- Да?
- Я понимаю, что причинила тебе боль.
Он буквально издевался.
- Ты никогда не причиняла мне боль, принцесса.
Клео покачала головой.
- Я думаю, что тебе больно, как и всем. Вот почему ты так поступаешь. Ты пытаешься быть жестоким, холодным и ужасным, чтобы никто не приближался к тебе. Потому, что так иногда поступают, ты приносишь людям боль.
Магнус коротко, холодно рассмеялся.
- Спасибо за мнение, принцесса, но ты ошибаешься.
- Я не слепая, Магнус. Я видела, что было между тобой и Люцией, когда она приехала. Но Твоё сердце разрывалось, пытаясь увидеть свою сестру и помочь ей.
- Люция изменилась. Но что бы она ни делала, она моя семья. Она дала понять, что ей не нужна моя помощь, и я больше никогда не повторю свою ошибку.
- Это не меняет твои чувства.
Магнус встал и спустился по лестнице.
- Эта беседа скучна мне. Можешь попробовать манипулировать мною, но факт остаётся фактом. Ты лживая девчонка, а Родич Земли теперь мой.
- Прекрасно. Удачи в добычи магии. Но это невозможно, я пыталась.
- Думаю, да. Иначе я был бы мёртв и уже похоронен, да?
- Ты думаешь, что я хочу твоей смерти? Даже сейчас?
Магнус вздохнул.
- Ты действительно должна была подумать об этом, принцесса. Твоё двуличие способно вскружить голову.
- Хорошо. Да. Я скрывала от тебя родич. И я пыталась использовать магию, чтобы вернуть королевство. Это правда. Я лгала – и что хорошего? Почему, если ты знаешь, ты не бросаешь меня в подземелье? Не рубишь голову?
- Ты любишь испытывать моё терпение, - прошипел он.
- Ты не убьёшь меня! Потому что, несмотря на наши различия, мы похожи. И, может быть, нам пора начать доверять друг другу.
Чем больше она говорила, тем больше понимала, что это правда. Магнус не был злым, как его отец. Никогда. Она слышала, как он пытался урезонить совет. Она видела, как он заботился о королевстве. И была уверена, что он никогда не попытается причинить ей вред, независимо от того, что она сделает или скажет. Всё это, эта холодная непроницаемость, была лишь тонкой оболочкой, что прятала душу внутри.
- Как странно, что ты поняла это только тогда, когда я нашёл шар.
Но иногда он вправду был взбешён.
- Курт пришёл ко мне раньше, - сказал Магнус прежде, чем Клео ответила. – Знаешь почему?
- Для того, чтобы сказать тебе, что я бросила стрельбу из лука?
- Нет, но восхитительно, что ты думаешь, будто бы я забочусь о чём-то настолько мелком. Курт пришёл ко мне, потому что хотел, чтобы я знал, что он обсуждает с тобой политику. Он рассказал мне о всех проблемах, которые, кажется, согласовывал, и понял, что я непригоден править Лимеросом – это одна из тем.
Клео пожала плечами.
- Он сильно преувеличивает.
- Он? Или это ещё одно соглашение, скрытое от меня?
- Разве ты не видишь, что я пытаюсь исправить ошибки между нами, Магнус? – сказала она, но терпение уже истощалось и крошилось. – Ты не позволяешь мне!..
- Если б я сказал тебе о том, что Курт сделал в прошлом, ты бы побоялась находиться с ним рядом.
Если Магнус отказывается играть, она тоже не будет.
- Полагаю, это у вас общее.
Магнус наморщил лоб в замешательстве.
- Когда мы были детьми, Курту нравилось убивать животных и наблюдать за тем, как они страдали.
Мысль о трате времени на порочного юношу ударила её. Но Магнус не мог рассказать правду. Она пыталась ударить его побольнее.
- А ты убивал людей, которых я люблю. Что хуже?
Магнус посмотрел на неё с неожиданной яростью.
- Ты делаешь вид, что знаешь меня? Ты выплёвываешь яд и радуешься, что получаешь уверенность, и это показывает, что ты меня не знаешь. Ты хочешь этот шар? Может быть, мы могли бы поделить его.
Он повернулся, но ярость всё ещё оставалась на лице, и он швырнул Родич Земли в стену. И они молчали, пока он ошеломлённо смотрел на свою пустую руку.
Спустя мгновение Родич Земли загрохотал под ногами.
- Нет, - прошептал он.
Сердце Клео забилось сильнее. Её память открыла день свадьбы и землетрясение, разрушившее храм Клейоны, что убило столько людей.
Замороженная страхом, она наблюдала, как трещина извивалась на полу, раскалывая камень, что отделял её и Магнуса, и скользя к месту на стене, куда коснулся Шар.
А после, так внезапно, как и начала, земля перестала трястись.
Клео закусила губу, и волна облегчения прокатилась сквозь неё.
Магнус бросился к шару и поднял его, внимательно осматривая.
- Ни царапины.
Клео осмотрелась. Он был прав – хотя в комнате творилось чёрт знает что, Родич остался в полной сохранности. Нить магии крутилась быстрее, отчаяннее, чем прежде.
- Я думаю, ты сошёл с ума, - сказала она, затаив дыхание.
- Мне тоже так показалось, - Магнус встретил её взгляд, хмуря брови. – Клео.
Громкий пронзительный крик поразил их.
Они повернулись и увидели ястреба, усевшегося на подоконник. Он глядел на них с поднятой головой, после махнул крыльями и влетел через окно, подлетел так близко, что они оба отшатнулись. Ястреб уронил что-то на стол совета, а после, ещё раз закричав, вылетел из окна.
Магнус посмотрел на него, немного успокаиваясь.
- Прежде такого не было.
Он взял кусочек пергамента, что его оставил ястреб, развернул и прочёл сообщение.
Когда он закончил, то громко выругался, а после передал бумагу Клео.
Принц Магнус,
Я пишу, чтобы предупредить вас, что скоро король прибудет на берега Митики, а после двадцать кораблей крешийской армады. Ваш отец считает, что дошёл до соглашения, что сделают Митику частью Крешийской империи, правящей над всеми. Но он ошибается. Амара отравила свою семью – императора и братьев, - и теперь крешийская императрица. В Митике её интересует только магия. Она не остановится, пока не получит её. Король придёт к Митике с новостью о мирной оккупации, но вряд ли это будет так.
Мы вернёмся, как только сможем,
Йонас.
Руки Клео дрожали, когда она положила сообщение Йонаса обратно на стол.
- Я и не знал, что мой отец такой дурак, - промолвил Магнус.
- Мы должны всех предупредить об угрозе, - прошептала Клео.
- Согласен с Агеллоном, что мой отец не сделал ничего для репутации мирного правителя… но не верю, что он будет стоять в стороне и позволит Амаре получить Митику. Может быть, только под давлением. Может, у него есть план, и он придёт с ним к нам, когда прибудет.
- Нет, Магнус. Прости, но Йонас прав. Король думает только о себе, им управляет только его жадность. Мы знаем, как опасна Амара, но он видит в ней только слабую, молодую девушку, которой может манипулировать и управлять.
