— Я не ненавижу ее, — сказал Фредрик. — Все мы живы из-за Челси. Она никогда не была мягкой, но она защищала мою кладку с тех пор, как мы вылупились. Она была нам большей матерью, чем Бетезда, но… — он прищурился, склонился к кровати и понизил голос до шепота. — Я знаю, что она сказала вам не освобождать нас.
Глаза Джулиуса расширились.
— Ты ее слышал?
Фредрик покачал головой.
— Даже мой слух не так хорош. То, что Челси сказала вам в своих комнатах, — это ваша тайна, но мне не нужны тонкости, чтобы догадаться. Она всегда говорила, что нас нельзя освободить, но не говорила, почему, — он хмуро посмотрел на Джулиуса. — Она сказала вам?
Это был очень сложный вопрос. Технически, Челси сказала Джулиусу, что он не мог освободить ее или Ф, потому что Бетезда знала тайну, которая всех их погубит, которую она использует, едва ощутит угрозу ее хватке на Челси. Но, хоть Джулиусу было просто поверить в худшее о его матери, как и Фредрику, Челси рассказала ему это строго конфиденциально. Она была близка с кладкой Ф, и если Фредрик не знал, на то была причина.
Пока Джулиус не узнает это, он не собирался выпускать такого дракона из мешка. Но ему казалось при этом, что Фредрик заслуживал знать. Ф были пленниками этого, как и сама Челси, но, в отличие от нее, он не выбрал их страдания. Челси служила Бетезде, чтобы защитить тайну, но Фредрик и другие Ф были пойманы не по своей вине, и это было неправильно. Смыслом Совета было освободить их семью от Бетезды. Что толку от его победы сегодня, если целая кладка оставалась в оковах?
Что-то в Джулиусе встало на место. Может, победа его опьянила, но он не хотел компромисс. Он пошел по этой тропе, чтобы клан стал лучше, чтобы на драконов не давили, чтобы их не бросали. Он все время преследовал эту мечту, и он терял кровь ради нее достаточно раз, чтобы уже не желать принимать что-то меньше полной победы. Если он хотел изменить Хартстрайкеров, ему нужно было сделать это для всех, включая кладку Ф и Челси. И если Бетезда попытается остановить его, он одолеет ее снова. Какой бы нож она ни вытащила, какую бы тайну ни вытянула, он найдет путь, как обошел другие ее планы. Плевать, пострадает ли он при этом. Боль была теперь частью его работы. Поражением будет, если он оставит кого-то позади, и после всего, что она сделала с ними — с ним — Джулиус не собирался проигрывать матери снова.
Фредрик явно увидел, что он пришел к решению, потому что не перебивал. Он просто смотрел и ждал, разглядывая младшего брата зелеными глазами, скрывающими эмоции, пока Джулиус не сел прямее на кровати. Было ужасно больно, но Джулиусу казалось, что нужно было привстать для такого. Встать он не мог, так что хотя бы сел.
— Я не могу сказать, почему Челси решила, что свободы не будет, — серьезно сказал он. — Я не могу нарушить ее доверие, да и сам всего не знаю. Но я могу сказать, что она делает это по серьезной причине. Я видел, как Челси билась с духом-охотником на драконов в сто раз больше нее, не дрогнув, но то, чем Бетезда давит на нее, чтобы она слушалась, пугает ее, и я уважаю ее оценку. Никто не ненавидит Бетезду больше Челси. И если она не вырвалась, на то есть повод, но Челси не понимает, что это уже другой клан. У Бетезды больше нет власти. У нас есть. Такой была цель с самого начала, и теперь мы вот-вот получим полный Совет, и меня уже не будут сдерживать старые угрозы. Я сказал тебе вчера, что я освобожу тебя, и я сдержу это обещание. Как только голосование пройдет, и Совет будет полным, я подниму вопрос об освобождении тебя, твоей родни и Челси. Если у Бетезды с этим проблемы, мы разберемся, но она уже не определяет наше будущее.
Обещание было безрассудным, но Джулиус говорил от сердца. Он не знал, как собирался разобраться с проблемой, но Иен и весь клан хотели, чтобы Челси перестала нависать над ними, так что он мог найти рычаг, чтобы убедить его мать молчать. Вряд ли это будет сложно. Ему нужно было продумать ситуацию, чтобы сохранение тайны Челси было для Бетезды выгоднее, чем ее раскрытие, и ее эгоизм закончит дело. Но, хоть его радовало это решение, это не могло сравниться с радостью в глазах Фредрика.
— Вы серьёзно? — спросил он, его обычно строгий голос дрожал.
— Абсолютно, — Джулиус постучал ладонью по груди Фредрика там, где была печать Бетезды на драконах Ф. — Я освобожу тебя. Всех вас. Как только Совет будет избран, это будет сделано.
Обещание было очень безрассудным. Он все еще был одним из троих, но Джулиус все равно собирался сдержать слово. Он это сделает. Судя по его лицу, Фредрик верил в это.
— Тогда мы с вами, сэр, — прошептал он, сжимая перебинтованную ладонь Джулиус. — Все мы. Что бы ни было нужно, если это в наших силах, это ваше.
— Я буду рад, если ты просто пообещаешь скрыть это от Челси, — сказал Джулиус с нервной улыбкой. — Она долго в этом. Вряд ли она хорошо воспримет попытки перемен.
Фредрик кивнул.
— Это ясно. Она восхитительно скрывает это, но она все еще старый дракон. Они так легко не меняются.
Джулиусу пришлось рассмеяться.
— Тебе шестьсот лет. Это делает и тебя старым драконом.
— Верно, — Фредрик встал. — Но, в отличие от Челси, мы не сдаемся. Мы ждали этого шанса все наши жизни. Кстати…
Он повернулся и прошел к двери, высунул голову, тихо заговорил с кем-то, ждущим снаружи. Через секунду он вернулся с подносом еды, заставленным так сильно, что Джулиус не знал, как он протиснулся в дверь.
— Что это?
— Ваш ужин, — Фредрик опустил огромный поднос на кровать Джулиуса. — Если Иен так успешен, как, думаю, он будет, но Хартстрайкеры сегодня проголосуют за последнее место в Совете, и, если вы не хотите прибыть туда в инвалидной коляске, вам нужно есть и восстанавливаться, — он кивнул на стейк, колбаски, хлеб, курицу и корнеплоды, которых хватило бы футбольной команде. — Этого должно хватить для начала. Я вернусь с добавкой через час.
Джулиус в ужасе смотрел на него.
— Добавка? С ума сошел? Я умру, если съем все это!
— Сказано драконом, который слишком много времени провел как человек, — Фредрик скрестил руки на груди. — Восстановление забирает энергию, и если вы не хотите поглощать свой огонь, нужна еда. Ешьте, или придется вас кормить.
— Да, сэр, — вяло сказал Джулиус, потянулся к ближайшей тарелке горячих кукурузных кексов в масле.
Фредрик следил, как сокол, громко стучал ногой каждый раз, когда Джулиус замедлялся. Но, хоть мозг Джулиуса думал, что он погибнет от еды, его тело думало иначе. Ему не становилось плохо, было даже приятно столько есть. Чем больше он ел, тем лучше ему было. Он не успел понять, как поднос опустел. Не прошло и десяти минут, что обычно было бы стыдно. Даже Джастин не ел так быстро. Но Джулиусу так полегчало, что он не мог стыдиться. А Фредрик с довольной ухмылкой забрал пустые драконы, вел себя как дракон, который оказался прав.
— Я вернусь вскоре с добавкой, — он умело держал поднос одной рукой. — Пока что отдыхайте. Но сначала я должен отдать вам это.
Он вытащил из кармана гладкий черный прямоугольник, который вручил Джулиусу. Джулиус не понял.
— Что это?
— Телефон, — сказал Фредрик, словно это было очевидно. — Ваш упал на землю и разбился, когда вы превратились посреди боя с Грегори, и я приобрел вам новый. Я уже перенес все номера, счета и прочее. Стоило подождать, пока вы поспите дольше, но я подумал, что вы хотите знать, учитывая количество пропущенных звонков от вашего мага.
Все внутри Джулиуса сжалось. Он так запутался в семейной драме, что полностью забыл о Марси. Теперь Фредрик напомнил ему, и факт, что Марси тут не было, ужасал. Все видели, как он рухнул. После такого Бетезда не смогла бы остановить Марси, бегущую к нему. Так где она была?
— Не знаю, — сказал Фредрик, когда он спросил. — Но, пока вы не подумали худшего, она звонила вам каждые пять минут с тех пор, как Конрад принес вас, так что вряд ли она в опасности.
Это радовало. Джулиус включил новый телефон и улыбнулся при виде горы пропущенных звонков.
