оставался на Земле и не совался во Внешние миры. Все помнили мир Барна-Гу, уничтоженный полностью. Не было теперь ни одного барнагейца, и никто не хотел даже знать, чем они перешли дорогу великой Нави.
