Ознакомительная версия.
Тяжело сражаться, если уверен в поражении, но, спасибо Глойфриду, потомок Хагена не сложил оружие. «Биться нужно до последнего вздоха, до последней капли крови», – вбивал ему отец с детства. Он орал, если сын проигрывал бой, но за добровольное сложение оружия – нещадно порол розгами. Юный воин знал, что это самое постыдное, что он может сделать.
Ванда и Мадрас пытались достать альва, не забывая защищать Халта, а тот раз за разом безуспешно пытался приблизиться к черносолнцевцу.
— Барук Казад! Казад Ай–мену! – раздалось вдруг за спиной.
В зал ворвались гномы, и возглавлял их Таран. Он встретился взглядом с таном, и тот прочёл в его глазах решимость умереть, но победить. С удвоенной силой гномы набросились на все прибывающих гоблинов, и какое‑то время альв был вынужден помогать своим стражникам. Этого оказалось достаточно, чтобы маги Ордена соорудили заклинание из четырёх стихий, сплетя огонь с водой, а воздух с землёй, и швырнули этот вихрь в альва, вложившись полностью.
Маг Хаоса не успел поставить защиту: его отшвырнуло к стене, видимых ран не было, но даже гномы поняли, что удар приложил его крепко. Альв ещё только вставал, а Халт уже занёс Бараз над чёрным шаром.
— Стой, идиот! Ты знаешь, что творишь?! – заорал альв. Презрительная усмешка давно сползла с его губ, сейчас их сводило от ужаса.
— Знаю.
— Ты уничтожишь всех нас!
— А почему тебя это стало волновать? Только что ты собирался уничтожить все Упорядоченное, – ответил Халт и рубанул.
Нет, он не стал искушать судьбу и проверять, Великий ли он воин из Пророчества. В каморке со старухой они разработали более безопасный план.
Бараз разрезал каменный пол в одно касание, и чёрный шар, чуть покачнувшись, ухнул вниз, на второй этаж, угодив в гнома, отчаянно фехтующего против двух гоблинов. Потомок Хагена прыгнул в образовавшийся проем. Он сгруппировался, но пол все же больно ударил по ступням. Впрочем, не важно: ноги целы, и ладно. Сейчас главное – артефакт.
Шар немного откатился и замер. Ни гномов, ни гоблинов, занятых друг другом, он не интересовал, зато заинтересовал Аннет. Она бросилась к нему, но под ногами высекла искру ледяная игла, и мародёр отпрыгнула: альв пытался вернуть свою собственность. На помощь ему бросились остальные маги Хаоса, до сих пор пытавшиеся уничтожить магов Ордена. Тан понял, что у него есть несколько секунд, и что есть сил заорал на ментальном: «Пораааааа!»
Тут же пришлось отбивать очередной огнешар: похоже, альвы перестраховывались и не применяли более изощрённую магию, памятуя о проколе с псиглавцами. Простые, но сильные заклинания в битве против воинов всегда надёжней, чем сложные, да и творить их быстрее.
Все случилось молниеносно. Халт схватил шар, и тут же в него полетела ещё одна огненная струя: маги Хаоса не желали так просто отдавать плод их столетних трудов. Тан не успевал развернуться и подставить Барук, маги не успевали поставить щит, и лишь Аннет прыгнула между огнём и Халтом, подняв меч, к несчастью, не умеющий отражать магию. Медные волосы вспыхнули факелом, одежда под кольчугой горела, кожа пошла пузырями. Руки разжались, и оружие, прозвенев по каменному полу, упало с края балкона.
В эту же секунду появился Флип, вынырнув из иного пространства, да не один, а в окружении оставшихся в живых грифонов, перитонов и мантикоры. Халт кинул ему артефакт, Флип поймал его клювом и вновь исчез, унося опасный источник силы все дальше и дальше сквозь миры, перемещаться между которыми умел так легко. Альв тут же гортанно что‑то выкрикнул и исчез. Сумасшедшая погоня по мирам началась. Теперь все будет зависеть от белого грифона: удастся ли ему прятаться быстрее, чем магу Хаоса находить его. Как долго это будет продолжаться – не знал никто. Флипу нужен запас времени, чтобы спрятать чёрный шар и запутать следы, но даст ли альв ему это время?
Халт проорал Тарану, чтоб уходили на крылатых, и бросился к Аннет. Та ещё дышала, но жизнь стремительно покидала её. Тан тут же забыл и о своей ревности, и о т ом, что она – шпионка Хаоса… зато осознал, что ему все равно, кто она, кого любит, кому служит. Самое главное – она должна быть живой и счастливой. Пусть даже не с ним. Только тогда он сам сможет жить.
Потомок Хагена положил одну ладонь на обожжённое лицо, другую – на грудь и закрыл глаза. Вокруг звенели мечи, летали молнии, проклятья и грифоны, сама смерть пришла на пиршество, упиваясь свежей кровью, но Халт Хединсейский ничего не замечал. Он отдавал все силы, без остатка, пытаясь залатать раны, не совместимые с жизнью. Однажды у него получилось отвоевать у смерти Тори Гримсона, теперь он надеялся это повторить. Тан чувствовал, что уплывает куда‑то далеко, то ли чьи‑то руки несут его, то ли это душа уже отделяется от тела. Не важно. Важно – не отпускать Аннет. И он ещё крепче прижался к ней.
Халт почувствовал под рукой песчинки и рывком встал. В дымке рассвета виднелись ряды сидений, уходящие в небо. Бледно–жёлтый песок хрустел под сапогами, приглядевшись, тан увидел собственные следы, оставленные всего несколько часов назад. Они на Арене.
— Как мы сюда попали? – ошарашенно оглянулся он на Ванду.
— Ты же приказал крылатым унести нас из Храма, вот они и унесли в единственное место, которое знали. Ты же сам рассказывал, что большинство этих несчастных поймали детёнышами и держали в подземельях Арены всю жизнь. Куда же им ещё лететь? – Ванда, как всегда, рассуждала логически.
Халт огляделся. Грифоны, перитоны и мантикора уже явно не один раз слетали в Храм и обратно – благо, как оказалось, они с лёгкостью пронизывали пласты миров, что занимало секунды, – так что спаслось гораздо больше воинов, чем крылатых. Гномы приходили в себя после тяжёлого боя. Расположившись на сиденьях, они помогали друг другу обрабатывать раны или же просто лежали, тяжело дыша. Седовласый маг Ордена колдовал над Аннет, вливая в неё жизнь по капле. Сын Глойфрида, помимо него, насчитал ещё четверых магов Ордена и Мадраса. На них тяжело было смотреть: осунувшиеся лица, такие же грязные, как и одежды, кажется, что за бой они потеряли килограммов десять веса и несколько лет жизни, но каким‑то чудом все ещё держались на ногах.
Рядом с таном Тори Гримсон тяжёлым взглядом осматривал остатки своего «Сопротивления». Из тысячной армии выжила лишь горстка в несколько сотен гномов.
— У нас проблема, – нахмурилась старуха. – Со мной связался Флип, ему не удаётся уйти от погони. Нам придётся принять бой.
Воцарилась тишина. Все понимали, что это конец. Ни у кого не осталось сил ещё на один бой, тем более на бой за артефакт Хаоса, с лучшим магом.
Ознакомительная версия.
