Сергей Девкин - Тайпэн. Миротворец

С утра до вечера внутри лагеря и за его границами маршировали отдельные десятки и сотни. Солдаты и офицеры подгоняли броню, чистили оружие, подбивали новые сапоги, тренировались в рукопашных схватках, верховой езде и стрельбе из самострелов. В обозах и передвижных кухнях проверялось и перепроверялось имущество, начиная от крепости тележных осей и колес, а также свежести смазочного дегтя, предназначенного для них, и заканчивая прочностью запасных мешков и состоянием бумажных запасов походной канцелярии. Тайпэны, заезжие каганы и чиновники охотились на сайгаков, просчитывали план предстоящей компании, рубились в показательных поединках и играли в каргёцу.

Состав армии был достаточно молодым, лишь пятая часть простых воинов и офицеров отслужили в гарнизонах более десяти лет, а в военных походах участвовала только половина из них. Тем не менее, сомнений в конечном результате компании не было ни у кого, а некоторые даже считали происходящее легкой прогулкой за славой, богатством и уважением. Седоусые солдаты и опытные ветераны из разных «вспомогательных» служб лишь вздыхали или лукаво улыбались, слыша такие разговоры. По собственному опыту, они прекрасно знали, что первые серьезные бои быстро вправят мозги гордецам, и очистят ряды войска от неудачников и глупцов. А пока, короткое затишье перед бурей давало всем шанс на то, чтобы передохнуть и собраться с силами.

Пройти на территорию огороженного квартала командования, развернутого в центре лагеря, можно было, только предъявив специальную пайцзу из нефрита с изображением дракона или пропуск, заверенный семью печатями. Это правило не распространялось только на тех, кто постоянно проживал в одном из здешних шатров или юрт. Наемникам Шун Кая в этом вопросе повезло. Человек, жизнь и имущество которого, охраняла их без малого сотня, был вхож даже в приемные Золотого Дворца, так что никаких проблем с перемещением по военному стойбищу ни у командира купеческих солдат, ни у его подчиненных не возникало.

Проверив своих парней, развлекавшихся в одном из алых шатров, а также тех, кто заступил в караул, Шун Кай как раз возвращался обратно, когда чей–то голос неожиданно окликнул рослого наемника. Обернувшись, бывший солдат дома Гжень не сразу узнал молодого полководца в добротной броне, стоявшего в нескольких шагах позади. Но вглядевшись в юношеские черты лица, Шун невольно вспомнил эту мягкую улыбку, лишенную всякого подтекста, и спокойный уверенный взгляд, способный, как помнил наемник, в одно мгновение обжечь презрение и злобой, а уже в другое даровать искреннюю признательность и восхищение.

- Тайпэн Хань! — спина своенравного и свободолюбивого воина согнулась легко и непринужденно, выражая всю ту безграничную долю уважения к молодому вассалу Императора и бывшему дзи, которую испытывал Кай. — Не чаял увидеть вас вновь, да еще здесь! Меня уверяли, что вы сгинули в степях в начале прошлой зимы!

- Поверь мне, боевой друг, так оно и было, — весело отозвался Ли, отвечая на поклон наемника склоненной головой, после чего немногочисленные свидетели этой сцены стали бросать на Ханя удивленные взгляды, не столько от его имени, прозвучавшего вслух, сколько из–за «чрезмерной» вежливости полководца. — Но столкнуться с тобой в этом месте, мне столь же неожиданно, как и тебе. Разве Гжень участвуют в этом походе?

- Я давно уже не служу упомянутому клану тэккэй, — пояснил Шун Кай. — После осады Ланьчжоу, как и большинство моих друзей, я разорвал свой договор с Гжень и перешел на работу к дому Кун Лай. Так уж вышло, что именно Кара Дэн, чьей охраной я поставлен руководить, представляет свою семью при штабе этой армии. Кун Лай — единственный поставщик «мелкого» довольствия, обладающий разрешительной грамотой от самого Императора и допущенный в это войско на все время его существования.

- Понимаю, — кивнул Ли, сразу же вспомнив об основной деятельности купеческого попечителя Дэна в деле Служения Нефритовому престолу. — Удачное совпадение.

- Еще бы, — хитро прищурился Шун Кай.

- Похоже, что сами предки предопределили нашу встречу, — если бы не прямодушие, с которым говорил Хань, его можно было бы заподозрить в язвительном сарказме. — Я должен признаться, что немного заплутал, и как раз собирался спросить кого–нибудь о дороге к шатру главного штаба. Как вновь прибывшему тайпэну, мне следует доложиться и представиться командующему.

Лицо Шун Кая мгновенно закаменело.

- Не думаю, что он будет рад этой встрече. Совет полководцев, собравшихся здесь, с дозволения Единого Правителя утвердил единоличное право руководства за тайпэном Кара Сунем из рода Юэ, дядей погибшего тайпэна Сяо Ханя.

- Немаловажная новость, — согласился Ли, тоже перестав улыбаться. — Но она не снимает с меня моих обязанностей. Надеюсь, ты не откажешь мне в короткой прогулке и тихом разговоре, пока мы будем идти к командному пункту.

- Не откажу, — с пониманием откликнулся Кай.

Рука об руку, воины зашагали в сторону многоцветных хвостатых знамен, развивавшихся на вершине холма неподалеку. Шун, не без интереса отметил, что вопреки всему, что он видел ранее, и тем слухам и разговорам, которые ходили об опальном тайпэне после осады Ланьчжоу, в этот раз Ханя не сопровождала ни одна из его ручных кровопийц. Но, несмотря на все свое любопытство, задать прямой вопрос, наемник так и не решился.

Неспешный путь к ставке командующего не занял и пятой доли часа, но за это время Кай успел рассказать о многом. Наемник щедро делился с Ли информацией, понимая, что для большинства остальных слуг Императора тот по–прежнему будет отвергнутым преступником, не заслуживающим ни уважения, ни внимания, ни даже простого разговора. Однако Кай был в Ланьчжоу и своими глазами видел то, что там происходило. Он обязан был Ханю жизнью и спасением от несправедливого суда Анто Гьяня, обязан за то, что Ли сумел удержать его руку от опрометчивого поступка во время смуты, посеянной Мун Гженем, и Шун привык возвращать свои долги.

Состав армии, имена полководцев, последние сведения разведки — все, что знал Кай, узнал теперь и Ли. Наемник видел, что опальный тайпэн хмурится и думает о чем–то очень серьезном. Ни на секунду телохранитель Кара Дэна не поверил, что визит Ли случаен, и в чем бы не заключалась его миссия, Шун готов был его поддержать.

У входа в большой деревянный сруб, сложенный из тонких бревен, обтянутых кожей и полотном, они остановились, чтобы переговорить с родовыми воинами Юэ, охранявшими покой командующего. На лицах потомственных солдат, чьи предки служили еще династии Чжу, не отразилось никаких эмоций, когда они услышали имя Ли, но, к сожалению, нельзя было надеяться на столь же сдержанную реакцию и от самого Кара Суня. Тем не менее, Хань был неумолим в своем решении, как и всегда.